Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

— Тот дневник вроде как помер, когда я его проткнул, — задумчиво сказал Гарри.

— Как только дневник был должным образом уничтожен, заключенный в нём кусочек души уже не мог существовать. Джинни ещё до тебя пыталась избавиться от дневника, спустив его в унитаз, но он вернулся назад как новенький.

— Стоп-стоп, — наморщил лоб Рон. — Тот кусок души, в дневнике, он же завладел Джинни, так? Как это получилось?

— Пока магическая оболочка цела, кусочек души в ней может входить в того, кто окажется достаточно близко, и выходить обратно. Я имею в виду эмоциональную близость. Джинни в дневнике душу изливала, вот и сделала себя невероятно проницаемой. Попасть в беду можно, если слишком полюбить крестраж или полагаться на него.

— Хотел бы я знать, как Дамблдор разрушил кольцо, — сказал Гарри. — Почему я его не спросил?

Вопрос его остался без ответа: ворвалась миссис Уизли и отправила нас сортировать праздничные подарки для Билла и Флёр.

Когда мы отмечали день рождения Гарри, явился министр и пожелал побеседовать с нами наедине — огласить завещание Дамблдора.

Сказать, что мы были удивлены — значит, ничего не сказать…

— Дамблдор умер больше месяца назад, — сказал Гарри, — почему же вы столько тянули?

— Гарри, это очевидно, — вздохнула я. — Они хотели изучить, что он нам оставил. Кстати, у них не было на это права.

— У меня были все права, — отмахнулся Скримджер, — Декрет о законной конфискации даёт Министерству право конфисковать передаваемое по завещанию…

— Этот закон создан, чтобы волшебники не передавали друг другу темномагические артефакты, — перебила я, — предполагается, что Министерство получило весомые доказательство того, что имущество покойного нелегально, прежде чем изъять его! Вы хотите сказать нам, что, по-вашему, Дамблдор мог пытаться передать нам что-то темномагическое?

— У вас в планах не карьера на стезе магического законодательства, мисс Грейнджер? — спросил Скримджер, явственно скрежетнув зубами.

— Бог с вами! Я надеюсь делать что-то полезное, — ответила я.

«Чтобы без последствий нарушать законы, Грейнджер, нужно очень хорошо их знать, — прозвучал в ушах знакомый голос. — Итак, декрет о законной конфискации, глава вторая, параграф седьмой… ну, что вы молчите?»

— Значит, вы так и не нашли, к чему придраться? — спросил Гарри. — И решили отдать вещи нам?

— Нет, просто прошёл тридцать один день, — пояснила я. — Задерживать передачу завещанного дольше этого срока нельзя, если не подтверждена опасность предмета.

Скримджер смерил меня ненавидящим взглядом и обрушился на Рона:

— Дамблдор назвал очень мало наследников. Почти всё своё имущество — личную библиотеку, магические инструменты — он оставил Хогвартсу. Почему, как вы думаете, он вас выделил?

— Понятия не имею, — честно ответил Рон, и это было чистой правдой: он с директором даже никогда не разговаривал наедине.

Ему досталась гасилка, отличная штуковина, с виду как зажигалка, способная разом погасить все огни вокруг, а потом вернуть их на место по простому щелчку.

Мне министр вручил старую потертую книгу, «Сказания барда Бидля», написанную рунами.

— Не знаете, почему он оставил вам именно книгу?

— Я люблю читать, сэр, — ответила я, потрогав потертый переплет.

— Вы когда-нибудь обсуждали с Дамблдором коды, или какие другие способы передачи тайных посланий?

— Нет, — ответила я, но насторожилась. — И раз уж целое Министерство за тридцать один день не нашло никаких скрытых кодов, я сомневаюсь, что мне это удастся!

Ну а Гарри получил снитч, который поймал в свое первом матче.

— Почему именно его? — настойчиво спросил Скримджер.

— Может, потому, что Гарри — ловец? — буркнул Рон.

— А все-таки?

— Потому что у снитчей телесная память, — добавила я.

— Что? — хором спросили Гарри и Рон.

Они искренне полагали, что я ничего не понимаю в квиддиче, и в самой игре я действительно почти не разбиралась, однако кое-какие тонкости, о которых сами они и не задумывались, были очень интересны!

— Верно, — сказал Скримджер. — Пока снитч не выпустят, к нему никто не прикасается голой рукой. Их даже делают в перчатках. На нём чары, благодаря которым он помнит, чья рука первая его коснулась, на случай спорного захвата. Этот снитч, — он поднял крошечный золотой мячик, — помнит ваше прикосновение, Поттер. Мне представляется, что Дамблдор, который, несмотря на все свои ошибки, был выдающимся магом, мог зачаровать этот снитч так, что он откроется только для вас. Что может быть внутри?

— Понятия не имею, — покачал головой Гарри, но занервничал.

Однако, когда он взял снитч, ничего не произошло.

— Ну что, на этом всё? — спросила я. — Там торт без нас съедят…

— Не всё. Дамблдор завещал вам ещё кое-что, Поттер, — промолвил министр.

— И что же?

— Меч Годрика Гриффиндора. Однако Дамблдор не был вправе распоряжаться этим мечом. Меч Годрика Гриффиндора — важный исторический памятник, и, как таковой, принадлежит…

— Однажды Гарри уже вынимал его из Распределяющей шляпы, — напомнила я.

— Согласно достоверным историческим источникам, меч способен явить себя любому достойному гриффиндорцу, — парировал Скримджер, — поэтому он не может быть исключительной собственностью мистера Поттера, что бы там не решил Дамблдор.

Скримджер потёр плохо выбритую щёку, испытующе глядя на Гарри:

— Почему, как вы думаете…

— Может, решил, что я его в гостиной повешу на стенку? — не выдержал тот.

— Это не шутки, Поттер! — прорычал Скримджер. — Может, Дамблдор верил, что только меч Годрика Грифиндора в силах сразить наследника Слизерина? Может, он желал отдать этот меч вам, Поттер, потому что верил, как многие, что вы тот, кому предназначено уничтожить вы-знаете-кого?

— Я бы попробовал, — охотно согласился Гарри. — Пырнуть его и посмотреть, что будет! Сами бы давно попробовали, чем гасилки со снитчами изучать и замалчивать побеги из Азкабана! Люди гибнут, вы не заметили? Волдеморт гнался за мной через три графства, он Грюма убил, но об этом молчок, да?!

— Это уж слишком, нахал! — рявкнул министр, вставая. Он ткнул Гарри палочкой в грудь, так, что прожег дырочку на его футболке. — Ты что, забыл, что ты не в школе? Забыл, что я не Дамблдор, который прощал тебе твою наглость и недисциплинированность? Ты можешь носить свой шрам, как корону, Поттер, но не семнадцатилетнему мальчишке указывать мне, что делать! Тебе пора научиться проявлять уважение!

— А вам пора его заработать, — дерзко ответил Гарри.

— Какого хрена тут происходит? — негромко спросил Сириус, воздвигнувшись в дверях.

Министр разинул рот.

— Я спрашиваю, почему ты орешь на моего крестника и почему портишь его одежду? — тихо и вкрадчиво продолжил Блэк, подходя ближе. Я взяла палочку наизготовку. — И какое вообще ты имеешь право допрашивать их в отсутствие законных представителей? Родителей Рона? Гермионы? Меня, наконец? Пускай они совершеннолетние, но семнадцать Гарри исполнилось только что, и он ни черта не понимает в наших законах!