Николай Грошев - Война вампиров [СИ] [книги 4-5]

— Вы? Так вы там были? — Воскликнула какая-то женщина.

— Ну. — Штык кивнул, снял очки и, ну раз признаваться, надо как в церкви же да? Ну, типа полностью, нет? В общем, он решил облегчиться, душевно, и по полной программе.

— Рассказал я ему, что вампиром на днях стал. Вот. Он перепугался и на встречку вылетел.

Народ, молча, смотрит. Кто-то попытался у виска пальцем покрутить, да так и замер.

Из пасти красноглазого мужика полезли клыки…

— Вы фуда фсе? Блять… — Штык сосредоточился, клыки залезли обратно. — Народ! Да я безобидный! Я людей не ем, в натуре, за базар отвечаю! Три дня уже ни кого не жрал, бля буду!

Не верят, бегут, да с визгом, больные какие-то, да и хрен с ними, дикий народ, чё с них взять?

Так, а это, у него же дела какие-то были, нет?

Штык задумчиво почесал затылок. Тут парень на асфальте со стоном пошевелился.

Живой!

Ну, значит, водку у него можно спокойно забирать.

Быстро кончилась что-то бутылка. Ну так! Там и было на донышке. О! Уже и машинки весёлые приехали — с мигалками.

— Мужики! Спирт есть?

Мужики переглянулись. Один пальцем у виска покрутил и дальше носилки вытаскивает.

— Мужчина, вы мешаете. Пройдите в сторонку. — Говорит кто-то. Штык уж было собрался послать куда подальше — поворачивается, а там!

— Ебать! Мусора! — Через силу взял себя в руки, вспомнил, что они всегда на аварии приезжают — нафига интересно? Этого он не знал, но спрашивать постеснялся. — Ща уйду. Нет, ну сам посуди — тачка в хлам, на асфальте кишки, кровища, у меня моральная травма, не надо меня в каталажку.

Милиционер из славных рядов ДПС, было собирался обидеться на «мусора», но услышав следующие слова, слегка оторопел. Почесал фуражку, задумчиво глянул на разбитую машину, потом на вторую, рядом с которой нервно курит её водитель, не имевший даже ссадин. На слабо стонущего человека на асфальте посмотрел. Кровищи нет, вообще ни капли, как и кишков. А у машины смят нос, да, но и только. В автосервисе его поправят за двое суток.

И причём тут каталажка?

— Эм, вам лучше уйти. Не мешайте работать сотрудникам скорой помощи.

— Базару нет, уже свалил. — Поспешно отозвался Штык и двинулся прочь. Мимо машины с мигалкой. У дверей остановился и, милиционер икнул, потом тряхнул головой и икнул снова. Проводил взглядом смутно различимую тень, которая иногда замирала на месте, становясь тем молодым человеком с красными, в честь затяжного похмелья, глазами. И спустя мгновение, снова смутная тень, несётся по улице, кривым зигзагом. С бутылкой медицинского спирта в руке.

— П-показалось в-видимо… — Выдавил милиционер.

— Спиртяга вещь! Бывай народ! — Крикнула смутная тень и со свистом ветра, рванула по тротуару, оставив там с десяток людей, ошалело вертевших головами.

— П-показалось. — Решительно повторил милиционер и приступил к выполнению своих служебных обязанностей, иногда, зачем-то, громко икая и повторяя «показалось».

На железнодорожном вокзале Ленска, как всегда пустынно. Людей с десяток и два из них милиционеры, один охранник частной фирмы, трое местные рабочие. Все чем-то заняты — слоняются по огромному зданию, делая вид, что активно работают. В кассе видно чьё-то лицо.

— До этого… — Штык свёл глаза к переносице, пытаясь вспомнить, куда ему ехать. И главное, зачем? Второе вспомнить не смог — по дороге купил ещё водочки и успел приложиться. Но куда именно ехать, этого он забыть никак не мог! — До Сраполя билет мне надо.

