Шеннон Мессенджер - Наследие

Кости в ее руке пульсировали, вспоминая, как Умбра разбивала их одну за другой.

Я очень осторожен , заверил ее Там. Но тренировка неизбежна .

Тогда скажи мне, что они заставляют тебя делать, чтобы я могла понять, что они планируют и вытащить тебя оттуда. У тебя уже будут неприятности из-за того, что ты поговорил со мной, да? Почему бы не сделать так, чтобы оно того стоило?

Потому что они могут сделать свои наказания намного хуже.

Не волнуйся. Линн в безопасности. Тиерган добавил тонну охраны к своему дому, чтобы убедиться в этом.

Мы оба знаем, что это ничего не значит. И даже если она сейчас в порядке, у них есть много способов наказать меня.

Софи была уверена, что это так. И она ненавидела ставить его в такое положение. Но оставлять его с Невидимками было слишком страшно. Она должна была найти способ вытащить его оттуда, прежде чем они заставят его сделать что-то ужасное.

Пожалуйста , взмолилась она. Ты знаешь, что поставлено на карту… особенно если изучаешь дневники Умбры.

Я знаю, что поставлено на карту. Жизнь моей сестры.

Холод, окутывающий каждую мысль, пронизывал ее до костей.

Мы защитим ее.

Да. Я видел, как хорошо работает эта защита. Я не могу так рисковать.

Так что… что? Ты просто будешь делать все, что тебе скажут Невидимки, и отвечать за последствия?

Я не знаю.

Этого недостаточно!

Ну, так и должно быть!

Софи сжала челюсти, чтобы остановить стук зубов.

Я уже чувствую в тебе перемену, Там. Просто из твоего разума. Думаю, что обучение Умбры влияет на тебя.

Я справлюсь с этим.

Ты же знаешь, что Киф говорил то же самое, верно? спросила Софи.

Она надеялась, что это придаст ему немного здравого смысла, учитывая странную вражду между двумя мальчиками. Но мысли Тама были словно замороженные когти, когда он сказал:

Думаю, теперь я понимаю, откуда все.

Там…

Нет… просто остановись! Ты делаешь все только хуже. Оставь меня в покое. Его мысли зашевелились как арктический шквал.

Я не могу этого сделать.

Ну, тебе придется это сделать. Если ты еще раз попытаешься связаться со мной, я побегу прямо к Гезену, чтобы он услышал все, что ты скажешь. Я не могу подвергать Линн риску.

Тем временем, ты ставишь безопасность Линн выше безопасности всех остальных… ты действительно думаешь, что она хочет, чтобы ты это делал?

Мне все равно. Я ее близнец. Защищать ее — моя работа. И думаю, ты забываешь, что я также спас Силвени и Грейфелла — и их детей — согласившись сотрудничать.

Я могла бы спасти их другим способом.

Каким? Уверен, ты провела последние пару недель, снова и снова повторяя то, что произошло… можешь ли ты честно сказать мне, что придумала что-то еще, что могло бы вылечить их вовремя?

Нет…

Но она не могла в этом признаться.

Ты видел, на какую жестокость способны Невидимки, Там. Ты действительно хочешь быть частью этого?

Мысленный шквал набирал скорость, швыряя в нее каждое слово.

У меня нет выбора!

Всегда есть выбор!

Ну, прямо сейчас, я решил закончить этот разговор.

Там…

Нет, тебе пора оставить меня в покое, Софи. Убирайся из моей головы, или я заставлю тебя уйти.

ТАМ, пожалуйста…

Шквал превратился в ураган… черная буря обрушилась на ее мозг. И гулкий голос Тама был громом среди бури.

