Владимир Атомный - Бастион: Имперская стража [СИ]

— Спасибо, Матус, — мягко улыбнулась Вероника. — Общение с ребятами из Трисмегиста стало первой ступенькой к возникновению чувств. На второй год поступили вы и тут уже Ружияр и Бастион начали покорять сердце. Моя жизнь сильно изменилась, спасибо!

Я прервался и полным эмоций взглядом посмотрел на Веронику.

— Совершенно не за что. Мы и впредь постараемся быть рядом, обещаю.

— Присоединяюсь, — подняла ручку Агния.

Поздний ужин продолжился. Кормят как всегда на высшем уровне, хотя мы и нагрянули без предупреждения. Моему простоватому существу это нравится, я легко могу понять Валентину, что так радостно встречала каждую нашу трапезу в Стриодеале. Не сказать, чтобы Тохийская кухня была однообразной — тот же дядя Самуил мог из совершенно банальных продуктов сотворить настоящий праздник, просто ресторанные блюда — это как разновидность искусства, а благодаря Веронике я могу часто их есть. Чем не повод для счастья?

К концу пришла Валентина и мы чуть было не подавились от её вида: на голое тело она надела лишь атласный халат, его ворот легкомысленно приоткрыт, отчего и возможно сделать вывод, что как минимум верхней части белья на ней нет.

— Это было чудесно, — уведомила она нас и сразу же выбрала мою сторону стола. — Тут не занято?

Я смог только головой помотать.

— И чем тебе принесённая одежда не понравилась? — ложно-спокойным тоном поинтересовалась Вероника.

— Жарко в ней — водичка в ванной была такой горячей, уф-ф! — промокнула салфеткой пот, Валентина.

— Так и шла бы голой.

— Я так и хотела, — расхохоталась Валентина. — Открыла окно, а за ним лес. Уже залезла, но кушать сильно хочется. Вот поем и можно пойти прогуляться.

— Ты, кажется, забыла, что там военные дежурят, — столь же спокойно проговорила Вероника, но глаза метают молнии.

— Ой! — дернула головой Валентина и виновато посмотрела на подругу. — Забыла. Наверное, они далеко там, на входе.

Вероника опустила лицо в ладони и устало потёрла. У меня вспыхнуло желание поддержать её:

— Слушай, — посмотрел я на Валентину, стараясь не опускать глаз, — это как-то ну совсем стрёмно, понимаешь? Не знаю почему тебе пофиг, но я бы очень не хотел, чтобы завтра твои голые фотографии попали в сеть. И дело не в том, что военные нафотают — они не будут, хотя глазеть станут сто процентов. Просто ты же можешь ещё где-нибудь начать голышом разгуливать.

Валентина многозначительно улыбнулась, опустив бутерброд с рыбным филе обратно на стол.

— Хм-м-м… — с нотками торжества, произнесла она.

— Что?

— Это ты намекаешь, что хотел бы сам их рассматривать, а другим бы не дал?

— Да хоть бы и так! — раздраженно выдохнул я.

— Хм-м-м…

Вероника смотрит на подругу пристально и с нотками давней усталости, у Агнии же снова порозовело лицо и она старательно разглядывает еду в тарелке.

— Хорошо, Матус, — улыбнулась Валентина, — такие доводы мне нравятся. Ради тебя буду скромной, как… м-м-м…

— Вряд ли распутная кошка может быть скромной, — заявила Вероника.

— Ну я очень постараюсь, — перевела на неё взгляд, Валентина, — честно! Матус же просит.

Неловкость зашкаливает. Я уже порядком разозлился на рыжеволосую ведьму, и в большей степени потому, что чувствую слабину в себе.

— И ведь Императору не пожалуешься… — покачал я головой.

— Вот именно, — поддержала Вероника. — Мне и стыдно по каждой выходке жаловаться — у него дел столько, что спит не больше трёх-четырёх часов. Да и смысла нет.

— Ой, ну ладно вам, — нахмурилась Валентина, запахнув халат на груди. — Что плохого в том, чтобы показать друзьям красоту? Я же очень красивая, у меня тело богини. Вот и полюбовались бы.

