Владимир Мясоедов - Южные рубежи [СИ]

Время шло, а воздушное судно стреляло, каждым своим снарядом отправляя на тот свет или по крайне мере выводя из строя до нескольких десятков противников. Собравшиеся на верхней палубе чародеи объединились в четыре круга. Два из них подстраховывали защитные барьеры судна, а еще парочка обстреливала неприятеля. Да, они тратили чуть ли не девяносто процентов собранной энергии на то, чтобы созданные совместными усилиями чары долетели до врага и не утратили стабильность… Но даже десятая часть от мощи такого количества магов превращала лишенных защиты людей и лошадей в кровавое месиво.

Безнаказанный обстрел противника продолжался где-то с четверть часа, но потом османы все-таки додумались сменить тактику. Их офицеры перешли к активной обороне, либо воздвигая барьеры над своими войсками на пути летящих заклятий, либо пытаясь молниями, лучами света и другими чарами с крайне высокой точностью и скоростью действия перехватить отправленные русскими взрывоопасные гостинцы раньше, чем те доберутся до кавалерии. И в четырех случаях из пяти у них все получалось благодаря количеству, ведь даже если пара десятков промахивалась, то хватало и одного счастливчика, чтобы добиться успеха. А давно уже утратившая стройные змееподобные очертания конная армия окончательно рассыпалась в разные стороны тонкими цепями, рассредоточилась за исключением отдельных участков, находящихся под прикрытием защитным барьеров и продолжила движение в прежнем направлении, наплевав на преграды и потери. Через яблоневые сады и прочие детали ландшафта всадники могли проехать, пусть и заметно теряя темп, а количество погибших от беспокоящего огня подданные султана видимо сочли приемлемой ценой за выполнение поставленной перед ними боевой задачи.

– В трюме все, но дрались эти черти действительно как бешенные, – вошел в рубку Стефан, неловко пытаясь одной рукой и удержать громадный топор и оттереть его лезвие от крови. Пребывание части судна в руках отказывающегося сложить оружие противника изрядно нервировало Олега, а потому обвесившиеся залитыми энергией под завязку защитными амулетами штурмовики пошли в атаку сразу же после того как перевели дух. – Девять человек поранили, паразиты! Хорошо хоть без убитых обошлось. Нескольких взяли живыми как ты и просил. Хотя зря ты распорядился засунуть их в ту кладовку, это же явная ошибка…

– Обещаю подумать над созданием полноценной тюрьмы после того, как у нас свободное время появится. Пока наши медики не забудут обновлять на пленных чары сна каждую пару часов, эти ребята будут лежать бревнышками вповалку, – пленные Олегу нужны были не столько в роли источников информации, сколько чтобы имелась возможность, если что, списать на них трагическую гибель пребывающего в искусственной коме демонолога. Пока того допросить не имелось никакой возможности: и времени нет, и сослуживцы близко, которые могут в поисках либо капитана либо пропавшего товарища сунуться куда угодно. Однако пленники будут находиться друг от друга через стенку. Тонкую. Деревянную. В одном месте треснувшую от «случайного» удара, нанесенного плечом целителя под чарами допинга. Следовало лишь перевести живых и внимательных тюремщиков куда-нибудь в другое место по какому-нибудь срочному поводу, оставив на месте лишь малоразумных исполнительных автоматронов и дать османам очнуться, как они наверняка начнут искать путь к бегству. А после быстро найдут его, проникнув в помещение с лежащим на кровати и заботливо укрытым одеялом русским офицером, с которого никто не стал сдирать униформу. Как поступят с ним фанатичные до предела штурмовики с напрочь промытыми мозгами догадаться было не сложно, а капитан корабля потом на любом допросе сможет абсолютно честно отвечать, будто он тут не причем. Османы все сделали сами. И сами османы это искренне подтвердят, будучи живыми или допрошенными в виде призраков. – Ты-то нафига в драку полез со своей культяпкой?

– Да я хотел только в проходе помаячить и часть выстрелов на свои доспехи оттянуть, ведь чего мне будет в таких-то латах, но там один джин прямо под удар подставился, поскольку вплотную к косяку трубку раскуривал… – Принялся оправдываться толстяк, неловко пытаясь убрать оружие в предназначенное для него крепление, чтобы в тесноте рубки случайно не зацепить никого. – Ну не упускать же было такой момент! А у вас тут чего?

– Мы прибили как бы не тысячу врагов и продолжаем минусовать осман где-то по десятку в минуту, но такими темпами снаряды кончатся быстрее, чем мишени. – Рано или поздно вражеские чародеи устали бы держать активную защиту. Вот только и одаренные на «Тигрице» тоже не имели безграничных сил. Да и орудийные погреба боеприпасы, к сожалению, не делали из воздуха. – А самое поганое, что эти уроды почти доскакали до того вокзала, куда их не стоило бы допускать.

– Выгрузиться и в чистом поле можно, делов-то, – фыркнул сибирский татарин польского разлива. – Если машинист хороший, то его паровозу даже рельсы не сказать, чтобы сильно нужны…Только вот расход магической силы без них больно уж шибко возрастает.

– Выгрузиться действительно можно где угодно, – согласился Олег, который уже давно понял, что техника данного мира, несмотря на кажущуюся примитивность, может кое в чем дать изрядную фору вылизанным до блеска техническим конструкциям из родного измерения чародея. Например, отцепить локомотив от состава, обогнуть опустевшие вагоны по любому бездорожью, снова прицепиться к поставленным на колеса платформам и отправиться в обратный путь привычные ему паровозы никогда бы не сумели. А потому если требовалось нечто подобное, их просто цепляли две штуки: и в голову, и в хвост. – Вот только при этом вокзале есть большие склады и элеватор с зерном со всей округи. И именно хранящимся там продовольствием уже не первый месяц кормят большую часть местных защитников отечества…А если османы их сожгут или того хуже, захватят, то русской армии придется серьезно затянут пояса. Хорошо еще, если не на собственной шее.

Вокзал, куда батальон пилотируемых големов так старался не допустить вражескую кавалерию, располагался не в чистом поле. В чистом поле вообще как-то остановки для поездов делают редко, обычно предпочитая выгружать товары и людей там, где есть хоть какая-то инфраструктура. А отлично видимый с борта летучего корабля населенный пункт, через центр которого проходило аж целых пять полос железной дороги, пожалуй, уже несколько перерос звание крупного села и заслуживал скорее именоваться небольшим городом. Мешал же обретению данного статуса Ростов-на-Дону, который как и всякий мегаполис поглощал куда больше еды, чем был способен производить. Даже сейчас, когда большая часть его мирного населения оказалась эвакуирована подальше от линии фронта. А поскольку находящиеся там склады уже давно находились в серьезной опасности из-за вражеских налетов, обстрелов и магических ударов, то необходимый для регулярного питания многих тысяч здоровых вооруженных мужчин провиант складировали в некотором отдалении от зоны досягаемости осман…Которая за последние часы существенно расширилась.