Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

Но Коперрульф уже и не помышлял о подобном. Лишь только он вбежал во двор, сразу же устремился к конюшне, но был остановлен раздавшимся из темноты смешком:

— Веселый у вас сегодня марш-бросок!

— Мда! Веселей некуда! — дворецкий от досады даже головой покрутил. — Совершенно представить себе такого не мог! Старею, наверное…

— Ладно, Ганби! Не прибедняйся: все равно твоей отставки не приму.

— Так ведь мальчишка совсем, а так легко от меня оторвался!

— Мальчишка?! — хмыкнул Хлеби. — А ведь и я от тебя точно так же убежать смогу.

— Хм! Ну, тогда мне остается только завидовать любому Эль-Митолану! — признался отставной капитан.

— Да нет, таких, как мы, мало. Только вот я бы всю броню и вооружение левитацией поддерживал. А этот молодой…

— Похас с…ами! — подсказал улыбнувшись Коперрульф.

— Ха! Ну да! Этот молодой жеребец все на своей силушке выносит. И даже не умеет ею как следует распоряжаться.

— Если он сейчас не умеет, то что будет, когда он научится?

— И мне это весьма интересно! — Хлеби дружески похлопал дворецкого по плечу. — Ладно, пойду, посплю пару часиков. А то увлекся наблюдением за вами. Продолжай его гонять с применением всей своей выдумки.

— Постараюсь! — многозначительно ответил Коперрульф.

Через какое-то время во двор, стараясь не лязгать своим оружием, вбежал Кремон. Внимательно осматриваясь на ходу, он победно улыбался и чуть ли не хмыкал от удовольствия. Или отставной капитан тщетно пытается его догнать, или понял свою ненужность на данном этапе обучения и отправился отдыхать. С этими блаженными размышлениями парень ленивой трусцой обогнул замок и отпрянул от раздавшегося крика:

— Быстрей! Почему ползешь, как улитка?!

А вслед за этим разнеслось довольное ржание Полночи, которая в любое время суток любила прогуляться по окрестностям вместе со своим седоком. Восседавший в седле Коперрульф направил лошадь вплотную за скрипящим зубами учеником и принялся воплощать обещанную хозяину замка выдумку.

— Теперь немного смещаем нагрузки: правым боком вперед. Отлично! Галопируешь лучше моей Полночи…

— Теперь левым!..

— Перекинь щит на другую руку…

— Приготовь топор к бою!..

— Лишь только вбегаем в рощу, отрабатываешь удары на деревьях по команде «Руби!». Но первым делом ударяешь в дерево щитом, как бы отражая атаку противника.

— Руби!.. Руби!.. Руби!..

— А вот падать не надо! Разве что, уходя с линии обстрела из арбалетов…

— И тише, тише старайся двигаться! И так весь поселок наверняка разбудили…

Молодой Эль-Митолан к концу круга чуть ли не падал на заплетающихся ногах и двигался, словно сомнамбула. Но услышанное во дворе заставило его подпрыгнуть от неожиданности:

— Давно пора нам продлить время тренировок. Да и сил осталось порядочно. Вперед! На четвертый круг! Побежали!..

С фатальностью обреченного Кремон выполнил команду, продумывая в голове сладостные планы мести жестоким наставникам.

«Побежали?! Кто-то себе едет, а вот я бегу. И силы у меня в отличие от „бодрого“ наездника совсем кончились. Поносом его, что ли, наградить? Хм! Хлеби сразу догадается… А может, Полночь пусть помучается? Да нет, жалко лошадку: она-то в чем провинилась? Ох! Сейчас грохнусь и не встану! Что тогда этот маршал делать будет?.. Мда! Вполне вероятно, что просто так и бросит на дороге… Может, мне сил хватит хоть до рощи добежать?»