— Чё? — Кассир, пожилая мудрая женщина, удивлённо поправила очки. Глянула на клиента. Закашлялась. — Простите, но от вас спиртом несёт за версту, так, как вы сказали?

— Сраполь. — Помолчал задумчиво. — Эм, не в том смысле. Просто город такой.

— Может Ставрополь?

— А может и он. — Штык пожал плечами. — Давайте билет до туда.

— Завтра утром будет проходить поезд. В Ставрополе останавливается на один час. Вас устроит?

— А во сколько?

— В девять утра.

— Ну, график у меня достаточно плотный, так, — и негромким шёпотом стал размышлять вслух о своём графике, — если сейчас я ужрусь как сука, то к вечеру вырублюсь. Ага, а утром как огурец и на поезд, а к вечеру уже в Сераполе. — Поднял голову и громко сообщил. — Да, в моём графике, пожалуй, есть окно. Утром буду как штык. Гы. У меня погоняла такая, не Утром в смысле, а Штык. Клёво да?

— Рада за вас. Вот. Триста рублей.

— Сколько? — Воскликнул Штык. — Грабёж! Это ж две бутылки водки!

— Можете купить две бутылки водки, отдать их машинисту и ехать в прицепном вагоне, на куче щебня. Так вам больше понравится?

— Да ладно, чё, давайте, вот бабосы, ага, ну я пошёл.

— Не опаздывайте, следующий поезд до Ставрополья только через две недели.

Штык махнул рукой, мол, не извольте париться в натуре, он так ей и сказал, но имел в виду, конечно же, то, что он ни в коем разе не позволит себе такой отвратительный невоспитанный поступок, как опоздание куда-либо.

Посидел на скамейке в зале ожидания. Потом купил журнал, полистал. Понял, что держит его вверх ногами, но смотреть журнал отчего-то ему всё равно очень интересно. Мысль сия показалась такой смешной, что он громко расхохотался.

— Молодой человек.

— Хули надо? — Весело отозвался Штык, повернул голову. — В смысле, пардон, не то сказал, гражданин милиционер, что вы хотели? — Нахмурился, задумчиво, конечно же, и добавил. — В натуре.

— В натуре ничего. — Проворчал милиционер, кривя губы. — Прекратите себя так вести или идите на улицу.

— А чё я такого сделал? — Возмутился Штык, выпуская колечко дыма.

— Здесь курить нельзя.

— Ага?

— Ни ага, а на самом деле. — И показал пальцем на плакат на стене.

— А, а я думал, это типа поржать повесили. Ну, типа хер, а с него течёт.

Милиционер посмотрел на плакат. Выругался матерно и, ворча «грёбанные шутки, сказал же не трогать, уроды!», двинулся к плакату. Перевернул обратно, попытался локтем стереть дополнение, кем-то нарисованное с помощью фломастера и снова выругался — не стирается фломастер, тканью кителя форменного.

Штык тяжко вздохнул и пошёл на выход. Задержался на мгновение.

— А как ветерану ОПГ и действующему Носхуятору вампиров, можно остаться?

— Чё? — Милиционер отвернулся от плаката, тот выскользнул из рук и свалился на пол. — Бля, гражданин! Валите нахуй отсюда! А то наряд вызову и поедете вы в дурку!

— Ладно, ладно, ухожу уже. — Штык пожал плечами — не судьба, а ведь он правду сказал! Как в детстве учили. И на те — в дурку. Как несправедлив этот мир!

Что было дальше, он запомнил смутно. Вроде бы гулял по городу. Точно помнил, что было много водки, и уснул он на вокзале. Помнил, как его пытались выгнать, но он объяснил, что является вампиром и ему по барабану. Не поверили, конечно, поэтому он показал милиционерам клыки и ещё подпрыгнул. Потом было очень больно, потом опять больно и сверху посыпалась штукатурка. Кто-то рядом икнул и слабым голосом, часто заикаясь, сказал, что ничего такого не видел, и никого тут вообще нет, другой голос с ним согласился и предложил смену закончить за парой рюмок чая. Потом он проснулся, а вокруг уже утро и голова раскалывается.