Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

Вырываться в кузницу Тису удавалось только в свободные дни и только с утра. Утро и большую половину дня занимала учеба, а вечерами он усердно упражнялся с мечом, попутно натаскивая Джора и неугомонную троицу, которую труднее всего было не научить чему-то, а отучить от вредных привычек. И Гаота, и Дина, и Йора так старались продвинуться по пути воинского мастерства, что постоянно прикусывали нижнюю губу, и Тису всякий раз приходилось останавливать танец и объяснять, что легкость и расслабленность обозначают именно то, что обозначают – легкость и расслабленность, и ненужное напряжение даже мизинца на ноге, а уж тем более прикусывание губ и демонстрация страшных гримас – это верный путь к проигрышу, поскольку там, где напряжение, там и слабое место. Спокойное и назидательное многословие помогало плохо, пока Джор не вспомнил историю, которая случилась с одним лесорубом в его родном городке. Тот тоже все время прикусывал нижнюю губу, а когда однажды срубал не самую толстую елочку, немного не рассчитал, и та упала на другое дерево, дрыгнула комлем и попала тому лесорубу точно по подбородку. Челюсть не сломала, но вмазала прилично. Бедолага, конечно, потерял сознание, а когда пришел в себя, то обнаружил, что нижней губы у него нет.

– Как это нет? – испугалась Йора.

– А вот так, – ловко завернул внутрь нижнюю губу Джор и прошамкал. – Откусил он ее. Из-за этой дурной привычки. И проглотил к тому же. Он же без сознания был. И к нему с тех пор кличка прилипла – Одногуб. Зато он верхнюю губу постепенно растянул почти до подбородка. Чтобы дурость свою прикрыть. Вот так и ходил.

После этого рассказа девчонки еще минут пять ощупывали собственные лица и пробовали натягивать верхние губы и загибать нижние, Дина даже попыталась отдельно напрягать мизинцы на ногах, но от дурной привычки все трое избавились в тот же вечер. А Тис, смеясь, похлопал Джора по плечу, мол здорово ты придумал с этим Одногубом, только это и помогло, на что Джор даже немного обиделся:

– Как это придумал? Да мне бы в голову такое никогда не пришло. Это ж на самом деле было. Он через два дома от нас жил. Ты не представляешь, как мы в детстве его боялись!

– Дразнили вы его, наверное, – предположил Тис.

– Точно! – удивился Джор. – А ты откуда знаешь? Но мы ничего ему не говорили. Просто каждый раз, как видели его на улице, натягивали как можно сильнее вниз верхнюю губу и молча шли мимо. Ты не представляешь, как он злился!

Каждое занятие с мечом, к которым Тис быстро привык и которых ждал с нетерпением каждый день, заканчивалось упражнениями с темной магией. На самом деле никакой темной магией Тис толком не владел, но благодаря настырности девчонок постепенно продвигался в ту область знания, которая пришла к нему через ключ «мертвые», но при этом так и не стала ясной, а высилась подобно непроницаемому горному массиву где-то в отдалении.

– Ты как будто вспоминаешь что-то, – пристально смотрела на него Гаота. – Что толку от такого знания, которое подобно пересыхающему роднику? Вода из него пробивается по капле, толком и не напьешься.

– Нет никакого пересыхающего родника, – не соглашался Тис. – Просто это очень опасные знания. Возможно, я к ним еще не готов. Но так получилось, что я их разбудил. Ну, это как камень. Большой тяжелый камень, смотришь на него и примерно представляешь, как его поднимать. Но сил на это пока не хватает. Так и эти знания. Я уверен, что когда будет нужно, они проснутся. И я все вспомню. Или вспомню нужное.

– Уже нужно, – шептала ему на одно ухо Дина.

– Очень нужно, – шептала на другое ухо Йора, и Тис, пряча довольную улыбку, начинал с самого простого, с того, с чего начинала обучение его самого мама – с ухода на полшага. Правда, девчонкам эта наука давалась непросто, разве только Джор и Гаота были готовы выполнить это упражнение, но если Гаота сдерживала себя для того, чтобы ее подруги не отставали от нее, то Джор просто напросто побаивался возвращения прошлых страхов и больше всех радовался, когда Тис объявлял наконец – на сегодня хватит, продолжим завтрашним вечером.

Сегодня Тис возился на кузнице. Сначала они с Яраном приготовили раствор, в котором Габ собирался вымачивать обрывки древних кольчуг чтобы потом прикинуть, можно ли как-то сплести из нескольких хотя бы одну или две более или менее приличных, а потом кузнец вновь истребовал меч Тиса и так же бережно, хотя уже и не с прежней опаской, разобрал его.

– Понимаешь, – объяснял Тису кузнец, с помощью Ярана тщательно вымеряя каждую снятую деталь. – Я, конечно, мог бы поправить и гарду, и навершие те, что есть, но так хорошо, как надо, уже не получится, да и родная гарда у этих мечей выглядит чуть иначе, причем лишился их этот меч, судя по всему, не так давно, так что будем разбираться и восстанавливать его исходный облик. А вот посадочные места надо перемерить со всей тщательностью, от того и вся возня. Ничего, через час закончу, и ты снова сможешь махать этим мечом, пока не надоест.

– Не надоест, – твердо сказал Тис.

– Можно было бы найти сломанный меч с похожей гардой, – предложил Яран кивая на угол, где в деревянном ящике все еще было достаточно найденного оружия, восстановление которого Габ счел бессмысленным.

– Нет, Яран, – покачал головой Габ. – Подобрать гарду, конечно, можно. Да и приладить ее по месту – тоже, но мне хочется восстановить меч таким, каким он был изначально. Понимаешь, я уверен, что и гарда была простой, и навершие без каких либо изысков. Это был стиль тех кузнецов, а Дом Орла из них был из самых уважаемых. Вещи, которые они создавали, отличались простотой и совершенством. Да что я зря языком чешу, взгляните хоть сюда.

Кузнец вытащил из-под верстака многажды выскобленный кусок пергамента с нарисованными на нем рукоятью меча с гардой и навершием, разложил его на столе и приложил к рисунку клинок Тиса.

– Святые боги, – пробормотал Яран, сглатывая что-то вставшее у него в горле, – мой отец так делал, когда объяснял заказчику свой замысел.

– Нет никакого замысла, – покачал головой Габ. – Просто я встречал такие мечи. Очень редко, но встречал. Пусть и не такие древние. Посмотри сюда. Видишь? Ничего лишнего. Совсем ничего. Каждый выступ, если он есть, для чего-то предназначен. И даже навершие без острия. Ну, знаешь, иногда бывают мечи с заостренным противовесом? Мол, бывает, что при сражении надо рукоятью засадить врагу в лоб. Здесь противовес должен быть идеальным шаром. А это непросто, надо же и балансировку не нарушить.

– А чем бы помешал выступ? – не понял Яран.

– Ничем, – пожал плечами Габ. – Разве только в самых сложных танцах при перехватывании меча он может распороть запястье не самому умелому мечнику, да и пробить очень толстый доспех будет сложнее. Не поможешь основанием ладони, проталкивая клинок. Надавить будет некуда. Ладонь пробьешь. Ты что притих, Тис?