Шеннон Мессенджер - Эверблейз

Киф засмеялся, когда присел на корточки, чтобы поближе разглядеть крошечную статую в остроконечной шляпе.

— Отлично. Я должен взять одного из них домой. Мой Ментор по земледелию наделает в штаны от этого.

— Подожди, — сказала Софи, как только Киф потянулся за гномом, который сидел на радужном грибе. — Что если это какая-то подсказка?

Гномы стояли в случайном порядке, но в их расположении чувствовалось что-то знакомое. Она рассеяла свой взгляд и, как только тени слились в темный завиток, медленно всплыло воспоминание.

— Сигнес!

— Что такое Сигнес? — спросил Киф, когда Софи опустилась на колени и начала копаться в клумбе.

— Созвездие. Каждый гном — это одна из звезд. Мы называем их Акелло, Фасшир, Розин, Гризенна, Сапфилена, Скарлетина, Нивелло, Гилдер и Писэр… но люди зовут их созвездие Сигнес.

— Хорошо, Мисс Я помню наизусть все звезды, не нужно выпендриваться. И я все равно не понимаю, почему ты роешь, как гном.

— Потому что Сигнес значит «лебедь», — объяснила Софи, когда вычерпнула горсть земли, — а созвездие состоит из десяти звезд. Но тут только девять гномов. Поэтому я проверяю там, где может быть десятая звезда.

Противная грязь забивалась ей под ногти, но Софи продолжала рыть. Спустя еще минуту кончики пальцев врезались во что-то холодное и гладкое.

— Это… бутылка, — произнес Киф, когда она вытащила маленький зеленый флакон и вытерла до чиста о траву.

— И записка, — добавила Софи, снимая пробку, переворачивая пузырек и тряся его, пока скрученная бумажка не выскользнула на свободу.

Киф схватил записку раньше, чем она смогла до нее дотронуться.

— Прочитать это должен тот, кто не покрыт болотной грязью.

Он был прав.

Она вытерла руки о траву, когда Киф нахмурился, прочтя записку.

— Что? — спросила она.

— Тебе же это не нравится.

— Обычно нет, — Черный Лебедь мог быть до раздражения неясным со своими подсказками. Но она была счастлива, что имеет с ними связь. Или имела, пока Киф не показал ей записку.

Жди инструкций и придерживайся плана.

— Они могли, по крайней мере, снова зарифмовать, — сказал он, засовывая записку обратно в булытку. — А что за план?

Софи взяла флакон и понюхала горлышко, морщась от знакомого соленого запаха.

Это был тот самый флакон, из которого она выпила целую унцию лимбиума — в ходе чего и чуть не умерла из-за аллергии — поэтому могла снова излечивать сознания.

— Прентис — это план, — сказала она Кифу, потирая шрам в форме звезды на тыльной стороне ладони. Мистер Форкл ввел ей измененное человеческое лекарство, чтобы остановить аллергию, и рана от игры никогда не пройдет. — Они говорят мне подождать, пока не решат, что настало время вылечить его.

— Да, ну все равно я считаю, они могли бы зарифмовать это. Жди инструкций и придерживайся плана. Теперь отправляйся безопасно домой, настолько быстро, насколько ты можешь!

Софи была слишком разочарована, чтобы смеяться.

Она точно хотела вылечить Прентиса, но не хотела ждать.

Прентис был Хранителем у Черного Лебедя, и тринадцать лет назад он позволил сломать свой разум в разрыве памяти, чтобы сохранить существование Софи в тайне от остальных эльфов. Она ненавидела то, что он был заперт в маленькой камере в Изгнании, стонущий, несущий бред и ждущий, что она вытащит его из темноты.

К тому же, каждый день увеличивал шанс на то, что разум Олдена снова может сломаться. Его чувство вины из-за того, что он участвовал в разрыве памяти Прентиса, однажды уже разрушило его сознание… и хотя Софи и вылечила его, единственный способ убедиться в его безопасности — это вернуть Прентиса назад.

Но Советники по-прежнему решали, позволить ли им исцелить Прентиса. Судя по всему, и Черный Лебедь был доволен, сидя сложа руки и ожидая.

— Эй… а как они узнали, что мы придем сюда? — спросил Киф, когда Софи спрятала бутылочку в карман немного дальше, чем ей было нужно. — Я имею в виду, что они справляются с самыми невероятными вещами… но я сомневаюсь, что даже они могли угадать, что у тебя будут проблемы с телепортацией, и ты случайно перенесешь нас к своему старому дому вместо нового.

— Да, — согласилась Софи, ненавидя тот факт, что единственная новая переданная ей записка от Черного Лебедя, возможно, вовсе не была новой. — Они должно быть лишь предполагали, что я в итоге приду сюда.

У нее по-прежнему была более серьезная проблема, которую нужно решить, чем упрямство Черного Лебедя… снова.

Ни она, ни Киф не были достаточно взрослыми, чтобы у них были собственные следопыты, поэтому они должны были добраться до ПрыжокМастера — устройства, сделанного из переносящих кристаллов — для того, чтобы переместиться в Святилище.

— Твой домашний кристалл с тобой? — спросила она Кифа

— Да. А что?

— Телепортировать небезопасно, пока я не выясню, что идет не так. К тому же, не похоже, что здесь есть скала, с которой можно спрыгнуть. А если мы вернемся в Хевенфилд, Сандор не даст нам уйти… особенно теперь, когда мы можем перенестись только к воротам Святилища и ждать, когда нас впустят.

Киф уставился на свои ноги, выглядя невдохновленным этой идеей, как чувствовала Софи. Его отец определенно принадлежал ее к списку Людей, Которых Ей Нравилось Избегать.

— Мы нужны Силвени, — сказала она, напоминая это себе так же, как и ему.

— Я знаю. Но…

— Что? — спросила она, когда он не закончил.

— Я… не переношу друзей домой.

Он теребил брошь, приколотую к его накидке — Фамильный Герб семьи Сенсен. Две украшенные драгоценностями руки, держащие свечу с изумрудным пламенем. Его отец отдал его ему лишь две недели назад, хотя большинство детей носили свои фамильные гербы всю жизнь.

— Хорошо, — медленного выговорила Софи. — Думаю, тогда мы вернемся обратно в Хевенфилд. Если мы побежим прямо к ПрыжокМастеру, то, может быть, выберемся оттуда раньше, чем Сандор сможет нас остановить.

— Нет, мы не сможем.

Возможно и нет. Гоблинская суперчувствительность Сандора обнаружит их спустя секунду, после прибытия.

— Все же стоит попробовать, — она вынула свой домашний кристалл — кулон с одной гранью — и подняла его к свету.

Киф смотрел на луч, преломляющийся прямо над землей.

— Это глупо.

Он вынул свой домашний кристалл и создал другую световую дорожку.

Софи не нужно было быть Эмпатом, чтобы почувствовать напряжение в его руке или то, как дрожали его пальцы, когда они сплетались с ее собственными.

Ее руки тоже дрожали.

Но никто из них ничего не сказал, когда они ступили в свет. Затем теплый, легкий прилив унес их обоих.

— Ого, — прошептала Софи, уставившись на особняк, возвышающийся над ней.

На самом деле, особняк не самое подходящее слово.