Тайга Ри - Последняя из рода Блау [= Перерождение] [litres]

Псаковы менталисты!

Мы с Блисс и Фей-Фей нырнули к нашим, встав сзади. Кантор тут же перебежал к нам, крепко обняв сестру.

– Марий, давай прекратим циркус, мы знакомы много лет, и сейчас действительно не лучшее время… – Дознаватель выразительно покосился на баррикады из столов.

– Очередные игры Империи? – процедил претор сквозь зубы, но гладий опустил.

– Интересы Империи превыше всего. Клятва о неразглашении и обет молчания, и я готов поделиться информацией, все равно не расскажете. – Дознаватель улыбнулся, как будто это была старая и очень хорошая шутка. – У вас нет вариантов. Без клятвы вы не выйдете отсюда. Ты, кажется, требовал трибуна? Вот он я. – И он широко развел руки в стороны.

Щелчок пальцами, и молчаливые маги споро вернули столы и стулья в первоначальное положение. Я пересчитала – почти две боевые звезды менталистов почтили наш захолустный Керн своим присутствием.

– Вы не должны были выжить. – Дознаватель констатировал факт. – Такое сочетание факторов невозможно рассчитать, в одном месте оказывается и купол полной защиты, который можно использовать для малых боевых групп, и звезда Давида (артефактов такого уровня всего пять на всю Империю), и амулет храма Великого. Не иначе там, – хохотнув, он показал в потолок, – заботятся о вас. И, конечно, я не упомянул леди Эйшт. Надин, вы не подскажете нам, откуда в комнате наверху взялись ваши конспекты?

Надин Эйшт, ну конечно, вот почему ее лицо мне показалось знакомым. Я видела ее портрет в «Имперском вестнике», девочка-цветочек с прямой челкой, с нашивками факультета изгнания на ученической форме. Именно из-за любви к ней парень решился на глупый вызов, по крайней мере, именно так эта история была преподнесена в газете.

– И это только начало. – Он показал на целителя, который лечил отпечатки пальцев на шее Фей-Фей. – Упущение? Да. Но это только начало.

– Что будет с солдатом?

– Ничего. – Трибун пожал плечами на вопрос Фей. – Чистка памяти, обвесят клятвами, и свободен. В его понимании вы виноваты.

– Мы виноваты в том, что выжили? Мы в этом виноваты?

– Нет, – он поморщился, – но жертв слишком много. Почти каждый род в городе потерял кого-то – жену, сестру, мужа, брата, ребенка. Этот вопрос встанет обязательно: почему вы спаслись, а они нет? Почему вы спасали именно этих детей, чем они лучше тех, кто остался лежать там, под обломками. – Он помедлил. – Там примерно каждый третий был еще жив, когда открылось Око. Их убила третья волна.

– Мы не смогли бы спасти всех! – Глаза Фей наполнились слезами. – Мы просто не успели бы, и они не вошли бы в купол.

– Это очевидный факт, – кивнул головой трибун, – но когда горе так сильно, а раны от потерь еще свежи, очень сложно удержаться. Единственное, что мы можем, – это сохранить полную анонимность для обеспечения безопасности. Подобного не повторится, с вами будут работать только те, кто никого не потерял в Керне, все под клятвой. Записи уйдут в имперский архив, здесь их никто не увидит.

– Вы думаете, ни у кого не дотянутся руки, чтобы получить доступ к имперскому архиву? Вы очень наивны для дознавателя! – Старуха рассмеялась, словно закаркала.

– Магистр, – кивнул он в ответ, – это все, что мы можем сделать на текущий момент. Дальше вопрос защиты, это дело рода. Вас там не было. Вас не было на площади, – произнес он подчеркнуто. – Вы не доехали, у вас сломалась ось, отлетело колесо, вы просто передумали – мне все равно, по какой причине. Это понятно? Никого из вас сегодня не было на площади.

Мы молчали.

– Это третий подобный случай. Вызов, ошибка рунного круга, студент столичной академии, непрофильное отделение… Керн третий по счету город. Первый раз выжил один человек, второй раз – двое, и где бы вы думали они все? Мертвы. Растерзаны обезумевшими от ярости родственниками убитых, так говорится в официальном отчете. Неофициально я крайне рекомендую даже наедине с собой не упоминать подробности этой истории. Это, – он подбросил на ладони пирамидку-артефакт, – единственное, что требует от вас Империя. Живите, как жили. Служите, – кивок в сторону Мария, – ходите по балам, – это нам с Фей-Фей. – И запомните, что вас здесь просто не было.

Клятвы мы приносили по очереди, выстроившись змейкой к магу-менталисту, чтобы отдать слепок воспоминаний.

Неразглашение. Обет молчания. Третий гриф имперской безопасности.

Было очень грустно и отчего-то щемило в груди. Нет, все было правильно, но эмоции иногда совершенно не подчиняются логике. Блисс плакала, Кантор молчал, Фей шмыгала носом, а Марий… Марий молча хмурил брови.

Каждый уходящий пожимал руки, хлопал по плечу, крепко стискивал в объятиях, как будто мы видимся в последний раз.

Нас выводили через черный вход по одному. Карета без опознавательных знаков, чары отвлечения, пугливые лошади, которые чувствовали себя неспокойно рядом с таким скоплением магии.

Одеяло у меня изъяли на выходе – в карете было тепло. Мы мчались, копыта цокали по мостовой, через неплотно задернутые шторы я видела фрагменты обычной жизни простых людей и завидовала их неведению…

Я возвращалась в поместье.

Завтрак проходил в тягостном молчании, как и все прочие в последнее время. Кузины дулись – нас не пускали в Керн, вообще не пускали никуда за границы поместья. Хотите развлечений? В вашем распоряжении библиотека, зимний сад, дуэльный зал и деревня у озера.

Звякнула пиала, тетя снова пролила чай на скатерть. У нее до сих пор тряслись руки. Не знаю, или так испугалась за Айшу, или вассальная клятва дала такой серьезный откат, но чувствовала себя тетя не очень.

Я шуршала газетой. В свежем выпуске «Имперского вестника» крупные заголовки на первых полосах кричали – великая трагедия в Керне, трагедия Севера, Империя скорбит… Заголовки не изменились, но портрета Надин на этот раз не было, только короткая заметка про студента-семикурсника.

О выживших ни слова, только три страницы портретов с траурными рамками: Фейу, Тиры, Ашвилы, Бартуши, Асти, даже Хэсау были в списке, почти каждая крупная семья нашего предела. Это действительно была всеобщая трагедия.

Малый прием у Марши перенесли, Фейу решили приурочить его к церемонии поминовения. Керн бурлил, летели головы, шатались стулья под городскими чинушами. Почему не сработала система защиты? Кто проводил проверку в последний раз? Почему разряжены сигнальные артефакты? Одни вопросы без ответов.

Имперские дознаватели продолжали рыскать в округе, к нам в поместье тоже приезжал молодой менталист в строгой черной форме. В гостинице он стоял у лестницы на второй ярус, контролируя часть зала. Ни словом, ни взглядом он не дал понять, что мы знакомы. Проделал стандартные процедуры, запротоколировал наши с Айшей ответы – не были, не видели, не знаем, – и уехал.