Хватило, как ни странно. И не только до рощи, но и до замка. А вот там вообще случилась неожиданная для всех трансформация. Лишь только Коперрульф дал команду: «До завтрака свободен!» — как усталость словно рукой сняло. Почти неосознанно Кремон издал свой фирменный свист и стал сбрасывать опостылевшее железо. А когда через две минуты из конюшни вынесся оседланный Торнадо, парень уже бежал ему навстречу. Конь без всякой команды заложил широкую дугу, лишь чуть сбавив скорость, поравнявшись с хозяином, а Кремон показал чудеса джигитовки: ухватился за луку седла, несколько раз сильно оттолкнулся ногами от земли и, словно коршун, взлетел на вороного. Миг — и конь с наездником скрылись в рассветных сумерках.

— Да-а, — Коперрульф прикрыл отвисшую челюсть и за неимением других собеседников обратился к Полночи: — Ты видела? Чудеса! Мне показалось, что он здесь свалится, да так и заснет на земле до завтрака. И когда это они успели такие трюки отработать? Может, и мы потренируемся на досуге вытворять нечто подобное?

Лошадь укоризненно скосила один глаз на своего хозяина и возмущенно всхрапнула, как бы говоря: «За кого ты меня принимаешь?!»

Чуть ли не час доставшегося ему неожиданно отдыха Кремон использовал с максимальной пользой. Промчавшись несколько километров вдоль озера на запад, он неожиданно решил искупаться и резко осадил вороного. Быстро расседлал, сам разделся догола и осторожно стал заходить в весьма холодную воду. Дно под ногами было каменистое и резко уходило на глубину. Когда будоражащая свежесть стала доставать выше колен, Кремон с рычанием бросился в воду головой и бешено заработал руками и ногами. Вынырнув на поверхность, поплыл с наибольшей для него скоростью, делая бешеные гребки и вскрикивая от удовольствия. Оглянувшись на берег, парень увидел, что взволнованное животное мечется вдоль кромки воды, не понимая, видимо, что произошло с хозяином и стоит ли ему помогать. Через минуты две Торнадо все-таки решил присоединиться к купанию. Но нашел вход в воду с более пологим дном, чуть в стороне. И уже оттуда с игривым ржанием устремился вдогонку за человеком.

Кремон попытался и тут оторваться от преследования, но расстояние стало неуклонно сокращаться. Торнадо оказался непревзойденным пловцом и через короткое время уже насмешливо пофыркивал рядом с хозяином.

— Молодец! Если бы ты и меня научил так быстро плавать. Ну, раз догнал… Тогда плывем к берегу!

Придерживаясь за конскую гриву, Кремон поплыл обратно. Вернее, даже не поплыл, а лишь старался удержать разворачивающееся тело чуть разведенными ногами и подгребая второй рукой. Вороной сам, словно не замечая, буксировал хозяина за собой. Вот только пока добрались до берега, Кремон стал замерзать без интенсивных движений, и, выскочив на сушу, пришлось согреваться разминочными движениями и бегать за пытающимся увернуться от него конем.

Самым неприятным после купания оказалось надеть на себя не совсем свежую одежду. После выматывающей тренировки к ней даже не хотелось прикасаться. Кремон записал в своей памяти, как на будущее не повторить подобной ошибки, а пока постарался хоть как-то исправить положение. Для этого он резкими движениями прополоскал одежду в воде несколько минут, затем выкрутил до треска рвущихся волокон и напялил на чистое после купания тело. А чтобы влажная ткань не холодила кожу при встречном ветре, оседлал коня, но не сел на него, а побежал рядом, с удовлетворением замечая, как от разгоряченного тела ткань одежды окутывается паром. Торнадо бежал ровно, лишь иногда резко шарахаясь в сторону, смешно взбрыкивая и носясь по зеленеющим склонам холмов. Но каждый раз возвращался и тыкался мордой в плечо хозяина, как бы спрашивая разрешения шалить и дальше в том же духе. Кремон ласково хлопал вороного по шее, кричал что-то поощрительное, и конь вновь метался по сторонам, наслаждаясь предоставленной свободой.