Э Смит - Красный Принц

Высунувшись из-за края канавы, Фэллон увидел четырех человек, собравшихся вокруг небольшого костра. За ними виднелась дыра во внешнем частоколе, скорее всего, проделанная при первом обстреле. Больше вокруг никого не было, а четыре стража находились на порядочном расстоянии от центра города. Они оживленно смеялись и болтали о вине и женщинах, и их нимало не заботила военная кампания, частью которой они все являлись.

– Четверо, – прошептал он Аль-Хасиму.

– Справишься? – спросил каресианец.

Избранник Одного Бога прищурился.

– Если добавить к ним еще четырех, тогда битва будет честной, – ответил он, даже не задумавшись, насколько надменно это прозвучало.

Он перемахнул через край канавы и приземлился на корточки на покрытую щебнем землю.

Мужчины не обратили внимания на движение и были слишком поглощены разговором, чтобы заметить вооруженного человека, внезапно возникшего в нескольких футах от них. На каждом из стражников был красный рыцарский плащ, а у пояса висел длинный меч.

Фэллон пригнулся, держась поближе к земле. Лезвие ятагана он выставил перед собой и шагнул к огню, затем резко свистнул, стремясь привлечь внимание стражи, и одним плавным движением вонзил меч в ребра ближайшему воину.

– Что за херня?.. – вырвалось у солдата, который неуклюже пытался вытащить меч из ножен.

Фэллон выпрямился и посмотрел на три перекошенных в ужасе лица. Он сдернул мертвое тело с ятагана и шагнул вперед, ответив на неуклюжий выпад плавным блоком, а затем полоснул человека по животу.

Двое других стражей даже не получили возможности ответить на нападение, как тоже были мастерски убиты. Одному Фэллон раскроил грудную клетку, когда тот попытался замахнуться мечом, а другого сбил на землю и отрубил ему голову, не дав поднять тревогу.

Фэллон остановился и осмотрел тела. Ни звука, ни движения – их настигла быстрая смерть.

– Ловко, – заметил Аль-Хасим, высунув голову из канавы.

– Помоги остальным выбраться наверх, – сказал Фэллон, опустился на колени и поднял длинный меч одного из воинов.

Каресианец ухмыльнулся и исчез в канаве, из которой послышалось ворчание Ланри и стоны Владимира. Через несколько минут, когда они в полном составе стояли рядом с частоколом, край горизонта уже подернулся слабой голубой дымкой. Фэллон хотел как можно скорее выбраться из города и достичь лагеря добровольческой армии Дарквальда еще до рассвета.

– Кто у вас за главного? – спросил он Владимира, пока они тихо пробирались вдоль частокола Южного Стража.

– Думаю, Димитрий, – ответил Владыка Топей. – Он, кстати, вообще не хотел сюда идти. Хотя он хороший человек… верный и честный.

– Винодел, наверное? – спросил Аль-Хасим с улыбкой.

Владимир напустил на себя оскорбленный вид.

– Он не какой-нибудь там простой винодел, знаешь ли. Майор Димитрий Савостин делает такое игристое белое, что ты зарыдаешь от счастья, только пригубив его, мой юный друг!

– Майор? Во главе шести тысяч воинов? У тебя нет генерала? – спросил Фэллон.

– Иерархию командования устанавливал мой отец, и, похоже, он в это время был пьян. – Владимир нахмурился. – Спасибо Одному, что я никогда так не пил, правда?

– Да-а, мой друг, ты просто образец праведности, – ответил Фэллон. – Но не пора ли нам идти дальше?

Аль-Хасим выглянул в пролом во внешней стене и посмотрел вверх.

– Там есть часовые? – спросил он.

– Возможно, но они следят за городом, а не за окрестными равнинами, – ответил Фэллон. – И пока еще темно. Даже если они нас заметят, то могут подумать, что это всего лишь солдаты из Дарквальда, которые решили ночью сделать вылазку из лагеря.

Он спрятал меч в ножны и первым, пригнувшись, пролез в дыру в частоколе. Аль-Хасим шел на шаг позади него, низко опустив к земле ятаган, будто предчувствуя беду. За ним следовал Владимир, ненавидевший каждую секунду побега, и замыкал шествие брат Ланри из Канарна.

Сырая земля за стенами города издавала неприятные чавкающие звуки под сапогами, пока Фэллон крадучись шел от стены. Остальные последовали за ним, и уже через несколько минут они шли в темноте по пустынной равнине. В отдалении, на приличном расстоянии от города, горели огоньки сотен костров, обозначая лагерь добровольческой армии Дарквальда. Раньше на том месте был королевский лагерь, пока священники и рыцари не переехали в город, забрав с собой Фэллона в качестве пленника.

Сигналов тревоги не было слышно, и никто не заметил их в утренних сумерках на равнинах Алого Отряда.

Завидев дальние костры лагеря добровольческой армии, Фэллон улыбнулся, затем вдруг резко остановился. Остальные тоже встали как вкопанные и молча уставились на ряд высоких деревянных столбов, выросших перед ними. Их скрывала рассветная тьма, и поэтому беглецы натолкнулись на них неожиданно.

Массивные столбы глубоко врыли в землю, и к каждому из них был привязан окровавленный человек. Кто-то из них еще двигался, и Фэллон прищурился, пытаясь разглядеть их получше. Там были рыцари.

– Хасим, – шепнул он. – Что тебе известно об этих людях?

Каресианец подошел ближе к нему и нахмурился.

– Думаю, их повесили тут после того, как один из них вызвал на дуэль Пурпурного священника. – Он глянул на Владимира. – Того ублюдка, командующего дарквальдской армией… того самого пурпурного ублюдка, раскроившего живот Хорроку. Похоже, драться ему не хотелось, поэтому Мобиус объявил их предателями, ну и… собственно, вот. – Он показал рукой в сторону привязанных к столбам людей.

– Брат Джакан, – глухо произнес Фэллон. – Пурпурного ублюдка зовут брат Джакан.

Он затих, когда из темноты проступили лица привязанных. На высоте в несколько футов от сырой земли, прикрытый окровавленным тряпьем, висел сэр Терон из Хейрана, бывший адъютант Фэллона. Фэллон резко повернулся, и Аль-Хасим заметил его тревогу, когда он узнал в остальных повешенных других членов своего отряда.

– Он привязал их здесь за оказанную мне поддержку. Выказанное мне… уважение, – прошептал Фэллон, потом повернулся и увидел, что Владимир тоже рассматривает окровавленных рыцарей.

– Сдается мне, это лейтенант Терон? – удивленно произнес Владыка Топей.

Фэллон не обратил внимания на его слова.

– Ланри, что с его ранами?

Коричневый священник помедлил, но после небольшого ободрения подошел к нему и осмотрел раны Терона. Тот дрожал, а все его лицо и грудь покрывали глубокие следы от ударов кнута, но он все еще был жив. Ланри повернулся к остальным людям и провел быструю, но умелую оценку их состояния.

– Я могу сказать, некоторые из них уже не выживут… а иные уже мертвы. Простите, сэр Фэллон. – Он показал на Терона. – Но вот он все еще дышит.