Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

С минуту ничего не происходило. А затем, воздух задрожал, пошёл частой рябью, и посреди комнаты возникла девушка. Высокая, гордая, с роскошными медовыми волосами, в сияющем доспехе, никак не скрывавшем её шикарных форм и стройность её длинных ног.

Посох, напоминавший скрученный древесный корень, на вершине коего покоился сияющий жёлтым светом шар, нижним концом коснулся пола. Девушка склонила голову, волосы пошли волной, падая на её хрупкие плечи. Теперь стало видно кончики заострённых ушей — выступают из волны волос, словно даже и не настоящие они.

Живым любопытством сверкнули ореховые глаза и дрогнули нежные полные губы.

— Как любопытно! — Произнесла она, глядя на бесчувственного молодого вампира.

Посох поднялся, и ослепительный свет вырвался из шара на его вершине. Всё затопило этим светом, послышался протяжный гул, а потом всё исчезло. Буквально всё — помещение обрело прежний вид. Теперь тут нет ни капли крови на полу, нет и следа тел, словно здесь только что бригада уборщиц побывала.

Тот же свет и в тот же миг, увидели в километре от мэрии. В просторной квартире, на пятом этаже. Три молодых человека, сидели там за столом. Парень и две девушки — у каждого пистолет за поясом, на полу лежат три автомата. Рядом на диване — настоящий пулемёт. Всё оружие заряжено и сняты предохранители. Все трое мрачно смотрели на телефон — только что звонила Лена. Их друзья, мертвы. Их убили. Их всех, вспышка жёлтого света ослепила, но когда схлынула, все трое стояли на ногах с оружием в руках. Но в комнате пусто, никто на них не напал, однако, обстановка слегка изменилась — на полу, лицом вниз, лежит юный гот.

— Олег! — Воскликнула одна из девушек, кидаясь к парню.

— Живой? — Спросил парень, на всякий случай оружия не опуская.

— Да. — Девушка легко подняла его на руки и перенесла на диван, ногой сбросив с него пулемёт.

Как только положили на диван, попытались растормошить. Потом пощёчину влепили.

— А! — Пискнул Олег, закрывая лицо руками.

— Очнулся, слава богу. — Выдохнула одна из девушек.

— Рассказывай. — Резко сказал парень.

— Я пиво принесу, — добавила вторая девушка.

Олег сел и минуту молчал — пока пива не хлебнул, не мог произнести ни слова. А потом поведал, что с ним случилось, поведал всё, что запомнил.

— За одного из наших значит поквитались. — Прошипела одна из девушек, когда Олег рассказал, как убил вампира, напавшего на него.

— Из наших? — Не понял Олег. Ему ответили мрачным кивком и рассказали что случилось.

— Все трое? — Прохрипел парень. Снова кивки. Олег залпом осушил бутылку и взял новую.

— Мы должны отомстить.

Молчали минут пять, а потом Олег кивнул.

— Мари, собери стволы по сумкам. Грег, пулемёт на тебе. Шерил, гранаты. — Он поднял с пола автомат, проверил обойму, мысленно поблагодарил Лену за то, что им показали, как этим всем пользоваться и даже провели пару стрельб за городом, в местном подобии леса. Так что он теперь мог даже иногда попадать в цель.

Когда все были готовы, Олег поднял руки перед собой.

— Помолимся Сатане, что бы он даровал нам удачу — и отомстим за наших друзей!

И они начали молиться, а спустя несколько минут покинули квартиру, намереваясь начать охоту на вампиров короля, грубо нарушив непосредственный приказ Носферуса и Мудрости своего Клана.

Она появилась в толпе, словно бы призрак иного мира. Странно, что никто не оглядывался на неё, люди продолжали идти по улице, спеша по своим делам. Утро, кто-то идёт на работу, кто-то с неё возвращается, лица одинаково мрачные у всех и всем плевать на всех — Ленск, впрочем, наверное, так выглядят все города России, исключая республики, с иным, скажем так, менталитетом. Да и чему радоваться? Опостылевшая работа с грошовой зарплатой, вечно растущие цены и приближающаяся зима, с которой придут и жгучие морозы, и едва тёплые трубы центрального отопления. Город-то шахтёрский, котельные отапливать нечем. Ну а как иначе? Страна нуждается в экспорте, что бы пополнять бюджет и карманы полезных граждан. А население — хрен с ним, выживут как-нибудь. Они всегда выживают, она шла неторопливо, без шапки, волосы развеваются на ветру. Господи, подумала Лена, застыв возле стайки старушек, торговавших всякой всячиной у стены здания, господи, как же она красива!

— Выпендрилась куда-то, шалава такая. — Буркнула старушка, кутаясь в шаль, пряча лицо от холодного осеннего ветра. Собственно, уже зимнего — с порывом ветра, в лица людей швырнуло не только ледяной воздух, но и стайку колючих белых снежинок.

— Зря вы так. — Тяжко вздохнув, произнесла Лена. Старушка не ответила, только злобно зыркнула на неё и скривила тонкие блеклые губы. Лена снова посмотрела на девушку с роскошными серебряными волосами, что скользила по мокрому асфальту, в потоке сердитых, мрачных людей. Да она не идёт — она словно бы летит, этакая скользящая походка, но посмотришь на её красивое лицо, холодные голубые глаза и, кажется, будто она летит, а не идёт. Парит над асфальтом, словно Ангел неземной, наверное, когда её терзает голод, зубы меняются, и становится видно клыки, эта женщина, предстаёт в сознании своей жертвы чем-то совсем иным.

— Приветствую Мудрость клана. — Чуть склонив голову, сказала Лена.

— Приветствую тебя и я Мудрость клана. — Ответила девушка, остановившись подле неё.

— С утра уже пивами своими нализались, шалавы. — Буркнула старушка.

— Я бы вас попросила… — Холодно ответила Мудрость, её плечи напряглись, глаза сверкнули гневом — никто не смеет так говорить с Мудростью клана. Никто! Тем более просроченная еда.

— Вивьен. — Лена положила ей руку на плечо, девушка выпрямилась, но всё же замолчала. А Лена подошла к коробке, на которой старушка разложила свой товар. — Бабушка, почём семечки?

— Тебе-то что? — Ворчит старушка, щуря подслеповатые глазки. — Вон фифа какая, ты-то уж семочки лузгать-то не будешь, поди. Иди вон, куды шла. Не мешайся тут. Занята я.

— Вот. — Лена вытащила из бумажника тонкую стопку купюр и протянула старушке. — Я заберу всё, у меня есть друзья, которым семечки нравятся.

— Ой… — Старушка схватилась одной рукой за сердце, второй за пачку купюр. — Дочка, тут же много очень, ты вот на обратно, а это мне. — Послюнявив палец, старушка пытается вернуть часть денег.

— Не надо, я не обеднею, а вам к пенсии не помешает пару лишних рублей.

Старушка замерла с деньгами в руках и вдруг начала плакать. Поднялась, стирая слёзы.

— Дочка, храни тебя Господь! — Выдохнула старушка и влилась в людской поток, отправившись куда-то по своим делам, как и все кто, двигался в потоке том.

— Глупо. — Пожала плечами Вивьен. — Но красиво.

— Мне это нужно. Приятно творить добро. — Лена собрала, разложенные на коробке, семечки, в полупустой мешок, подвинула коробку к стене и поставила мешок туда. Повернулась к своей коллеге по судьбе. — Особенно приятно его творить, когда твои руки испачканы кровью.