Антон Архангельский - Деформация

Тишину лунной ночи прервал гул двигателей. Примерно в километре от них пронеслась колонна автомобилей и мотоциклов, направляясь куда-то на юг. Рёв моторов и неразборчивые громкие голоса в тишине пустыря были слышны так, словно находились совсем рядом. Ник проводил взглядом колонну, подумав, что началась ночная охота или вроде того. Когда огни города были совсем близко, его оглушил громкий звук, а фары, несущихся к ним автомобилей, ослепили. Ник, прикрывая глаза ладонью, ухватил Хизер за руку и инстинктивно попятился. Шорох колёс стих, а мерное рокотание двигателей подсказало, что машины остановились, и теперь, темные силуэты, в которых было трудно кого-либо разглядеть из-за ярких фар, спрыгивали на землю, неспешно окружая незваных гостей.

— Кто вы такие?

Голос был чётким и громким, но явно молодым, неизвестный парень сильно растягивал слова, будто говорить ему было ужасно лень. Ник приоткрыл глаза — задавший вопрос вышел вперёд, но разглядеть его не получалось. Свет отдавался пульсирующей болью в левом глазу, и поднятая машинами пыль сильно драла горло и щекотала нос.

— Мы никому не хотим причинить вреда. Мы не пираты и не Надзиратели. Мы трейсеры из Риверкоста, пожалуйста, дайте нам поговорить с вашим главным! — Хизер подала голос и нервно сглотнула, ожидая ответа.

Ник не успел остановить её, и закашлял, вдыхая ещё не осевшую пыль.

— Смешная девочка! Ты думаешь, что вы могли бы причинить нам вред?! — голос незнакомца прозвучал иронично и насмешливо.

— Ну тогда прекрати кривляться, выруби фары и поговорим, — Ник кашлянул и сплюнул накопившуюся в горле пыль. — К чему пустая болтовня?!

— Ну уж нет, — снова протянул незнакомец, — вести беседу на пустыре, ночью… Эй вы, гостей в машину!

Нику удалось разглядеть, как несколько тёмных фигур отреагировали на жест человека и направились к ним. Хвататься за оружие показалось самой глупой затеей, он покорно подставил руки под странные наручники и запрокинул голову, когда на глаза легла повязка из плотной тёмной ткани. Хизер пискнула, но заметив, что напарник подчинился, успокоилась и послушно подставила голову под повязку.

Автомобили сильно трясло, ржавый металл раздражал своим грохотом, крепления импровизированных сидений в машине без крыши расшатались, и на каждой кочке Ник заваливался в сторону. Сильно пахло бензином, а пыль снова забилась в нос и горло. До города оставалось совсем немного и вскоре сквозь ткань повязки пробился свет. Из кузова скидывали грубо, но упасть, пропахав землю носом, не позволили. Острый слух определил, что Хизер идёт где-то рядом, её поступь отличалась от шума ботинок других людей. Свет за тканью повязки стал ярче и в нос ударил сладковатый запах дыма, похожего на тот «табак», который курил и сам Ник. Сзади, под колени толкнули, ноги подкосились и заставили его рухнуть, молния боли от колен пронеслась к вискам и Ник сдавленно ругнулся. Когда с него сняли повязку, на несколько секунд яркий свет, заливающий комнату, ослепил и пришлось сильно зажмуриться, до пятен в глазах. Когда болезненные ощущения прошли, Нику удалось рассмотреть, куда их привели.

Просторный шатёр, похожий на те, что были у некоторых Выживших в Риверкосте, освещали висящие на толстых проводах лампочки и несколько масляных светильников. В дальнем углу находился низкий стол, заваленный огромной кучей бумаг, за ним возвышались стопки книг, что вызвало у Ника неподдельный интерес и заставило на мгновение забыть где он, собственно, находится. Под ногами лежал выцветший ковёр. А прямо перед глазами, на больших, цветастых подушках и наваленных друг на друга матрацах, восседал мальчишка. Во всяком случае, Нику на первый взгляд показалось, что ему не больше двадцати. Он широко улыбался, иногда взъерошивая выгоревшие на солнце светлые волосы, выбритые по бокам.

Парень курил длинную трубку, а взгляд карих глаз с рубиновым оттенком, безмятежно рассматривал напарников. Одежды на нём было маловато — штаны с наколенниками и ботинки, чёрная накидка на голое тело, больше похожая на старую, разорванную рубашку. Шею украшали нити разноцветных бус, некоторые из которых свисали почти до живота. Тело и лицо были покрыты чёрными витиеватыми узорами и множеством шрамов — от совсем небольших, до грубых и зарубцованных.

— Добро пожаловать в Вэйвард! — он заговорил, откидываясь глубже в подушки, и, сползая на ковёр, вытянул ноги. — Пока я не назову вам своего имени, называйте меня Охотник. Я глава этого города, вождь, если пожелаете. Мои харриеры* заметили вас издалека, вот мне и стало интересно, кто вы и что вам нужно.

— Глава, значит, — голос Ника хрипел — безмерно хотелось пить. — А мне, кажется, ты напыщенный сопляк, так за задницу свою боишься, что с сопровождением ездишь, на нас наручники напялил. — Он кивнул головой на двоих охранников.

— Какой грубый, — Охотник тянул слова, и расслабленно затягивался из трубки. — Меры безопасности для меня важны, как-никак, за тех, кто здесь живет, я в ответе. Хрен его знает, может, вы разведка. Живёте в своих резервациях, как крысы, света белого не видите. А знаете, жизнь-то меняется. А вы всё таскаетесь в поисках ресурсов, подчиняетесь этим дебилам — Надзирателям, — он хохотнул, пристально всматриваясь в лицо Ника.

— Слушай ты, Охотник, или как там тебя, — Ник дёрнул руками в попытке освободиться от наручников, — что за хрень ты несёшь? Мне бы запасов, и я уйду отсюда, как и пришёл. У меня есть, чем заплатить.

Охотник перевёл взгляд на рюкзаки, которые валялись за спинами напарников, пробежал взглядом по арбалету, автомату и косе, презрительно фыркнув.

— Подобного хлама у меня полно, — он поднялся с подушек и лениво побрёл в сторону Ника. — Надо подумать…

Он петлял по затёртому узору ковра, что-то бубня себе под нос и проводя ногтями по левой руке от запястья до сгиба локтя, оставляя на загорелой коже белые полосы. Ник удивлённо поднял бровь, поведение Охотника казалось ему странным.

— Ты знаешь, — он расплылся в улыбке, усаживаясь напротив Ника и барабаня пальцами по подбородку, — сможешь просить у меня что захочешь, если пройдёшь испытание, ну, и если после него останешься жив, конечно! — он рассмеялся, оглушая всех присутствующих.

Смех заставил Ника поморщиться и мотнуть головой — звук пробрал до самых костей своей громкостью. Хизер молчала, опустив голову. Ничего не оставалось, как согласиться на его условия.

— Ну, так давай свои испытания, — Ник хрустнул затёкшей шеей, уже мечтая, чтобы высокомерный ублюдок просто отстал от него. — Зачем тебе это вообще?

— Ну, мне просто скучно, — он хохотнул и, поднявшись, направился к другом концу шатра. — Завтра днём! — Охотник плюхнулся на подушки мечтательно закатывая глаза и вскидывая руки, — это будет очень зрелищно!