ПРОСТИ… Я НИЧЕГО ТАКОГО НЕ ИМЕЛ В ВИДУ. МНЕ НУЖНО БЫЛО УСТРОИТЬ ХОРОШЕЕ ШОУ, ЧТОБЫ ГЕЗЕН НЕ ЗАПОДОЗРИЛ НЕЛАДНОЕ, КОГДА ПОЗЖЕ ПРОВЕРИТ МОИ ВОСПОМИНАНИЯ. И МНЕ НУЖНО БЫЛО ВРЕМЯ, ЧТОБЫ СОБРАТЬ ТЕНЕВОЙ ПОТОК, КОТОРЫЙ Я ИСПОЛЬЗУЮ, ЧТОБЫ СКРЫТЬ ЭТУ МЫСЛЬ, ТАК ЧТО ОН НЕ МОЖЕТ СЛЫШАТЬ НИЧЕГО, ЧТО Я ГОВОРЮ. ОН, ВЕРОЯТНО, ВСЕ ЕЩЕ СМОЖЕТ УВИДЕТЬ, ЧТО Я ЧТО-ТО ПОСЛАЛ, ПОЭТОМУ Я НЕ МОГУ МНОГОГО ТЕБЕ СКАЗАТЬ… И ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ СВЯЗАТЬСЯ СО МНОЙ СНОВА. ЭТО СЛИШКОМ ОПАСНО ДЛЯ ВСЕХ. ПРОСТО… ДОВЕРЬСЯ МНЕ РАЗОБРАТЬСЯ С ЭТИМ. У МЕНЯ ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ… ИЛИ Я ЭТО СДЕЛАЮ, ЕСЛИ ТЫ ОКАЖЕШЬ МНЕ ОДНУ УСЛУГУ. МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ДЕРЖАЛА КИФА ПОДАЛЬШЕ, ПОКА ВСЕ ЭТО НЕ ЗАКОНЧИТСЯ. ЕСЛИ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ УБЕДИТЬ ЕГО СОТРУДНИЧАТЬ, ПРИДУМАЙ ФАЛЬШИВЫЙ ПРОЕКТ, ЧТОБЫ ОТВЛЕЧЬ ЕГО. ИЛИ ЗАПРИ ЕГО ГДЕ-НИБУДЬ, ЕСЛИ ПРИДЕТСЯ. МНЕ ВСЕ РАВНО. ТОЛЬКО НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЕМУ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К НЕВИДИМКАМ… И УЖ ТОЧНО НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЕМУ ПРИБЛИЖАТЬСЯ КО МНЕ.

Почему? спросила Софи, с трудом подбирая слова из застывшего хаоса. Ее сердце колотилось так же сильно, как и голова, заглушая все своим стуком! ТУК! ТУК!

Но ей все же удалось поймать, когда Там сказал:

ПОТОМУ ЧТО ЕГО МАМА ПРИКАЗАЛА МНЕ УБИТЬ ЕГО.

Что? Передала Софи… хотя ей следовало спросить, когда?

Или как?

На самом деле, лучший вопрос был бы, почему? Но это не имело значения.

Буря исчезла из ее сознания, а вместе с ней исчезла и связь с Тамом. Только несколько клочков тени остались, кружась вокруг ее мозга, как ледяной дым. Но вместо того, чтобы рассеяться, чернильные нити свернулись, переплетаясь и запутываясь с проблесками тьмы, которые, как она думала, были давно похоронены и исчезли. Превращаясь во что-то черное, дрожащее и слишком знакомое.

Софи тряхнула головой — сильно — и открыла глаза, надеясь, что горящий свет сможет опалить темноту прежде, чем та возьмет верх. Она провела месяцы, преследуемая жутким теневым монстром — способ ее разума обрабатывать затяжное эхо от теневого потока, которому она подверглась во время нападения Умбры. И она ни за что не позволит этому ужасному монстру вернуться к жизни.

Но тени заострились и растянулись. Отрастили когти и клыки.

— Флори! — крикнула она, никогда так не радуясь тому, что верный гном стоит у ее двери.

— Что случилось? — спросила Флори, бросаясь к Софи.

Софи свернулась калачиком, обнимая Эллу — ярко-голубого слона в гавайской рубашке, которого привезла из своей человеческой жизни.

— Мне нужно, чтобы ты спела ту песню, которую написала, чтобы утихомирить эхо.

У Флори явно было много вопросов, но она ничего не сказала, когда потянулась к лицу Софи, нежно проводя пальцами по ее щекам и напевая первые ноты мелодии. Она пела стихи на древнем, земном языке, который проникал под кожу Софи, становясь теплым и чудесным, когда каждый куплет погружался в ее разум и сердце. И когда воздух наполнился сладким цветочным ароматом, ей показалось, что солнце взошло внутри нее, растапливая холодную темноту и наполняя ее покалывающим светом.

— Помогло? — прошептала Флори, изучая Софи встревоженными серыми глазами.

— Да… думаю, да. — Софи согнула пальцы на правой руке, чтобы проверить, не болит ли она, и вздохнула с облегчением, когда боли не было… и слабость, похоже, не усилилась. Но по мере того, как угасало последнее тепло песни, в девушке поселилась глубокая усталость, заставляющая желать зарыться под одеяло и впитывать сладкий, пьянящий аромат цветов, растущих на балдахине до конца дня. Каждый из четырех видов цветов вдохновил часть текста для исцеляющих стихов, и виноградные лозы стали намного более ароматными с пением Флори.