Полина Громова - Смеющаяся Тьма. Книга 2

— Местный, — ответил Джен. — Просто очень давно не был здесь… Вот, захотелось взглянуть…

— А, ну смотри, смотри! — и женщина, приваливаясь на правую ногу, пошла к дому.

Джен проводил ее взглядом и вдруг как бы со стороны снова услышал свои слова: «Просто очень давно не был здесь… Вот, захотелось взглянуть…» Давно — это сколько? Сколько времени забрала Цитадель? Три, четыре года? Пять, десять лет?.. Джен не знал. Но, пока его не было, многое изменилось…

Он вздрогнул ровно за секунду до того, как где-то позади и сбоку послышалось звонкое:

— Джен!.. Джеееен!..

Джен почувствовал, как что-то большое и темное вырывается из-под земли точно в том месте, где он стоит, хватает его и рывком сдергивает вниз. Сотни догадок пронеслись в его голове. Кто-то из бывших одноклассников, узнавший его — несмотря на то, что он против всех правил природы совершенно не изменился, хотя должен был повзрослеть. Случайный знакомый оттуда, из прошлой жизни, у которого совсем плохо с чувством времени. Кто-то из сокурсников Цитадели, посланный за ним или случайно оказавшийся здесь… Или…

— Дженка!.. Стой!.. Отдай!..

Он наконец-то догадался обернуться на крики. Тут же из ближайшей подворотни выскочила резвая рыжеволосая девчушка лет семи, в сарафанчике и босоножках. Она размахивала ярким воздушным змеем. Следом за ней бежал мальчик на год или два помладше, в штанишках и рубашке.

— Джен, отдай… сейчас же!.. Я маме скажу, что ты… опять!

— А ты сначала догони! — расхохоталась девчушка и нырнула щель между сараями.

Джен провожал их глазами, пока они не скрылись из вида. Мальчишка был, конечно, совершенно не похож, но по возрасту… Нет, даже по возрасту. Когда-то давно — да. Но не сейчас.

«Дети, — решил он вдруг с каким-то глубоким внутренним облегчением. — Хорошо, что здесь подрастают дети».

Он бродил по городу, пока длинные солнечные лучи не потянулись к западу. Его прошлое сочилось из каждой щели в реальности, но его прошлая жизнь, его воспоминания, казавшиеся ему важными и дорогими, чувства, которые он пытался сохранить или заново вызвать в себе, — все это переставало иметь к нему какое бы то ни было отношение. Он не хотел ни с кем разговаривать, но он хотел выяснить, сколько времени прошло с тех пор, как он попал в Цитадель. Разговаривать пришлось… Как выяснилось, в Цитадели время текло совсем по-другому. Пока он там прожил год, здесь прошло почти семь лет. Вот только что случилось — почему он попал в Цитадель — он выяснить так и не смог.

Джен изменился. Теперь это был другой человек — по сравнению с тем, что жил в этом городе семь лет назад. Он наконец-то ощутил этот срок. Он действительно его прожил… И вдруг в его мыслях ослепительно вспыхнуло почти ускользнувшее словечко: человек?.. Да, человек. Как бы ни называл его Цитадель. Эрик как-то сказал: если ты человек, ты всегда им будешь. Ты в любом случае останешься человеком, погребенный под толщей своих переживаний или свободный от них. И быть свободным — это не значит ничего не чувствовать. Это значит не поддаваться опрометчивой власти своих чувств, не делать из них единственное, что у тебя есть, потому что они тоже меняются — вместе с тобой. Разреши себе изменяться. Тогда у тебя будет будущее… Так сказал Эрик. Джен отлично помнил его слова. Но вот когда они были сказаны — до того как Эрик превратился в ангела или после этого — он никак не мог вспомнить.

Солнце уже почти садилось. В розовом мареве у самого запада расплывалось большое пятно брусничного цвета. Оно словно протекало сквозь грядки желтоватых облачков. Джен хорошо знал это солнце: после полудня оно предпочитало подолгу зависать на небе, словно размышляя, садиться ему или нет. А потом вдруг плюхалось в запах, как пловец с вышки в бассейн, и только тонкие облачка медленно расходились по небу, похожие на круги на воде. Небо оставалось еще светлым, но улицы уже наполняли сумерки. Джен собрался с силами и отправился к Храму у Трех Дорог. Не задерживаясь в дворе, он достал крыло и поднялся на колокольню. Листы солнечного света еще лежали на ее полу.

Что-то все еще было не так. Что-то все еще мешало Джену. Но он чувствовал, что ему это не достать. Слишком глубоко… Слишком сильно. Придется поискать обходной путь — для того чтобы выяснить, что случилось. Но это потом, позже. А пока нужно возвращаться в Цитадель…

Да, пока возвращаться. Вот только как это сделать? Направления он не запомнил, обратной дороги не знает, да и пустолунье уже закончилось. Что же делать?..

Джен усмехнулся. Прикрыв глаза, он несколько минут наслаждался мягким теплом ускользающего света. А потом тихо-тихо позвал:

— Магистр… Магистр Рек…

Он появился, когда уже стемнело. Джен не спал, да если бы и спал, то все равно проснулся бы, услышав, как магистр ступил на косую крышу колокольни. Когда он спустился вниз, Джен хотел было извиниться — у него даже была заготовлена и прорепетирована небольшая речь — но стушевался и лишь протянул магистру его пропуск. Рек покачал головой и не взял белую картонку.

— Пусть он останется у тебя, Джен. Только не говори никому, особенно Эрику и Рею. Это будет наш с тобой секрет. А теперь бери крыло. Мы возвращаемся.

Джен закивал и принялся готовиться к полету. Магистр не сердился на него. Не сердился! Это было здорово. И пусть кое-что было не так, пусть кое-что мучило его, отдаваясь ноющей болью где-то под сердцем, он был готов лететь вместе с Реком. Железная Цитадель ждала их.

Спустя несколько месяцев после нашей поездки в Чернолесье и встречи с Бродячим городом я снова увиделся с Дженом. Они вместе с Реком по какому-то делу прилетали в наш город, и он выкроил время, чтобы увидеться со мной. Он хотел навестить и Кира и сказал мне об этом — а я только отвел взгляд. Далеко не сразу я нашел в себе силы рассказать ему о том, что случилось.

Над моей головой голубое небо. По нему медленно, с чувством собственного достоинства проплывают большие белые облака. Их движение не требует никаких усилий, их подгоняет ветер. Но кажутся они, несмотря на свою белизну, очень тяжелыми. Свет на их кудлатых боках искрится. Он то исчезает, обращаясь в невесомую тень, то снова появляется. Там, где края облака острые, можно увидеть радужные лучи.

— Смотри, какой куст!

— Ага. На ежика похож.

— Не на ежика, а на щенка!

— Ладно, пусть будет щенок.

— Не пусть будет! Если ты считаешь, что он не похож на щенка, то так и скажи!..

Я не знаю, зачем я пришел в этот мир. Но мне будет жаль, если когда-нибудь я не смогу вот просто так, лежа на спине, смотреть в небо и наблюдать за облаками, — если когда-нибудь мне придется уйти из этого мира туда, где не будет ни неба, ни облаков.