Карина Демина - Портрет моего мужа

Лайма тоже слушала.

И слышала.

И улыбалась. И с этой улыбкой человека, поселившегося в том самом заветном доме, она повернулась к Руте.

— Мамочка, — пропищал демон, протянув ручки. — Не убивай меня…

И добавил:

— Все равно не выйдет.

Он щелкнул пальцами, и Лайма покачнулась. Она падала как-то совсем уж медленно, и мне еще подумалось, что ее стоит подхватить, чтобы не ударилась, когда Лайма все-таки упала.

На живот.

На револьвер.

И палец, лежавший на спусковом крючке, дернулся. Звук выстрела получился глухим, нестрашным — и на несколько мгновений воцарилась тишина.

— Несчастный случай, — нарушил ее демон, пнув неподвижное тело. — Хотя… если поспешить, то выживет. Будем целителя звать?

— Зачем нам целитель? — Мар поморщился. — Если бы я знал, сколько от нее будет проблем, нашел бы кого другого. Совершенно безумная девка. Но такого я от нее не ожидал.

Ложь.

Не знаю почему, но его ложь я ощущала особенно остро. Она словно перец на языке.

Знал он все.

И… это ведь удобно — избавиться от надоевшей любовницы руками жены. Подсказать ей такую удобную мысль, возможно, даже помочь. Нет, не самому, но наняв нужных людей. При всем своем безумии, вряд ли бы Лайма справилась с наблюдателями. Стало быть…

Никаких случайностей.

Ее просто-напросто подвели к дому.

Вложили в руки нож.

И…

Я перехватила взгляд Мара. И кажется, он понял, что я поняла… не только я поняла.

— Знаешь, — произнес он задумчиво. — А ведь ты мне не так уж и нужна…

— Зато мне нужна, — демон облизал губы. — Полетаем?

Мое тело больше мне не принадлежало.

Неприятное ощущение.

Вот соскользнули пальцы Кириса, который до последнего пытался меня удержать. Не выйдет. Я знаю, одержимые сильнее обычных людей. А я уже одержима? Или… меня просто держат, как кукольник марионетку.

Раз шаг.

И два.

Переступить через ноги Юргиса. Он жив? Я надеюсь. С другой стороны, рассчитывать на милосердие демона глупо. Лайма… под ней расплывается темное пятно, а глаза открыты. И в них мне видится удивление, будто она не способна поверить, что все закончилось.

Интересно, а тех, других, тоже она убивала?

— Она, — ответил демон. — Кто еще? У вас, кажется, говорят, что не всякого демона можно обратно в клетку загнать.

И Мар знал.

— Конечно, знал, поэтому и старался не выпускать супругу с острова… на острове он сам себе хозяин.

Почему он вообще от нее не избавился?

— Потому, что когда-то поклялся не причинять вреда…

Разумно.

Мои руки коснулись двери. И демон задумался. Ему определенно не хотелось оставлять без присмотра людей, с которыми он еще не наигрался, но и меня он бросить не мог.

Он должен находиться рядом или…

Я подниму корабль.

Я ведь обещала.

А обещание демону — это не просто так, это сделка. И стало быть, уклониться от исполнения ее я не могу, если не хочу потерять душу. Я же не хочу.

Демон усмехнулся.

И ткнув пальцем в угол, велел:

— Возьми вот его. Пригодится… а если надумаешь дурить…

Он позволил Кирису встать, чтобы потом вдруг покачнуться. Он не упал, выставил руку, упираясь в стену, прижал подбородок к груди, но из носа, изо рта, из ушей хлынула кровь. Она была невероятно яркой, алой, будто ненастоящей.

— Убить его я всегда смогу… у тебя есть полчаса.

— Мало.

Мне позволено было вновь говорить. Но демон покачал головой:

— Справишься. Или он умрет. К сожалению, я еще очень молодой демон. И только учусь убивать на расстоянии… смерть, подозреваю, наступит не сразу и будет мучительной. Поэтому поспеши, женщина, если этот человек тебе и вправду симпатичен…

Полчаса.

За полчаса можно подняться на вершину Кривой башни, которая когда-то была причальной, но давно уже состарилась. На ней сохранились еще площадка и скобы для якорей, вмурованные в камень. Пара огромных воротов, которыми раньше притягивали цеппелины, и даже остатки конопляных веревок.

За полчаса я преодолевала все сорок три пролета, ведь, несмотря на наличие лифтовой шахты, подъемник давно не работал. Я останавливалась после каждой полусотни ступенек, чтобы, прижавшись к узкой бойнице окна, отдышаться. Заодно и на море посмотреть.

Из бойниц оно выглядело другим.

Там, наверху, обычно гулял ветер. И чайки, облюбовавшие площадку, встречали меня истошными криками, впрочем, успокаивались они довольно быстро. Я забиралась в остатки древней клетки, в которой на вершину башни поднимали скот, и смотрела на море.

Думалось там отлично.

Но вот систему восстановить…

— Ты… можешь уйти, — Кирис старался идти ровно, но его все равно покачивало. — Уходи. Сейчас. В дом. На этом расстоянии он не дотянется. Спрячься. Выжди. Утром придет помощь. Расскажешь.

— А ты?

Он пожал плечами.

Ясно, уже приготовился героически погибнуть.

Ну уж нет… хватит с меня смертей.

Я решительно повернула ручку двери, которая вела в машинное отделение.

— Не глупи, — рыжий перехватил руку. — Пожалуйста…

Это не глупость. Это здравый расчет. Я сама дала слово демону, и если так, то… расстояние не спасет. А остаток жизни провести при храме, отмаливая случайный грех? Нет уж. Мы попробуем иначе.

Не только демоны умеют играть словами.

И корабль я подыму.

— Не мешай, — велела я рыжему. — Сядь куда-нибудь… и если будешь умирать, постарайся сделать это тихо.

Кажется, получилось грубовато, но меньше всего мне хотелось думать о чужой смерти.

О том, что я могу не успеть.

Или просто-напросто не справиться. В конце-то концов я далеко не мастер… то есть мастер, но отнюдь не гениальный. Я вырезала руны ножом некроманта, с помощью опять же некроманта, не особо задумываясь над тем, как инструмент сочетается с задачей.

Насколько правилен узор.

Какова глубина.

И смысл.

И…

И сейчас собираюсь дополнить тот, сделанный на коленке рисунок, еще одним.

И мне страшно. Мне настолько страшно, что руки немеют, а пальцы и вовсе едва гнутся. И в голове ни одной мысли, кроме тех, что о смерти.

Мучительной.

И еще о демонах, которые наверняка видят куда больше, чем люди.

Успокоиться.

Здесь тесно и темно. Узкие ребра аварийных светильников едва-едва теплятся. Слабо ворчит генератор, мощности которого явно не хватает. Интересно, конструкция не позволила поставить более мощный, или Мар сэкономить решил?

Пахнет знакомо, тем самым черным маслом и еще — смазкой. Последний запах навязчивый, и видятся мне в нем тягучие сладкие ноты тлена.

У меня есть энергия.

Целый розовый алмаз, мощности которого хватит, чтобы запитать дюжину цеппелинов, но дюжины нет, зато имеется один.

Моторы дремлют.

К ним ведет тонкая полупрозрачная лестница, выглядящая на удивление ненадежной. В мехотсеке вообще все куда как проще. Ни ковров, ни панелей, голый металл стен, кое-где украшенный глубокими царапинами.