Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

— А ну стоять! Куда собрался? Ты арестован!

— Чё попутал? — Рыкнул Штык, разворачиваясь. А потом присмотрелся — погоны, смешная фуражка, в целом дебильный прикид — да это ж мент!

— Фу! Как у вас тут намусорено! — Пожаловался он, оттолкнул милиционера и сиганул в окно.

— Стой! Разобьёшься же дебил! — Крикнули ему в след. А он на лету усмехнулся, палец им показал, ха! Разобьется он! Вампиры не, а там потом, почему-то, темно стало.

Очнулся он, значит, лицо из дерева вытащил, удивился, зачем в дереве вмятина такая странная — прям как лицо человеческое, местные поди лобзиком выпилили, делать им нечего. Сказал что-то по поводу лобзиков, сельских идиотов и о срыве посевной, после чего побежал в город. И вот уже весь день тут шарохается и никак не может вспомнить, где живёт искомый вампир. Хотя бы район нашёл и то ладно. Ну, если память не подводит, район точно тот. А вот какой дом и квартира? Или в газете про квартиру ничего не говорилось? А! Какая разница? Музон, баба какая-то под боком, компания хорошая, Сашок вон с магазина идёт, за водярой его посылали, нормально, чё? Работа работой, поиски в смысле, поисками, а отдохнуть человеку, который в поте лица, не разгибая спины, пашет як коник молодой на благо своего клана — это святое. Тут двух мнений быть не может. И вообще, работа не волк, бегать она не умеет. Потом, всё потом!

— Да Любаня?

— Что? — Не поняла полногрудая Любаня прописавшаяся у него на коленках — ну так! У него полные карманы денег, а всего десять минут назад, Шпала, попытавшийся приватизировать его деньги, неудачно упал со скамейки и до сих пор не может очухаться. Головой трясёт, не понимает он, где находится. Ну да бог с ним, глядишь, через часок оклемается.

При деньгах, красив, драться умеет — чего ещё надо? Водки только разве что, так и тут — щедрый он, отсыпал так, что Сашок чуть не падает под весом сумок.

— Говорю, работа работой, а отдыхать надо, ага?

— Ага. Если это, работа мешает выпить — нахуй такую работу!

Вся компания разразилась смехом, а потом ещё музыка была, водка, хорошо так — Штык так не наслаждался простой дворовой жизнью, с тех пор как плотно подсел на иглу. Даже слезинка на глаз набежала. Люба почуяла, что ему горько отчего-то и обняла двумя руками. Стало куда как легче — меж двух таких грудей, мало кто из двуногих и дальше будет горевать.

От подъезда кто-то двинулся в их сторону. Штык не обратил внимания сразу, а молодёжь заметила. Кто-то что-то сказал, музыку слегка приглушили.

— Чё за нахер? — Возмутился Штык. — Куда музло дели?

— Да тихо ты корефан, — ответил один из участников дворового застолья, — Колян вон идёт, нормальный перец. Он с моим старшим братом так же когда-то тусил, вон, Лёха, жопу сдвинь, ага, вон, видишь? — Штык глянул, на лавке вырезано «здесь бухали Колян и Тёма», и дата, неразборчиво вырезано, цифры совсем кривые. — Ну вот, он это. Нормальный тип, так-то. Ща пробьём чё ему надо, там по обстоятельствам.

Штык буркнул что-то неразборчиво, но тут Люба его опять обняла, и он мурлыкать стал — само собой получилось, даже удивился слегка.

— Колян! — Радостно сказал тот же парень. — Здорово. Чё не спишь?

— Ушли отсюда козлы. — Рыкнул Колян. Повисла минута молчания.

— Пизда Коляну. — Вдруг раздался чей-то глухой голос из недр тех, что меж грудей у Любоньки.

— В натуре. — Согласился слегка оклемавшийся Шпала. Ребята поднялись, хрустнули кулаки и…

Над улицей пронёсся хруст и рёв. Штык поспешно вытащил лицо из тёплой и мягкой среды, какую могла подарить одна добрая душа, любому кто был для того достаточно обеспечен.

