Э Смит - Красный Принц

Мертвые тела исчезли. Деревья закачались под напором сильного ветра, стряхивая лед и снег прямо ему в лицо. Холод пробирал его несмотря на то, что он спал. Это был и сон, и в то же время гораздо больше, чем сон.

– Тебе же снились одинаковые с Бронвин сны, правда? – спросил Магнус. – После падения Канарна?

Брома все сильнее бил озноб, зубы стучали, дрожали руки.

– Я ведь ро – почему бог раненов интересуется мной? – спросил он, дыхание вырывалось у него изо рта облачками пара.

– Потому что ты рожден на земле Рованоко, через море от вашего Тор Фунвейра.

– Я предатель своего народа, и у меня нет здесь власти. Но ему нужно как-то передать мне, что он от меня хочет.

По ледяному насту Магнус подошел ближе и подозвал к себе ворона. В густой бороде великана поблескивали снежинки, а глаза прищурились от белого сияния.

Ворон захлопал крыльями и неуклюже запрыгнул на предплечье Магнуса. Армия всадников, темная, матовая, все еще находилась в отдалении от них. На их знаменах был изображен ворон, летящий над полумесяцем.

– Мировому Ворону не по нраву то, что творится на землях людей, – сказал Магнус.

– Я и не думал, будто богам есть до этого какое-то дело, – удивился Бром.

– А тебе есть дело до крыс, коз, овец и коров?

Бром ухмыльнулся и покачал головой.

– Почему же Бритаг должен думать иначе? – Ворон согласно каркнул, прыгнув Магнусу на предплечье. – Он никогда не был Гигантом. Он возвысился вместе со своим другом и тоже стал богом, но все-таки он просто ворон.

Птица издала возмущенный, пронзительный звук.

– Прости, – обратился к нему Магнус. – Я имел в виду, ты раньше был просто вороном.

Бром подошел к птице и нерешительно погладил блестящие перья на голове. Неужели это и правда Бритаг, Мировой Ворон, или ему просто снится такой яркий сон?

Ворон издал возмущенное карканье и отдернул голову, щелкнув клювом возле руки Брома. Черные бусинки глаз выражали гораздо больше эмоций, чем у обычных птиц. Что он хотел сообщить ему?

– Ты понимаешь его? – спросил он у Магнуса.

– В некотором роде. Я вижу, что он хочет тебе показать. – Его друг прищурился.

Все вокруг было таким реальным – и Брому стало грустно. Он не осознавал, как ценит Магнуса, пока не увидел его, окровавленного, разрубленного на части, на полу большого зала своих чертогов.

– Он послал тебя? – спросил Бром.

– Меня послал Рованоко, – ответил Магнус, будто это само собой разумелось. – У богов свои мотивы. Они строят планы и претворяют их в жизнь путями, которые нам неведомы.

– Значит, они союзники? Рованоко и Бритаг?

– Они друзья, – ответил он. – На землях людей легко подружиться – для этого надо всего лишь вместе выпить и пойти по шлюхам. – Он ухмыльнулся, и Бром живо вспомнил о сотнях разгульных ночей в компании друга. – Но в чертогах за пределами мира это понятие имеет более глубокое значение. Представь себе, каково дружить несколько тысячелетий.

Бром моргнул.

– Я даже тысячу лет не могу себе представить. Только если в рассказах о древней истории.

– Вот именно это он и есть, – ответил Магнус. – Рассказ о древней, очень древней истории. Только вполне реальный. Они называют ее Долгой Войной. В конце концов останется только история, лишь она имеет значение и никогда не закончится. – Он склонил голову, беспокойно наморщив широкий лоб.

– Скажи мне, что ты видишь? – попросил Бром. – Что он хочет мне показать?

– Огонь, – ответил он. – И боль.

– Мой конец?

– Твое начало, – ответил Магнус. – Но он все равно хочет перед тобой извиниться.

Зима медленно отступала, и над цитаделью Канарна больше не бушевали бесконечные холодные бури. Вид, открывавшийся с самой высокой башни вниз, вдоль стены из камня и дальше, по отвесной скале, теперь почти не заслоняли снега и свирепые волны. Брому казалась невероятной такая высота, и, когда он смотрел на море слишком долго, у него начинала кружиться и болеть голова. Но он все равно приходил сюда и смотрел вниз, на волны.

В последнее время Бром стал более серьезным, менее безрассудным и порывистым, у него появилась склонность обдумывать свои действия и избегать конфликтов. Он успешно восстанавливал город, вернув в него часть прежнего веселья, засеял поля, отремонтировал фермы и снова вдохнул жизнь в герцогство Канарн. Он даже до определенной степени помог подружиться людям и доккальфарам, чтобы они могли мирно уживаться вместе. Обитатели леса вдали от своих собратьев стали больше общаться с людьми, и несколько из них даже вступили в городскую стражу, поставив свои листообразные клинки на службу городу. Многие фермеры и люди, которые раньше занимались мирным ремеслом, тоже вызвались на защиту города, и теперь их обучали в импровизированных казармах в северной части поселения. После захвата рыцарями жители города больше никогда не хотели оказаться под чужой властью. Невзгоды только укрепили силу их воли.

Бромви честно играл свою роль герцога, хотя и не чувствовал себя таковым, и изо всех сил пытался поддерживать уверенность горожан и оптимизм относительно будущего. На самом же деле с каждым новым днем Бром становился все более раздражительным и неспокойным. Он знал: на Свободных Землях хозяйничают Красные рыцари, власть в Тор Фунвейре захватили Семь Сестер, а Канарн находится посреди воюющих земель. Пока город снова не втянули в войну, он оставался островком мира на землях людей. Бром наслаждался покоем, но когда слышал донесения из Тириса или со Свободных Земель, ему каждый раз хотелось схватиться за меч.

Рам Джас уехал убивать колдуний, Нанон защищал Фелл, Аль-Хасим дрался с Красными рыцарями, Бром же проводил аудиенции с землевладельцами и стражниками, сомневаясь, что грамотно использует свои таланты.

От двери прозвенел колокольчик, и лорд отвлекся от созерцания скал, отступил от края стены и увидел двух стражников личной охраны, приближавшихся к нему. Аукер и Сигурд, человек и доккальфар, которым было поручено охранять правителя Канарна, крайне серьезно относились к своей работе. У Брома имелось немало врагов и в Тор Фунвейре, и за его пределами, и знатные жители города настояли на том, что его нужно охранять от наемных убийц и затаившихся недоброжелателей.

Витар Джорор, старейший и мудрейший доккальфар, начал проводить больше времени в городе и в отсутствие Нанона стал посредником между людьми и доккальфарами. Именно он предложил, чтобы один из Тиров стал охранять Брома, и Сигурд с энтузиазмом вызвался это делать.

– Милорд, – Аукер небрежно отсалютовал, – как там волны?

– Такие же мокрые и шумные, – ответил Бром. – Но снега стало меньше.

Тир Сигурд грациозным движением шагнул к краю крепостной стены и посмотрел вниз.