Ольга Иванова - Будь осторожен в своих желаниях

Внезапно из-за его пазухи выскользнул дневник наблюдений и упал на песок. Максим поднял его и, борясь с желанием разорвать в клочья, со всей силы швырнул в море…

«Опять корабль, – тоскливо думала Настя, сонно оглядываясь кругом. – Хорошо, что не викингский…»

Корабль и вправду мало чем напоминал драккар викингов, во всяком случае, здесь уже имела место полноценная каюта, в которой и очнулась этим утром Настя. Каюта была неплохо обставлена, с нормальной, хоть и узкой кроватью, столиком и стульями, и самое восхитительное – в углу располагалось зеркало, большое, почти в полный рост, в ажурной кованой раме.

«Хорошо, что мы уже не у викингов, – снова подумала Настя и посильнее натянула на себя одеяло, кутаясь в него чуть ли не с головой. Вставать не было абсолютно никакого желания. Хотелось закрыть глаза и лежать, ни о чем не думая. А главное – не вспоминать вчерашний вечер. Забыть все, что произошло на берегу, все: и спонтанный поцелуй, который еще помнят ее губы, и непонятное поведение Максима после него, и то чувство отверженности, что до сих пор разрывает ее сердце изнутри. Настя застонала, пытаясь отогнать нежеланные мысли и уткнулась лицом в подушку.

– Летисия, ты еще спишь? – вдруг послышался тихий скрипучий голос, и кто-то подошел к ее постели.

Настя открыла глаза и увидела рядом с собой пожилую женщину в пышном платье из темно-синего бархата. Голову незнакомки украшала кружевная черная вуаль, обильными складками спадающая почти до пола.

– Проснулась и хорошо, – удовлетворенно кивнула она головой. – Сейчас позову Кончиту. Капитан Наварра пригласил нас позавтракать вместе на палубе, так что не задерживайся.

Женщина развернулась и, шурша платьем, грациозно направилась к низенькой дверце.

Вскоре после ее ухода в каюту прошмыгнула темноволосая служанка, одетая в простенькое платье и белый чепец. Похоже, именно о ней и говорила пожилая дама, называя Кончитой. В руках девушка держала что-то наподобие большой супницы.

– Доброе утро. Я принесла вам чистую ночную вазу, сеньорита, – сообщила она, опуская «супницу» на пол у кровати. – Как только справите нужду, позовите… Я пока схожу за вашим верхним платьем…

«Ночная ваза» оказалась настоящим произведением искусства – сделанная из тонкого фарфора и украшенная замысловатыми узорами. Настя первые секунды даже боялась к ней подойти, чтобы не разбить. Но естественные потребности взяли вверх, и она все-таки решилась на использование вазы по прямому назначению. Потом Настя, закрыв крышкой, задвинула горшок под кровать, чтобы не смущаться его, когда вернется Кончита.

Первым делом служанка сделала ей прическу, простую и без излишеств: расчесала на пробор волосы, спустив пряди вдоль щек, а сзади заколов на затылке в виде шиньона.

После подошла очередь одежды. Кроме «верхнего», принесенного Кончитой, платьев оказалось еще несколько. Самое первое – нижнее – было длинным, с глубоким декольте на каркасе и облегающими рукавами. Жесткий корсет не только утягивал талию, но и грудь, лишая фигуру естественных округлостей. Нижняя юбка представляла собой объемное сооружение из плотной ткани с вшитыми в нее обручами. Кончита называла ее «вердугос». Поверх этого «вердугоса» надевалась еще одна юбка из черной тафты. Далее шло уже верхнее платье, тоже состоящее в свою очередь из нескольких деталей – отдельный узкий лиф с кружевным воротником и широкими рукавами-крыльями, которые покрывали съемные узкие рукава, и, конечно же сама верхняя юбка. Все платье было сшито из изумрудного бархата и спереди украшено вышивкой из серебряных нитей. Пояс представлял мягкий валик из той же ткани, усыпанный драгоценностями. Да, были еще тонкие вязаные чулки, достаточно веселой расцветки. Ну, и туфли – мягкие атласные с обильной вышивкой.

Когда процесс облачения в такое количество одежд был окончен, Настя осознала, что не может даже пошевелиться, не то, что сдвинуться с места. Корсет сдавливал грудь, не давая свободно вздохнуть, а громоздкий юбочный каркас превращал каждый шаг в подвиг. И в таком состоянии Насте, похоже, предстояло жить ближайшие несколько дней.

Но во всей этой муке был все-таки один приятный момент: глянув на себя в зеркало, Настя поняла, что выглядит восхитительно. Девушке даже с трудом верилось, что это ее собственное отражение, а не какой-нибудь особы королевских кровей.

– Капитан и ваша тетушка уже сели завтракать, сеньорита, – напомнила Кончита. – Ждут вас…

– Да, конечно, – Настя с трудом развернулась на сто восемьдесят градусов и медленно двинулась к выходу.

За дверью ее ждало новое потрясение: на палубу вверх вела узкая лестница.

«Только бы не свалиться с нее», – подумала Настя и, от напряжения по-привычке закусив губу, неуверенно поставила ногу на первую ступеньку. Шаг, еще шаг, еще… И вот наконец палуба. Настя выдохнула с облегчением. Все оказалось не так страшно. Так, теперь осталось найти место, где ее ждут на завтрак.

Небольшой стол был накрыт на другой стороне просторной палубы, за ним в креслах сидели двое: уже знакомая Насте пожилая дама и средних лет брюнет в черном бархатном камзоле. Пока Настя шла к столу, на пути ей встретились несколько матросов, каждый из которых при виде нее почтительно кланялся. Девушка вдруг с тревогой вспомнила, что на этом корабле с большой вероятностью могут быть и Наумов с Максимом. Только на данный момент ни с одним, ни с другим она встречаться готова не была.

– Сеньорита Летисия, – при виде ее брюнет стразу же поднялся из-за стола. Несмотря на невысокий рост, он был хорошо сложен, смугл и обладал ярко-голубыми глазами и невероятно обаятельной белозубой улыбкой. – Я рад, что вы пришли…

– Капитан не хотел начинать завтрак без тебя, Летисия, – проскрипела «тетушка», и ее тонкие губы растянулись в хитрой улыбке.

– Извините, что задержалась, – почти шепотом проговорила Настя, присаживаясь на кресло, любезно предложенное ей капитаном. Хотя, «присаживаться» – это слишком сказано. Насте с трудом удалось втиснуть в кресло все свои юбки, после чего ей пришлось замереть в жутко неудобной позе, словно ее подперли палкой. «Зато осанка ровная», – постаралась взбодрить себя Настя. Правда, это было малым утешением, поскольку в таком положении корсет еще больше впивался в грудь и живот, отчего дышать стало совсем тяжко. «Интересно, старушка тоже испытывает подобное неудобство? – подумалось Насте. – Хотя, наверное, она привыкшая к такому дискомфорту…» Женщина и в правду выглядела вполне бодро и расслабленно, будто ее абсолютно не беспокоили тугой лиф и тяжесть платья.