И увидел такое, ребята разбежались сразу — о волках-людоедах они тоже читали, так что два и два у них сложилось. Люба тоже сбежать попыталась. И теперь с воем циркулярной пилы бьётся в руках Штыка, а тот сидит открыв рот и двинуться не может.

— Отпустииии!!!

Штык разжал руки. Люба грохнулась на пол и пулей понеслась прочь. Только копытца по асфальту, в смысле, каблуки, тук-тук-тук…

— Арррр! — Сказал Колян. Или не он? В плечах пошире стал, руки подлиннее, ногти превратились в заострённые изогнутые когти. Глаза стали меньше, горят красным светом, а пасть, кажется, слегка расширилась.

Он слегка наклонился, повернул голову в сторону с визгом убегавшей девушки и вот-вот кинется за ней.

— Лена, вот я такой подставы ваще не ждал. — Выдохнул Штык, оставшись один на один с каким-то непонятным мутантом посреди тёмной страшной улицы.

Колян повернул морду к нему — действительно морда. Черты заострились, кожа пошла складками, словно персонаж из третьесортного фильма про оборотней.

— Ну у тебя и харя мужик! — С отвращением выдал Штык. Морда Коляна ощерила зубы. — Ик, — сказал Штык. — Я это, пошутил. Бля буду! Не ешь меня, ладно?

Колян шагнул к нему. Штык сглотнул судорожно и выхватил револьверы.

— Ну всё чертило! Поешь свинца! — Как-то не успел. Колян двигался неожиданно быстро. Он нажал спуск, а в руках уже пусто и только кровь хлещет из разорванной кожи ладоней. Штык глянул на свои руки. Потом на морду Коляна. — Я пошутил, мужик, в натуре, ха-ха, шутка…

Пасть Коляна открылась и исторгла рёв. Штык увидел клыки. И сам не понял как, но вдруг очутился на дереве. На самой верхушке, обняв ствол сразу и руками и ногами.

Снизу кто-то ревёт, дерево шатается, слышится треск.

— Пошёл на хуй! — Визгливо крикнул Штык.

— Арррр! — Раздалось оттуда — не хочет он, значит, никуда идти, треск какой-то странный. Словно кто-то с когтями, лезет вверх. Глянул. Понял, что зря он в туалет не сходил и лихорадочно стал оглядываться. Так получилось, что в тот миг, когда возле левой ляжки сверкнули красные глаза и длинные белые клыки, взгляд Штыка наткнулся на хромированные корпуса пистолетов — лежат прямо на асфальте, да под уличным фонариком.

Штык саданул ногой в страшную харю существа — это что ли их вампир? То который волк-людоед и маньяк полоумный? Да это ж блин оборотень натуральный! Жесть, В общем, пнул, эффекта, кроме свирепого рёва не обнаружил и щучкой полетел вниз, по пути цепляясь за ветки руками. Всё равно грохнулся оземь совсем не слабо, но успел подняться, прежде чем Зверь грохнулся рядом на четыре лапы, кажется, он стал ещё мускулистее и клыки длиннее. Ну, да, так и есть — от движения, лопнула куртка на плечах.

— Врёшь, не возьмёшь! — Прошипел Штык, со скоростью пули, проносясь мимо пистолетов. Подхватил их, отбежал ещё немного и остановился. — Ну, иди сюда гринго! Моя мексиканская задница, срать хотела на твою белую харю!

Толи Колян того фильма не видел, толи ещё чего, но реветь он начал так, будто ему на ногу пролили кипящее масло. Прыгнул, оставив в земле глубокие рытвины, и понёсся вперёд на четырёх лапах. И, толи кажется, да нет, Штык удивлённо вскинул брови — только что, кости с хрустом перескочили с места на место и Колян теперь может спокойно бежать как собака, на четырёх лапах.