Антон Генералов - Адъютант [litres]

Гном от безделья пытался расковырять решетку, хотя сам говорил, что это бесполезно, сделана она очень добротно. Я тоже пару раз попробовал при помощи усиления от перстня выворотить решетку из стены, но ничего не вышло. Странно, что мне оставили все магические артефакты, у гнома с полковником – наоборот, сняли всё подчистую, даже абсолютно не опасные, наподобие того же «ветерка», что всего лишь спасает от жары. Спустя ещё день Талин вспомнил гномью шахтёрскую азбуку и попытался с помощью перестукивания связаться с кем-нибудь из узников, стук в тишине гигантского колодца был прекрасно слышен. Вообще это способ кодирования букв алфавита в знаки, которые удобно передавать, например, ударами о стенку или камень. Как правило, знаки кодируются, путем использования естественного порядка расположения букв в алфавите гномов, что упрощает их запоминание. Гном рассказал, что их шахтёры изредка ею пользуются… И вроде ему даже ответили.

Но я уже подробностей не узнал – за мной пришли. Где-то в середине дня (хотя под землёй это несколько условно) пришла четвёрка воинов в сопровождении мага и, снова нацепив мне рабский ошейник, вывела на лестницу. Думал, что и всех остальных выведут следом, но нет. Два охранника встали впереди, два сзади, и завершающий процессию маг дал команду двигаться вперёд, и мы начали неспешный подъем. Вслед доносились ободряющие слова моих друзей. Поднимались долго, пять условных этажей до арки входа на жилой уровень показались бесконечными. В этот раз здесь стояли часовые, хотя точно помню, когда нас вели в этот тюремный колодец, здесь никого не было.

В коридорах было оживлённо, но не так, как в прошлый раз. Сейчас нам встречались исключительно воины, экипированные и вооружённые с ног до головы, лица у них были напряжённые и сосредоточенные. Вообще напряжение было словно разлито в воздухе. Постепенно коридор стал выглядеть всё более и более обжитым – вдоль стен то там, то тут были выставлены ровные ряды четырехруких статуй, и далеко не сразу я сообразил, что это никакие не статуи, а сторожевые големы. Их доспехи и клинки были изготовлены из напоминавшего мифрил материала, только этот металл имел фиолетовый оттенок. Похоже, они были из гномьей синей стали. Слуги начали попадаться лишь после первого зала. Многочисленные стражники так же чинно расхаживали по коридорам, а вот поварята, курьеры и прочая прислуга носились туда-сюда, будто ошпаренные.

Пройдя целую анфиладу залов, мы вышли в огромную комнату. Она была большой и круглой, со сферическим потолком. Стены сверху донизу сплошь исписаны мелким шрифтом, множеством пентаграмм и разнолучевых звезд, странными астрономическими символами. Да, похоже, это не комната, а заклинательный зал. Особенно меня насторожили шесть каменных алтарей с кольцами для фиксации жертв.

«Ну все, приехали», – промелькнула у меня в голове мысль.

Вокруг алтарей, покрытых темными потеками, были раскиданы странные инструменты: ножи в виде обратных серпов, пыточные приспособления, необычной формы чаши. Похоже, тут явно не пикник собрались устроить. Жрица восседала на высоком троне. Справа и слева от нее стояли по семь эльфиек в полном боевом облачении. Причем часть девушек являлись магичками. Вдоль стен расположилась большая часть местного населения, все перешептывались. Вновь прибывавшие по распоряжению по очереди подходили к главе дома, целовали ее инкрустированный бриллиантами ножной браслет в виде паука. Эльфийка прикасалась к мужчинам церемониальным серебряным жезлом, набалдашник которого был тоже стилизован под паука (любят дроу этих членистоногих), но, в отличие от собрата, он выглядел гораздо скромнее: шарообразное тельце, по всей видимости из белого мрамора, и лапки усыпаны крошкой из того же камня. Далее произносились слова доклада, дроу возвращался в строй, а на его место подходил следующий…

И вдруг из-за спин выскользнула знакомая эльфийка, та самая «милашка», что гоняла нас своим боевым цепом. Фурия упала на одно колено перед троном.

– Верховная мать! Разреши отомстить за унижение! Дозволь лично уничтожить это животное. – Мерзавка указала пальчиком на меня, видать обиделась, что я её игрушку поломал.

– Не дури, Герлиса, он нужен для ритуала! И ты прекрасно об этом знаешь. – Сидящая на троне недовольно повела бровью.

– Как прикажешь, верховная.

Коленопреклоненная девушка, не вставая, поклонилась и потом поднялась. Но явно не успокоилась, направившись ко мне, всё так же стоящему как истукан посреди зала в окружении четверых стражников и мага. Подойдя, практически ласково произнесла:

– Зря радуешься. Когда тебя принесут в жертву, из твоих костей можно будет сделать новый цеп. А пока я довольствуюсь вот этой безделушкой.

Потянулась рукой к моему расстёгнутому вороту и, схватившись рукой за подвеску, дёрнула, пытаясь сорвать медальон щита. Но тот не оценил такого варварского к себе отношения – сверкнула синяя вспышка, и рука, ухватившаяся за камень, сначала резко посерела по локоть, затем плоть с тихим шипением истаяла, а потом и вовсе осыпалась. Как она заорала! Повалившись на пол, растеряв всю надменность и высокомерие, дроу каталась по полу, прижав к груди пострадавшую конечность. В зале не изменилось ничего, никто даже бровью не повёл. Такое ощущение, что ни сработавшая защитная магия, ни раненая эльфийка нисколько не заинтересовали присутствующих. И лишь сидящая на троне дроу пренебрежительно дёрнула уголками губ. Крики и вой фурии продолжились и, наконец, вывели из равновесия восседавшую на троне жрицу. Она движением руки остановила очередь выказывающих почтение подданных и, медленно встав, подошла к пострадавшей. На лице у неё было написано презрение к страдающей.

– Герлиса, Герлиса, а ведь я хотела, когда мы вернём себе княжество, сделать тебя младшей жрицей. Но как вижу, для этого у тебя на редкость мало мозгов. Дура! Какого демона ты решила высший магический амулет сорвать как простую блестящую безделушку?

– Атууук унво…

– Что?! Откуда он у него?! А не всё ли равно? Не скули! – Жрица со всего маха залепила ногой по рёбрам так и не вставшей эльфийки. А потом с лёгкостью подняла за волосы её с пола и буквально выплюнула ей в искажённое болью лицо: – Теперь вершина твоей карьеры – это должность стражника при храме, и если повезет – станешь десятником. А теперь прекрати ныть, ты мешаешь. И ещё, я запрещаю лечить тебя нашему целителю. Сама руку восстановишь, возможно, за это время поумнеешь.

И она с брезгливостью отшвырнула её, ещё пару раз засадив ногой по рёбрам.

Да, высокие отношения царят среди тёмных эльфов. Мне, застывшему истуканом, было даже интересно наблюдать за происходящим, но мысль, что неспроста меня пригласили на эту вечеринку и что вряд ли я её переживу, вырывала меня из благостного созерцания. Обидно было, что из-за ошейника я не мог даже сказать слово, хотелось выкинуть что-нибудь в стиле бравады висельника. Но наконец верховная оторвалась от воспитания подданных и обратила внимание на меня.