— Я тоже скажу, — переборола смущение Агния, — раз ты предлагаешь, то я хочу нарисовать тебя. Попозируешь мне?

— С удовольствием, — тут же отозвалась Валентина. — Надеюсь, это будет “ню” рисунок?

— Да, — мелко закивала Агния. — Я честно никому не покажу. Только у меня и у тебя будет. Распечатаем, а файл удалим.

Я прочистил горло.

— Лучше не распечатывать. Файл может утечь где-нибудь в типографии.

— Можно сделать по-другому, — заговорила Вероника, — измени цвет волос, а на лицо добавь маску. Можно ещё эффекты дорисовать из жанров фантастики и фэнтези. После уже можно и в Сети распространять. Твоя потаённая мечта будет удовлетворена, Лиса.

Валентину разобрал хохот, отчего ворот халата снова разошёлся и мы дружно отвернулись.

Сколько воспоминаний навевает особняк рода Исинн: это и первый робкий визит по поводу книг, и волнительный второй, с фотографиями, а потом был приезд с подготовкой к снятию проклятья… В это утро проснулся с необычным ощущением, словно сделал что-то важное и закончен особый этап в жизни. Не победа над Гомоклом, конечно, но всё же мы обстоятельно укрепились в Стриодеале.

Вообще удивительно жить и тревожится сразу о двух жизнях. Когда Рейвиолла только принудила к игровому прохождению Изнанки, я смотрел на это лишь как на необходимость, мол, надо. Чувства были, как у Вероники насчёт председательства, а теперь думаю о Лин и жителях Захолменской и в груди теплеет. Для меня это живые люди. Мы им помогли и поможем ещё, если будет нужно. Чувствую уверенность в силах не из-за уровня, — ну что такое пятый уровень при таких масштабах? — тут дело в другом: Рейвиолла была и есть стихийная сущность, её нельзя считать другом, но мы точно пользуемся её расположением. У нас есть благосклонность создателя Стриодеалла. Не сказать, чтобы это прям нарушало баланс, просто есть стойкая надежда, что справимся с любой несправедливостью.

Вероника пригласила завтракать и пить кофе в малую переговорную, но Валентины там не оказалось.

— Уже час гуляет в саду, — пояснила Вероника, колдуя над подносом с чашками кофе. — Конечно, если ты сильно соскучился, то…

— Нет-нет! — замахал я руками. — Мне пока хватит.

Агния прыснула и мы дружно засмеялись.

— Иногда я даже забываю, что это Принцесса, — поделилась Агния. — Не верится, что она дочь самого Императора. Или он тоже был таким в детстве?

— Хм-м-м… — задумалась Вероника, с подносом в руках. Затем начала раскладывать чашки и корзинки со сладостями. — Это не освещается в СМИ и Интернете, но Оргус Второй далеко не молод. Магия довольно обременительна и даже кажущаяся благодать в виде очень долгой молодости, в итоге, провоцирует проблемы. Люди живут слухами, что для влиятельных родов нашей Империи есть особые лекарства и системы оздоровления — поэтому он полон сил и выглядит лет на тридцать пять-сорок. Но ему девяносто восемь лет, Агна…

У Агнии округлились глаза и пропал дар речи. Я и сам едва кофе не поперхнулся.

— Вот такие секретики, — улыбнулась Вероника. — Поэтому, если говорить о его детстве, то надо вспоминать какая тогда была жизнь. В некотором смысле, мы ведём двойную игру — имею в виду рода Стрём и Исинн. Из общей информационной среды старательно убираются упоминания о мрачном прошлом Симфонии. Между прочим, этому названию всего двести лет. Я уже говорила Матусу, что при большом желании любой подданный может прочитать об этом в частных библиотеках, вроде нашей, но таких энтузиастов не много. Прицел всех информационных ресурсов сосредоточен на настоящем и будущем. Мы не оглядываемся назад, не возвеличиваем почву и предков. Мы хотим из спокойного сегодня, шагнуть в удивительное завтра.