Роман Романович - Пустоши

Тварь выпускала снаряды не бездумно. Она била на опережение, просчитывая мои шаги. В этом заключалась главная сложность. Осьминожка хороша в стрельбе. Но слаба в стратегии.

Я преодолел половину расстояния между нами. По моим расчетам она должна была замедлиться как раз к тому моменту, когда я выйду на дистанцию стрельбы. Так и случилось. Она затихла, я вскинул винтовку, посылая заряд в эту тварь.

В тот миг, когда ускоренная злоба вылетела из дула, мне в спину прилетел сгусток. Отлетев вперед, я ударился о твердую землю, чувствуя, как спина стремительно нагревается. Так мой мозг интерпретировал место давления на покров. Создав под защитой ещё один слой, я оттолкнул пострадавшую защиту. Она вместе со слизью отлетела в сторону, я крутанулся и чудом вылетел из под следующее удара, сходу посылая искру в подбегающую тварь.

Монстр своими вроде как скудными мозгами идеально выбрал момент. Когда я замер, он ударил в спину и бросился в мою сторону, чтобы сожрать. Наверное не хотел делиться с собратом. Он не ждал, что я встану и атакую в ответ, за что и поплатился.

Ещё раз отпрыгнув в сторону, я так и не дождался продолжения. Тварь на крыше замерла и не подавала признаков жизни. Ух как. Один выстрел и попадание, я молодец. Третья тварь тоже валялась дохлой. Искра залетела ей в пасть и сожгла что-то внутри.

Расслабляться я не стал. Из-за своей наивности, глупости и самоуверенности, так по идиотски подставился. Что мне мешало подумать: раз здесь две твари в засаде сидели, то и ещё могут быть? Выждав пару минут, отправился на обход периметра, не забыв добавить контрольные в каждого монстра. Когда закончил, достал рацию. Она достаточно мощная, а поселения работают, как ретрансляторы, поэтому я мог связаться с заставой.

— Санта, приём.

— Приём. Задание выполнено?

— Да. Убил трёх осьминожек.

— Повтори.

— Убил трёх осьминожек. Периметр проверил. Никого больше не вижу.

— Эрик, — ожила рация спустя минуту тишины, — Если ты грохнешь старосту, секта не будет против и поддержит тебя.

— Услышал. Постараюсь воздержаться.

— Тогда дай ему в морду. И смело тряси. Пусть расплачиваются за свою тупость.

— Хорошо. Конец связи.

Когда поселение запрашивает помощь, оно обязано предоставить максимально точные данные. Если мне сказали, что тут одна осьминожка, значит староста поселения именно так и передал. Он не сказал «Видели только одну, возможно их больше», он сказал «Здесь всего одна». Очень большая разница. В зависимости от запроса формируют команду, вооружение, да всё вообще. Нет смысла ради одной осьминожки посылать всю секту разом. Достаточно одного практика. Его хватит и на троих монстров, если практик опытный, но лучше вызвать отряд, чтобы не рисковать.

Суровая математика секты гласила: жизнь рядового бойца ценнее, чем никому не нужное поселение, которое ещё и на окраине находится. Будь это ключевое поселение, которое находится под защитой секты, тогда да. Плюс ещё вопрос репутации: нас подставили и терпеть такое нельзя, инача обязательно подставят ещё раз. Всё это и сотни других факторов, о многих из которых я наверняка не знал, делали возможным убийство старосты. Никто мне и слова не скажет. Ну кроме самого старосты.

Убивать я его не собирался. Но поговорить нужно. И стрясти что-нибудь, как говорит Санта. Еды может. Да и воды. Зря я что-ли рисковал.

— А как же помогать людям, не жалея себя? — рассмеялась Хол.

— Что-то я не в настроение, если честно. Не после драки.

— Как быстро меняются люди.

Не меняются. Начинают лучше понимать окружающий мир.

Староста поднялся на поверхность, только после того, как я подошёл и постучал по двери, махнув рукой, чтобы выходили. Само здание входа оригинальностью не отличалось. Грубо сложенное из камней, оно лишь прикрывало спуск вниз. Не прошло и двух минут, как наружу вылез староста. Лифта у них не было, как и движущихся платформ, зато имелся люк и самая обычная лестница.

Крепко сбитый старик, с темной кожей, седыми клочьями волос, он держался за рукоять ножа, когда встал передо мной.

— Я из секты Аши. Убил троих осьминожек. Хотя говорили об одном.

— Так кто же знал, что монстры засаду устроят. — ответил он холодно, не сводя с меня глаз. Ещё и не мигал, словно робот какой-то. Или синт.

И что тут скажешь? Что они уроды и из-за них я чуть не погиб?

— С вас плата. Возьму едой, водой и ночлегом.

— И всё? — нахмурился он.

— И всё.

— Обычно люди секты дерут гораздо больше.

— Могу и содрать, — пожал я плечами.

Помолчали. Через минуту он кивнул, махнул рукой и пригласил в сторону люка.

— Я багги сначала перегоню. Отправьте людей заняться тушами. Пусть их захоронят.

К сожалению, осьминожки в плане ресурсов бесполезен. После смерти их жидкости сразу же разлагались, а больше ничего интересного и не было.

Я никогда не бывал в малых поселениях. Тем интереснее спуститься вниз и увидеть своими глазами, как живут люди. Лестница тянулась где-то на тридцать метров. После неё тамбур, где меня встретили двое крепких мужчин. Стреляющего оружия у них не было, но ножи на поясе и что-то типа копий в руках имелись. Я прошёл мимо них, через крепкую дверь и оказался… В просторном круглом зале метров на сорок в диаметре, от которого, как лепестки, во все стороны расходились ответвления.

Поселение оказалось пещерой, которую кое-как обтесали, где-то залили раствором, а потом туда поселились беженцы, понастроившие отдельных перегородок, которые не особо защищали и даже с виду выглядели хлипко. Палки, да ткани, вот и все комнаты. Здесь человек сорок живет, не меньше. Большую часть из них я сразу увидел, когда они вышли, бросая на меня испуганные взгляды.

— Сюда, — позвал староста, спустившись следом за мной.

Он зашёл в одно из ответвлений, крикнул на кого-то и оттуда выскочило трое человек, бросая в мою сторону взгляды, в которых страх мешался с раздражением. Из-за меня что, людей согнали?

— Это лучшая наша комната, — заявил старик, указывая на койки. — Еду скоро принесут.

— Спасибо.

Мне стало неловко от того, что им пришлось потесниться. Но язык не повернулся сказать, чтобы людей вернули обратно. Не поймут. Я для них источник опасности и проблем. Дать койку на день — меньшая из цен, которую они могли бы заплатить, приди к ним кто другой.

— Поговорим? — спросил я, когда староста сам лично принес миску с едой.

— Поговорим, если хочешь, — кивнул он, присаживаясь на вторую, пустую койку.

— Чем живете?

— А чем живут в пустошах? — удивился он вопросу. — Собираем, что можем. Из глины лепим. Недалеко есть месторождение.

— И как ваши дела идут? Есть проблемы?