Ава Рид - Крылья из дыма и золота

Жар, холод…

– Хватит, – прошипел кто-то весьма сурово, так что Мила чуть не поперхнулась.

Чары спали. Высвободив руку, Мила слегка пошатнулась.

– Прости, это было невежливо. Меня зовут Ашер.

Его голос звучал мягко и одновременно грубо. Льстиво. Кроме того, от Милы не ускользнуло, какие у него внимательные, вопрошающие глаза, как напряженная усмешка сменила дружелюбную улыбку.

– Рад видеть тебя снова, – произнес рядом знакомый голос.

Мила моргнула один раз, потом другой и попыталась заставить себя дышать спокойнее. Расслабиться. У нее нет никаких причин так странно себя чувствовать.

« За исключением этого необычного момента», – подумала она и невольно заинтересовалась, одна ли она это заметила, ощутила это странное чувство. Руку слегка покалывало, словно электричеством. Миле пришлось собраться с силами, чтобы окружающие ничего не заметили. Просто воображение разыгралось, делов-то. Просто воображение. Может, рука онемела. Или он слишком сильно ее сжал. В сознании Милы проносилось множество объяснений, и она неосознанно отбрасывала их одно за другим. Она с трудом сглотнула.

Все в порядке. Ничего особенного.

– Спасибо, – наконец ответила она – слишком тихо и с большим опозданием. Мысленно она лишь покачала головой, вспомнив, как мама слегка закатывала глаза, когда замечала ее невежливость.

– Меня зовут Мила. Не хотите присесть? Столик маловат, но… – предложила она.

– Спасибо, – заговорил ее спаситель, и это начало фразы прозвучало так, будто дальше последует «но…», однако Ашер оказался быстрее.

– Будем очень рады.

Он тут же уселся за столик; Мила, немного помедлив, тоже опустилась на свой стул.

Ее спаситель последовал их примеру, хотя и с меньшим энтузиазмом.

Никто ничего не говорил. Не в силах вынести тишину, Мила взяла слово.

– Спасибо… ну, ты знаешь. Я просто хотела еще раз тебя поблагодарить.

В ответ он лишь кивнул, так что она продолжила, пока Ашер заказывал напитки.

– Тогда я не спросила, как тебя зовут?..

На мгновение повисла тишина, и Миле показалось, что он так и не ответит.

– Тариэль. Меня зовут Тариэль.

«Ашер и Тариэль», – мысленно произнесла она. Очень необычные имена. Старомодные. И при этом по-настоящему особенные. Ей они понравились.

– Спасибо, Тариэль, – повторила она еще раз и улыбнулась.

– Вы и правда уже встречались? Это действительно интересно, – внезапно весело произнес Ашер, пристально глядя на Тариэля. Положив ногу на ногу, он откинулся на спинку стула. – Расскажи, как вы познакомились.

Теперь он смотрел на Милу, словно требуя ответа. А ей почему-то не хотелось ему подчиняться. Держа руки под столом, она на мгновение сжала кулаки, а затем снова расслабила пальцы и опустила плечи.

Мила прищурилась. Они с Ашером некоторое время играли в гляделки, а потом она наконец произнесла:

– Если бы ты спросил повежливее, я бы, может быть, и рассказала.

Сами ее слова звучали безобидно, а вот интонация, с которой она их произнесла, и то, что читалось между строк, – вовсе нет. Миле не нравилось, когда ее пытались заставить что-то сделать. Она всегда реагировала наперекор, своенравно, может быть, даже недружелюбно, но ей было все равно.

Ашер внезапно рассмеялся. Тариэль удивленно посмотрел на него и на Милу. Он смеется над ней? В его глазах искрилось веселье. Ничего не говоря, он медленно скользнул взглядом по ее лицу.

Подошла официантка. Завладев напитками, Ашер поставил воду перед Тариэлем, а себе забрал бокал красного вина.

– Туше, милая.

Он поднял бокал, кивнув Миле, понюхал его содержимое, отпил глоток, а потом чуть заметно скривил губы и поставил бокал на стол.

У Милы слова застряли в горле. Как раз когда она снова обрела способность говорить и набрала воздух в легкие, чтобы сообщить ему, каким бесцеремонным он ей кажется, он продолжил:

– Мила. – Он произнес ее имя нараспев, словно наслаждаясь им. – Милая, милая. Именно это твое имя и означает.

Он словно понял, о чем она думает и что хотела ему высказать, и потому решил ее опередить, не дав ничего возразить.

Мила дернула подбородком. Ей не хотелось, чтобы его слова, его рассуждения о значении ее имени вызывали у нее какие-то чувства.

Но именно это и происходило.

– Меня зовут Милена.

Ухмылка Ашера становилась все шире и шире, и Мила заметила, что она втянулась в его игру. Хотя и не знала, во что именно они играли.

Что она здесь делает?

– Это означает «дружелюбная, милостивая, добродушная», – перечислил он. – Думаю, «милая» мне больше нравится.

– Ашер, может, подождешь меня снаружи? – вмешался Тариэль, уберегая Милу от риска сказать то, о чем она впоследствии могла бы пожалеть.

Ашер поджал губы. В нем будто происходила какая-то внутренняя борьба, и на секунду он отвел взгляд от Милы. Наконец он встал, выполняя просьбу Тариэля. Он слегка склонил голову, словно изображая поклон, что совершенно выбило Милу из колеи.

– Желаю приятного вечера, Мила. Надеюсь, мы скоро встретимся.

Как только он вышел из кафе, Мила глубоко вздохнула. Она сама не заметила, как ее пальцы сжимаются, вцепившись в ткань джинсов.

– Извини, он ужасно невежливый.

– Все в порядке. – И это, в каком-то безумном смысле, была чистая правда. Сейчас, когда он ушел, Мила снова смогла расслабиться.

– Это твой друг?

– Зависит от того, что понимать под словом друг.

Мила лишь кивнула. Его слова показались ей странными. Как вообще можно по-разному понимать слово «друг»? Но она не стала углубляться. Ей показалось, что это слишком личный вопрос. Слишком сложный.

– Как я уже сказала, спасибо, что проводил меня и присмотрел за мной. Не думала, что мы встретимся снова.

– Меня это совсем не затруднило. Теперь у тебя все нормально?

– Да. Все в порядке.

Она понятия не имела, что заставило ее соврать. Может быть, соврать было проще, чем сказать правду.

Тариэль отпил воды и наклонился к ней немного поближе.

– Можно кое о чем тебя спросить?

– Конечно. В общем-то, ты это только что и сделал, – ответила она и дружелюбно посмотрела на Тариэля. Он ответил ей тем же.

– Что такая юная девушка делала поздним вечером одна в пражском парке?

Задумавшись над ответом, Мила прикусила губу. Она ненавидела эту привычку и пыталась от нее отучиться. Она откашлялась.

– Я собиралась пойти в ресторан. А в Прагу я приехала, чтобы получше узнать этот город. И свои корни. – Мила запнулась. – Мне всего восемнадцать, но, думаю, для вора тем вечером мой возраст не имел никакого значения.

Они оба понимали, что ее ответ прозвучал немного резко, хотя Мила пыталась говорить спокойно, почти что мягко.

То, что она была молодой девушкой, не относилось к делу. Хотя, надо признать, она обижалась, когда кто-то касался этой темы. Потому что Мила уже давно не ребенок. Она была уверена лишь в одном: знание жизни и возраст не всегда совпадают.