Владимир Иванов - Лёд и разум [СИ]

В столовой было тихо. В такую рань немногие добирались сюда. Кто-то предпочитал подольше поспать, кто-то забегал в кофейню у ворот, а кто-то — начинал утро с самолично приготовленных сэндвичей. Готовить я не любила и регулярно посещала столовую. К тому же мама оплатила комплексное питание на полгода вперед. Так что…

Взяла поднос, отстояла небольшую очередь, приложила карту к терминалу, получила омлет, геркулесовую размазню, плошку с фруктовым салатом и черный чай. Села за стол. Едва слышные разговоры не мешали оставаться наедине со своими мыслями. Никто не бегал по залу, не выбивал подносы, не ржал, не кричал, не истерил — не тишина, но что-то очень похожее на нее.

Тишина, весна, беззаботность и… что-то темное, подспудное, ворочающееся в глубине души. Я ела, не чувствуя вкуса. Что-то тревожило меня. Возникало ощущение, что вскоре произойдет что-то очень плохое. И это плохое началось не сегодня, а вчера. Я пыталась пробиться сквозь туман, застилавший прошедший вечер. Ничего не получалось.

Поела, поставила поднос на ленту, пошла к лекционному залу. Каждое действие являлось следствием предыдущего. Ничего необычного. Но почему меня так заботил кусок вечера, воспоминания о котором затерялись в глубинах памяти? Что произошло тогда?

— Привет, Ри! — у входа в лекционный зал я столкнулась с Лизой Коффин. — Как дела? Как самочувствие? С тобой всё нормально?

Широко раскрытые голубые глаза смотрели на меня с искренним участием. Золотистые волосы струились по плечам. Лиза вся светилась. А белоснежно белый кардиган с оборками и блестящими пуговицами только усиливал эффект.

— Всё нормально, — стандартный, ничего не значащий ответ. Правда Лизу стоило порасспросить о том, что случилось после собеседования. Но делать это стоило в более приватной обстановке. — Кстати, мне хотелось бы обсудить кое-что… Ну… о собеседовании. Можно вечером встретиться и…

— Не могу, — Лиза вздохнула, — после занятий еду к стилисту, а потом вместе с друзьями отправляюсь в национальный парк Кит-Санс. На все выходные! Никогда там не была? Там так здорово! Такая обалденная атмосфера! Такие древние деревья! Ходишь между ними и чувствуешь, что точно также когда-то давным-давно по этим заброшенным тропинкам ходили отцы-основатели и!..

— Знаешь, давай поговорим об этом как-нибудь потом, — спасаясь от эмоционального словесного потока, я нырнула в лекционный зал.

Устроилась на первом ряду, выложила учебник, раскрыла конспект, приготовилась внимательно слушать и аккуратно записывать. Миссис Оркенфорт — седовласая дама с морщинистым лицом, отдаленно напоминающим чернослив — вела у нас курс «Основы реорганизации и реструктуризации коммерческих структур». И вела очень даже неплохо: интересно, увлекательно, позволяя проникнуться проблемами, возникающими как у руководителей, так и младшего персонала.

Прозвенел звонок, и в зал не вошла — ворвалась миссис Оркенфорт. Она бросила сумку на стол, прошлась по залу и испытующе уставилась на меня:

— И где же вы были вчера, мисс Хьюз? — миссис Оркенфорт прибегала к формальному обращению, когда ее кто-то очень сильно раздражал.

— На собеседовании? — предположила я. Других грехов за мной вроде бы не водилось.

— В учебное время? — миссис Оркенфорт прищурилась.

— Да нет, — я чувствовала себя совершенно потерянной, пытаясь понять, чего она от меня хочет. — Я ходила на собеседование вечером…

— Да? — прищур стал совсем злым. — А почему же вы тогда пропустили мои вчерашние занятия?

— Я не… — в среду не было занятий по основам реорганизации коммерческих структур! Я, теряя остатки уверенности, глянула в телефон. Да нет, всё верно! В среду занятий с миссис Оркенфорт… Ох! Я тупо уставилась на сегодняшнее число и день недели. — Не может быть… Сегодня пятница…

— Да, мисс Хьюз, сегодня — пятница. И мне всё-таки хотелось бы узнать, почему вы пропустили мои занятия, которые были в четверг.

— Я не знаю…

— Значит, не знаете?

— Да она вчера весь день с Бобби-прогульщицей пила, — с заднего ряда послышался насмешливый голос. — Девочки видели, как ее выносили из комнаты под вечер. Так она не успокоилась и всю ночь где-то прошлялась…

— Тихо! — миссис Оркенфорт рявкнула, дождалась, пока в зале установится полная тишина, и пристально посмотрела на меня. — Это правда, мисс Хьюз?

— Я не знаю, — я опустила голову. Готова спорить, у меня покраснело и лицо, и кончики ушей. Никогда раньше я не чувствовала себя так… по-идиотски.

— Понятно, — голос миссис Оркенфорт чуть смягчился. — Надеюсь, это больше не повториться мисс Хьюз. Вы подаете большие надежды. Я была бы не против быть вашим куратором при подготовке научной работы. Вы получаете стипендию и показываете достойные результаты. Понимаю, что подобная жизнь не очень легка. Но поверьте, пьянство не выход. Сейчас вы молоды, вы думаете, что еще всё впереди. Это так и не так. Стоит разок оступиться и блестящее будущее, которое вам пророчат, останется в прошлом. Вы понимаете меня?

— Да… — пролепетала я, не поднимая головы.

— Хорошо! — миссис Оркенфорт отошла от меня. — Сегодня я расскажу вам о…

Я слушала ее, записывала, но одновременно с этим пыталась понять, как оказалась в такой ситуации. Я копалась в себе, боролась с головной болью, с вездесущим туманом. Шаг за шагом продвигалась в прошлое, осторожно распутывая клубок воспоминаний. Я вспотела. Пот тек по спине, по лицу. Наверное, миссис Оркенфорт думала, что меня мутит и выпитое просится наружу. Несколько раз она подходила ко мне, внимательно смотрела, но ничего не говорила.

К концу первого занятия я вспомнила и оборотня, и поход в церковь.

А к концу второго, чем поход в церковь закончился.

Отец Эдуардо решил лишить меня прошлого…

Такого простить я просто не могла!

К концу третьей лекции я превратилась в кипящий чайник: тронь и обожжешься. И огромная очередь к линии раздачи не способствовала моему успокоению. А еще меня бесили представители футбольной команды, пролезшие вперед без очереди. Двадцать человек!

— Эй! Сандерс, давай к нам! — выкрикнул один из игроков и замахал рукой.

Я оглянулась. В столовую зашел огромный детина. Лео Сандерс. Третьекурсник с мозгом десятилетнего ребенка, пустыми рыбьими глазами и телом Конана-Варвара. Он услышал крики и попер напрямую. Кто успел уйти с его пути, тому повезло…

— Упс! — Сандерс махнул рукой, выбивая поднос из рук тощего паренька, оказавшегося на дороге. — Пардон, приятель! Сожалею!

В львином рычании удалось бы найти больше сожалений, чем в голосе Лео Сандерса. Лучший центровой университетской команды. Лучше всех отбрасывал мяч в начале розыгрыша, а потом изображал несокрушимую скалу. Лучше всех выбивал подносы с едой в столовой. Кандидат в профессиональную лигу. Отбитая голова и огромное самомнение.