Маргарита Блинова - Война за ведьмино наследство [litres]

– Не золотыми, а плодородными, – наставительно поправил Теодор, наблюдая за тем, как Холд сколачивает доски для бортов будущих грядок.

Но если к починке дома и работе в огороде я относилась со скрытым одобрением, то мириться с ежедневной физической подготовкой бригадира становилось сложнее день ото дня. По утрам Холд забирал счастливого Рекса на пробежку, а по возвращении принимался показательно качать пресс и отжиматься.

Делал он это в проходе между нашими комнатами. На вопрос «Холд, ты издеваешься? Почему именно здесь?» противный блондинчик ссылался на то, что это единственное место, где он не бьется о посторонние предметы. Короче, и правда издевался.

Но больше всего меня возмущали его спарринги с сиренью. Уж не знаю, когда и при каких условиях Холд свел знакомство с кустом, но они быстро нашли общий язык и темы для общения.

– Блок. Удар. Удар. Блок, – монотонно командовал Вовс с крыльца, где разбирал какой-то мудреный трактат на составляющие, разглаживая помятые листы утюгом.

Холд в одних шортах прыгал возле куста, попеременно нападая и уклоняясь от грозного ветвистого кулака сирени. Голый торс блестел от капелек пота, приковывая мой взгляд всякий раз, когда я отрывалась от книг и конспектов, которыми снабдил меня Лорд Бублик. Книги были скучными, поэтому неудивительно, что я подолгу любовалась грациозными движениями бригадира и восхищалась быстротой его замахов.

Потом, правда, спохватывалась и начинала судорожно искать предлог, чтобы поскандалить с Холдом. Исключительно ради баланса. А вы что подумали?

К счастью, предлогов у меня было хоть отбавляй.

Взять ту же посуду.

Просто мы с Триксом относились к тому типу людей, которые предпочитали мыть посуду сразу же после еды. Вовс был из тех, кому нравилось подсобрать побольше грязной посуды и разово все вымыть. Холд же относился к тем, кому нравится подсобрать побольше грязной посуды и не мыть ее… никогда!

Но не успела я налететь на Холда с профилактическим скандалом, как с чердака слетел Теодор. Призрак важно выпятил пузико вперед, заложил лапки за спину и прочистил горло.

– Завтра варим первое зелье, – объявил он домочадцам с интонацией «мужики, прячьтесь».

Я лихорадочно начала припоминать, куда сунула колдовскую книгу троюродной бабки. Судя по лицу, Вовс выбирал, что опаснее: решиться на вылазку в общежитие, где его, возможно, караулил злой орк-профессор, или остаться в доме, когда я буду пробовать свои колдовские силы. Холд с мерзкой улыбочкой двинулся в душ, а Трикс вспомнил о дежурстве и поплелся на кухню.

Повязав на пояс полотенце (фартук спалил неумеха-бригадир в свое первое дежурство), он взялся за блины. Мы с Рексом крутились вокруг, впечатленные запахами. В результате повару надоело натыкаться на умоляющий взгляд рыси «а когда жрать уже будем?» и выслушивать мои бесконечные вопросы «ой, а зачем ты солишь? Это же блины!», и Трикс закрылся в кухне, взяв в заложники Вовса.

Терпеть ароматы в доме оказалось невыносимо, поэтому мы с Рексом капитулировали на свежий воздух и примостились на ступенях крыльца. Мой телохранитель устроил голову у меня на коленях и лег так, чтобы вечернее солнце жарило подживающую рану.

Неожиданно вспомнился тот самый вечер пять лет назад, когда отец с дядей перестилали пол в собачьих вольерах. Мне тогда велели увести всю стаю на поляну у леса и торчать там. Помню, как Шарка, наша самая молодая сука, все бегала по кустам и скулила. За пару дней до этого отец забраковал весь ее помет и утопил щенков. Выросшая в семье заводчика, я должна была бы привыкнуть к тому, что плохой «товар» выбраковывали еще на стадии слепых щенков, но… не могла. Сердце щемило всякий раз, когда отец брал мешок и шел к бочке с дождевой водой.

И вроде бы не виновата, но чувство вины грызло почище, чем голодная дворняга свежую кость.

Щенков Шарка так и не нашла, зато притащила из леса маленького слепого рысенка. Мы прятали его в сарае три недели. Шарка выкармливала, я охраняла от посягательств других псов, даже не предполагая, что оберегать надо от людей.

Отец, конечно же, обнаружил рысенка. По привычке взялся за мешок, но получил такой отпор, что на его крики сбежались все соседи. Грозно рычащая Шарка трепала заводчика за штанину, отважный Рекс кусался и царапался, а я впервые шандарахнула магией.

Рысенка-то мы отстояли. Зато навсегда лишились родительской любви…

Из дома вышел благоухающий чистотой Холд.

– Держи.

Мне под нос сунули чашку. С поверхности поднимался ароматный дымок, который тревожил желудок и заставлял легкие делать вдохи чаще. Но я не торопилась принимать сомнительные дары.

Холд держал чашку за верхний ободок, развернув ручкой ко мне. У меня бы в таком положении уже давно подушечки пальцев орали от жара. Видать, бригадир тоже пожалел трудовые мозоли, поэтому пошел ва-банк:

– Я подсластил.

– Чем? – встрепенулась я, отчетливо помня, как Трикс выгребал остатки из сахарницы прямо в тесто. – Сахар же закончился.

– Стрихнином, – усмехнулся блондинчик и начал отводить руку. – Нет, если ты не хочешь, могу вылить…

– Дай сюда!

Чай оказался божественно вкусным, в меру обжигающим и выверенно сладким. Я смаковала напиток, мысленно ставя зарубку отправить Теодора поковыряться в немногочисленных пожитках Холда. В конце концов, я хозяйка этого дома и обязана знать, где всякие там бригадиры прячут свои стратегические запасы.

Пока я думала, мужчину окликнул Ракша, топчущийся у временного забора между участками. Рабочие почему-то продолжали с опаской коситься на нашего петуха. Шептались, что это демон, и по ночам втайне жгли вонючие благовония. Холд какое-то время еще пытался разубедить суеверных работяг, а потом и он махнул рукой.

Ракша перекинулся с бригадиром парой предложений, после чего ретировался в барак, но даже этой пары минут хватило, чтобы убить в Холде все благодушие.

– Что такой мрачный? Кирпичи не подвезли?

Но вернувшийся к крыльцу блондинчик шутки не оценил. Сел на ступеньку рядом, со злостью потер широкие ладони и уставился на клумбу возле дома.

– ХолдМестСтрой зарубил проект застройки, – сухо выдавил он. – По плану мы должны были строить на всех четырех участках, но выкупили только три…

Отставив чашку в сторону, я развернулась к Холду всем корпусом.

– Я не продам дом и эту землю.

– Да знаю я. Знаю.

При этом Холд та-ак выразительно посмотрел на кружку в моих руках, словно шутка про стрихнин и шуткой-то не была. От греха подальше звякнула донышком о доски крылечка. Кто ж знал, что тем самым я спровоцирую взрыв в микровселенной бригадира?

– Итара, ты думаешь, я идиот?