Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

Не срослось почему-то. Бывает так. Оно в жизни часто такое случается. Вроде вот ещё чуть-чуть и всё, проблема решена. Однако, что называется, вспышку про, протерял. Вот.

Клубок из окровавленных тел, замер. Потом вздрогнул, зарычал и костистое большое, стало яростно трясти в пасти, костистое которое поменьше. А потом сжало челюсти и с рёвом мотнуло головой. Зверь пролетел метра четыре, роняя в пути кровь, кишки и кусочки плоти, а потом с грохотом врезался в стенку вагона и наземь он свалился уже будучи Коляном. Только не весь Колян упал на землю. Солидной части левого бока, у него нынче нету. А кровища хлещет! Жуть, Штык снова на него глянул. На Шкета вот посмотрел. Потом на монстра, который медленно подбирался уже к нему и ни единой царапины на твари той.

Что ж, пришла пора встретиться со смертельной угрозой лицом к лицу, как подобает истинному Носферусу, пришло время, выйти на честный бой и сразиться, и победить, конечно же!

И не дрогнул царственный Носферус, потомок Детей Ночи! Расправил плечи он и…

— Ну, нахер! — Сказал Штык и исчез на вампирском форсаже.

Монстр подошёл к тому месту, где только что стоял вампир. Могучая морда, опустилась к земле и шумно вдохнула. Послышался злобный рык и яростное фырканье. Нос, вытерев лапой, чудище повернулось к поверженным противникам. Глаза полыхнули — он смотрел на свой обед и, явно наслаждаясь предвкушением, облизывался, решая, с кого ему начать…

Размытая тень метнулась мимо вагонов и замерла, воплотившись в виде высокого взъерошенного парня, в чёрном плаще. Он опёрся рукой на вагон, стал шумно дышать. Секунда — как новенький, дыхание выровнялось, теперь можно совершить новый рывок на максимальной скорости и тогда, его уже никто не догонит.

— Нас не догонят, блять… — Штык обернулся. Там, за спиной, два беспомощных друга и голодный монстр, непонятной национальности. Мутант, наверное, кто он ещё? Поди в Чернобыле был день открытых дверей, мужик по пьянке в бак с радиоактивными отходами свалился, наутро проснулся, а там в зеркале — хрясь! Человек-паук. В смысле, не паук, но тоже живность странная.

— Эх, братан. — Уныло пробормотал Штык, ковырнув стенку вагона, своим штык-ножом, коим когда-то давно, кто-то смелый, а может трусливый, но таки резал всяческих фашистов. А может, не успел никого зарезать и только банки консервные им открывал, но суть-то не поменялась, ножик принадлежал какому-то реально крутому перцу. А кому достался теперь? Штык мрачно сплюнул и озвучил, кому, по его мнению, ножик сей достался ноне.

— Эх, Лёха, шкура ты ебаная! Корешей бросишь? Нет, ты в натуре их бросишь? Ебать чувак, я был о тебе лучшего мнения, сука! Жить-то как охота, прям пиздец…

Помолчал. Ещё раз плюнул.

— Падла блять, не здравая хуйня, но блять шкурабасам злоебучим, я блять завидую.

Выпрямился, коснулся пальцами рукояти штыка — слабовато. Тут циркулярную пилу с алмазным напылением в самый раз, а ножик этот, что если подобраться ближе и выпалить в пасть из пистолетов? У него все пули вымочены в том же препарате, что надолго вырубил Шкета, при встрече с охотниками на вампиров. Только это концентрат. Лена что-то нашаманила, где-то покумекала — умная она, умеет, чего уж там, в общем, срикошеть в Шкета три пули и крышка ему, окочурился бы только в путь. Только монстра пули не берут. Бронированный он.

Ну и как тут воевать?

Взгляд скользнул по местности, снова вот скользнул и остановился.

— Ебать мои старые костыли, слава тебя сука боже блять мой! — Помолился вампир, привычным слогом и экономя время насущное, шибко важное в делах мирских.

Шагов пять сделал, руку в колтун травы запустил и раз! Из недр почти иссохших, изрядно поблекших мощей Российских железных дорог, он изъял, чутка ржавый, но ещё годный в дело, лом. Сунул руку туда снова и раз! Кувалда. Причём целёхонькая. Сам того не заметив, он даже поблагодарил правительство, приведшее ЖД структуры к почти полному развалу. Не будь тут запустенье и бардак, не оставил бы никто бесхозный инвентарь. Как говорится, как ты ни крутись, а в ложке спирта, дрянной сивухи капелька всё равно, да найдётся.

Вооружившись, Штык повернулся к месту, с коего только что сбежал.

Клыки вылезли наружу, блеснули красным глаза царственного Носферуса.

— Ну, ща ты будешь петухом! — Добавил «гы» и растворился в синеве захолустья сего, неся возмездия и гнев свой, в руках обеих, да смрада шлейф, оставляя за, впрочем, это уже не важно.

Монстр навис над телом вампира. Тот медленно дышал и пах кровью. Он слышал стук его сердца, слышал, как кровь бежит по венам, чуял запах его сочного мяса — слюнки потекли с языка на клыки, а с них на бесчувственное тело, прямо на его лицо. Столько недель ему не давали есть досыта! Столько миновало мучений! Холодный вагон, а прежде сырой подвал, и мясо животных, после которого его мощь, куда-то пропадала, глаза закрывались сами собой и он падал в долгий, тягучий сон, но теперь всё кончилось. Он снова свободен, он снова может питаться вкусным, нежным мясом. Такое мясо лучше — то, что с клыками. Но не намного, то, что без клыков на двух ногах, тоже очень вкусное. Он перекусит этими двумя, а потом отправится дальше и как много лет назад, он снова будет охотиться, будет свободен и никто не сможет его остановить — он знал, Создателей больше нет. Он не мог никому об этом рассказать, и не пришло бы ему в голову такой мысли. Он просто знал, что их больше нет. Больше нет их прежней давящей мощи, не чувствует он той чёрной тучи, бесконечной силы, что всегда была в этом мире — лишь жалкие огрызки её…

Никто и никогда, не сможет больше, запереть его в клетку — он запомнил запах мяса, от которого наливались усталостью мышцы, и тянуло в сон. Больше он не притронется к нему.

Острая боль пронзила спину, с хрустом, сквозь него, пронёсся металлический штырь, глубоко вонзившийся в землю. Он попытался развернуться, но на спине что-то есть и оно давит на штырь, не даёт двинуться. Он выгнул шею и яростно взревел, увидев там мясо с клыками, вцепившееся в штырь двумя руками. Пасть его разверзлась и…

Штык подпрыгнул на форсаже, в его руках появились пистолеты и все двенадцать пуль ушли в красноватую пасть. Монстр захрипел, дёрнулся и свалился на бок. Штык тоже грохнулся на землю, поспешно сел, дрожащими руками загоняя в барабаны новые пули и непрерывно матерясь.

А монстр схватил лом двумя лапами и рывком выдернул его, потом взревел и…

— Пиздец, кажись опять я обосрался. — Резюмировал Штык, наблюдая, как монстр шумно выдыхает и замирает на земле. Глаза существа закрылись, оно, кажется, умерло.

Штык схватился за сердце — стучит как бешеное. Потом пощупал штаны в интимом месте — кажись ложная тревога. Но вот по ощущения, как будто да. А пощупал — таки нет. Бывает же…