Тайга Ри - Последняя из рода Блау [= Перерождение] [litres]

Впереди, с активированными чарами, стояли три дворянина, гордясь легкостью, с которой они удерживали сложные плетения. Четвертый, пятый, четвертый круг… Сильны, заразы.

Чары были странные – один держал воздушные силки, другой – раздевание, третий кастовал левитацию. Они хотят поднять его на дерево и голого привязать там вместо ленточки?

Дерево желаний было высоким, раскидистым и цветным, все в полосках разноцветных тряпочек, бусинок и поясков. К дереву желаний приходили попросить о замужестве, удачной сделке, исполнении задуманного. Дремучие суеверия. Я точно знала, что само дерево никакой особой силой не обладает, но люди шли. Пару раз мы с Фей-Фей даже видели здесь солидных купцов, которые крадучись привязывали ленту.

Крепыш молчал, кусая губы и гордо подняв голову. На лбу красовалась полоска запекшейся крови, через правую бровь и ниже на щеку. Рана глубокая, ему повезло, что не задели глаз. Коренастый парень выглядел очень знакомо, так знакомо, что я прищурилась, пытаясь вспомнить, где уже видела эту фигуру.

– Вайю, идем! – Фей-Фей дернула меня за рукав. – Это не наше дело. Они постоянно достают Геба, он из «грязных». Думаю, ему придется перевестись из школы, они не дадут ему нормально учиться.

Геб? Из «грязных»? Единственный Геб, Гебион, которого я знала, был мастером-оружейником, гениальным мастером-оружейником. Закончил Корпус, служил в Шестнадцатом. Да, во время многочисленных попоек Геб рассказывал, что он сначала учился в Керне, потом перевелся в школу маленького городка на границе пустыни, потом поступил в Корпус. Ничего особенного, если не считать его прозвища «голозадый», так его подкалывали наши сослуживцы. Геб рассказывал эту историю со смехом и затаенной горечью. Да, не поделили, да, раздели, да, подвесили. Его нашли под утро, и потом весь город декаду обсуждал размер его анатомических подробностей. Его семье пришлось нелегко, и в итоге они переехали.

У Геба было отменное чувство юмора, золотые пальцы настоящего оружейника-артефактора и длинный старый шрам через правую бровь. Единственное, чего я не знала, что Геб из «грязных».

– Фей-Фей, он учится с нами?

– Вайю! – Фей закатила глаза. – Мне иногда кажется, что тебя подменили. Верните мне мою дорогую леди Блау! Ты уже полгода учишься с ним в одном классе. Конечно, до последнего месяца у тебя были совершенно другие интересы и ты редко посещала школу, но…

– Фей, – шикнула я, чтобы она говорила тише. – А его семья тоже из…

– Нет. – Фей-Фей покачала головой. – Говорили, что у него еще два брата, но дар скакнул только у него, остальные в семье так и остались с малой искрой первого круга. Повезло только ему.

Повезло или нет – это большой вопрос. «Грязными» называли тех, у кого сила пробуждалась резким скачком под воздействием внешних обстоятельств. Была еле тлеющая искра первого круга, теперь третий или четвертый. Не сила чистого рода с вековой историей, а грязная, приобретенная случайно. Высшие таких выскочек не любили – им присваивали ненаследуемый титул и разрешали учиться вместе с одаренными детьми высоких родов.

Я внимательно смотрела, запоминая каждое лицо из тех, кто стоял с Маршей, – им не по пути с Блау.

– Вайю, – забеспокоилась Фей-Фей, – надо уходить, нас заметят.

Я посмотрела на Фей и отрицательно покачала головой. Уходить я не собиралась.

– Вайю! Нам уже хватит! Это не наше дело… – Фей громко шипела мне в ухо, крепко вцепившись пальцами в руку, видимо, чтобы не убежала.

Я медлила, но не потому, что Фей была права, нет. Я смотрела на Геба и думала, имею ли я право менять историю вот так, походя. Что страшного случится, если он повисит с голым задом? Выжил же раньше. Трудности закаляют любой характер, а мужской тем более. Повисит, переведется в приграничную школу, поступит в Корпус, станет мастером-оружейником с золотыми руками.

А если не будет дерева желаний? Если Геба не унизят и не подвесят, станет ли он тем, кем должен стать? С Фей-Фей было просто: предыдущая жизнь не удалась, ей не нравилось, было плохо, поэтому я была в своем праве. А тут… Геб вырос прекрасным человеком, умным и сильным мужчиной, который может посмеяться над собой. Имею ли я право вмешиваться?

Марша и юные леди из группы поддержки стояли чуть поодаль, стискивая в руках кружевные платочки. Там же, в бледно-лимонном платье, стояла та самая «подружка Марши» из купола, одна из двадцати четырех выживших. Бледная моль, невзрачная по силе источника и силе характера, никакая вообще. И она выжила. Почему должна была выжить именно она? Почему спаслась она, там было столько более достойных…

Я уже изменила историю, когда мы выжили там, на площади. Зачем? Для чего спаслась эта дура? Чтобы сейчас стоять здесь, поддакивать Марше, мять в руках платочек и издеваться над Гебом? Она для этого спаслась? Вразуми, Великий!

Я ожидала чего угодно – знака с небес, какого-то ощущения, хоть чего-то, что позволило бы сделать верный выбор. Но небеса молчали, оставив это решение мне на откуп. Я не хочу нести такую ответственность. Не хочу. Вдруг Геб останется в Керне, а это не его путь, и у Северного предела не будет нового мастера-оружейника?

– От него пахнет. – Фей заметила, что я пристально разглядываю кружевные платки девушек. – От Геба. Его отец держит кожевенные мастерские, запах не всегда выветривается быстро, поэтому иногда от него пахнет. Воняет, как говорит Марша, – пояснила она. – А его старший брат командует дивизией в нашем легионе.

Я против воли улыбнулась. Просто три в одном: грязный, вонючий и голозадый. Марша, должно быть, сходит с ума от такого. Простая, нормальная среднестатистическая семья. Как же не повезло мальчишке.

– А если бы это был твой брат там, Фей-Фей, – я указала на дерево, – мы бы тоже развернулись и ушли?

– Семья – это святое! – Фей искренне возмутилась сравнением.

– Если мы сейчас уйдем, мы ничем не отличаемся от них. – Я кивнула на стайку мелких хищниц в нарядных халатах, которые стояли молча, в ожидании захватывающего зрелища. – Не уверена, что это правильно. – Я вздохнула, хрустнув костяшками, проверяя, свободно ли двигаются пальцы.

– Это конфликт! Марша…

– Марша и так не простит. Неужели ты думаешь, что она так просто отпустила тебя, Фей? Если учесть, что последнюю пару зим она направо и налево мечтала вслух, как ты будешь носить за ней сумку со свитками и подавать тапочки? Одним больше, одним меньше – роли не играет, Марша в любом случае выдаст что-нибудь.

– Вайю-у-у, – простонала Фей, страдальчески прикрыв глаза. – Мы будем спасать всех «грязных» в школе?

– А Геб не один, у нас их много? – Я искренне удивилась.

– Один!

– Вот видишь, он – единственный. Все знают, как Блау ценят уникальные и эксклюзивные вещи. – Я хмыкнула и ломанулась прямо через кусты – чем больше шума, тем лучше.