Полина Громова - Смеющаяся Тьма

У меня голова шла кругом от этой бредятины. Дед мог говорить шифром, на принятом в магии языке символов — я ровным счетом ничего не понимал и даже ужаснулся, вдруг подумав, что мне, возможно, придется научиться изъясняться точно также. Но я был обязан запомнить хотя бы несколько заумных слов, чтобы…

Дед замолк, и я поспешно юркнул к своей двери, чтобы «закрыть» ее как раз в тот момент, когда гость выйдет из комнаты. Юрис не заставил себя долго ждать. Он появился на пороге — серьезный, сосредоточенный. Какой-то слишком взрослый.

— Юрис! — окликнул его я. — Постой.

Я помахал в воздухе книгой, подошел ближе.

— Твой дед сказал, что не будет читать, и я попроси ее у него, — сказал я. — Надеюсь, ты не сердишься?

— Нет, — Юрис машинально взял книгу. — Спасибо. Понравилось?

— Ага. Хорошая книжка. С ума сойти можно.

— Да, пожалуй. Можно…

— Юрис, прости меня за этот вопрос, это не мое дело, но… — я старательно замялся. — Твой дед — он хорошо себя чувствует? А то он сегодня ночью опять бредил…

— Бредил? — встрепенулся Юрис.

Даже воздух вокруг него дрогнул. У меня по спине внизу вверх поднялась волна кипятка. Неужели клюнул?

— Да, — я старался говорить как можно спокойнее. — У него бывает по ночам. Не знаю, может, снится что… Он говорит во сне, иногда отчетливо. Я же за стеной живу, слышно все…

Юрис посмотрел на меня внимательно, вспомнил мое имя и осторожно спросил:

— Рик, а ты не мог бы передать, о чем именно он говорил?

Я пожал плечами.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Ладно. Пошли ко мне?

— Пошли.

Я ликовал.

— Только это же бред, Юрис. Да и вряд ли я смогу вспомнить его слово в слово.

— Ничего страшного.

Я впустил его в нашу с мамой гостиную, плотно прикрыл дверь. Юрис устроился на диване, я сел напротив него.

— Он вообще часто бредит во сне?

— Не очень. Раньше этого почти не случалось. Но вот уже несколько месяцев, как я слушаю по ночам его странные рассказы. А ты не знал?

— Откуда? Он с родителями уже лет двадцать, как вместе не живет… Но ты лучше говори, что он по ночам рассказывает.

— Ну… Сегодня ночью он рассказывал про какие-то башни, — забросил пробный камень я. Юрис напрягся. — Он называл их номера, я уже не помню, какие, и про фронты говорил. Он у вас воевал, что ли?

— Не знаю. Дальше, дальше. Что-нибудь еще было?

— Одну из башен хотели захватить. Дед сказал, что у них уже все готово и осталось только созвать дожди — этого я не понял. Говорю же, бред…

— Захватить башню? — прошептал Юрис, не слушая меня. — Но ведь башня — всего лишь точка. С другой стороны, если ее вывернуть в отрицательном пространстве, получится такое убежище — они и мечтать не могли! А дожди помогут найти им входы… — он вдруг взглянул на меня. Я, старательно изображая полное непонимание интереса к словам полусумасшедшего старика, осторожно вызвал второе зрение.

— Рик, что-нибудь еще было? — спросил Юрис, ничего не заметив.

— Еще он говорил про крыс.

— Крыс?

— Да, крыс. Дед сказал, от них нет никакого толку.

— А-а… — протянул Юрис. Его вторая тень полыхнула грязно-желтым. Испугался?..

— Крысы ничего не могут решить, — добавил я.

— Крисы, — поправил Юрис. — Это сильнейшие существа, но толку от них правда никакого… Все гораздо хуже, чем мы думали…

Я решил, что пора изобразить святую простоту более очевидно.

— Юрис, о чем ты?

Он словно опомнился, неловко заулыбался.

— Не обращай внимания, Рик. Мой дедушка болен, у него бывают видения. Его лекарь попросил меня следить за ними и по возможности развеивать их. Но, видишь, как получается? Здесь, в реальности, я еще как-то могу помочь своему бедному дедушке, а во сне они возвращаются с новыми силами. Я прямо не знаю, что делать.

И тут я решил сыграть по-крупному.

— Это еще что! У меня есть одна приятельница, она с бабушкой живет. Так вот та совсем без ума осталась, день и ночь твердит, что планеты будто бы приближаются к солнцу, а тени листьев накрывают землю. Еще она стихи читает про мертвых королей, пауков и умные печати. Она так и говорит «умные печати». Сам слышал, такой бред! — я произнес эти слова так, словно хотел посмеяться над старческим безумием. Но я замечал, что с каждое мое слово Юрис воспринимает все серьезнее и серьезнее. Вот это да! — От этой бабки уже все лекари давно отказались. Ее осталось только в скорбный дом отдать, да ведь у нее целый особняк в собственности. Хельга — это моя приятельница — очень боится, что та дом подожжет, пока все спят, и…

Юрис вскочил.

— Рик, а ты можешь познакомить меня с этой девушкой?

Я старательно выгнул брови. Он понял, что сделал глупость, присел, объяснил:

— Я хотел бы поговорить с ней, может, она знает, как помочь моему деду. Очень не хотелось бы отправлять его в скорбный дом, он ведь еще крепкий. А вот видишь, соседям спать мешает, оказывается. Неизвестно еще чем это может обернуться, понимаешь?

— Да, пожалуй, Хельга может кое-что знать! — согласился я, запоздало сообразив, что выболтал имя. — Она вообще славная девушка. Если сможет помочь, никогда не откажет. Я сегодня к ней как раз собирался зайти. Но ты, наверное, спешишь?

— Нет, нет! У меня много свободного времени! — Юрис снова поднялся с дивана, хотя и не так поспешно. — Можем идти прямо сейчас!

— Отлично! Тогда идем!

По дороге я разволновался так, что стал говорить без умолку. О «бреде» деда Симеона я больше не заикался, как не произносил ни слова о загадочной бабушке моей не менее загадочной приятельницы Хельги. Но молчать я просто не мог. Поэтому Юрису пришлось выслушать долгий рассказ о том, какие книги я люблю читать и почему. Я всеми силами пытался заставить его говорить с собой, но он отвечал невпопад, чаще всего односложно, или вовсе кивал головой — я тебя слушаю, мол, продолжай. Что же я такого ему наговорил, хотелось бы знать?.. Парень был глубоко погружен в свои мысли. Ну и ладно, пусть будет так, лишь бы он ничего не заподозрил.

— Рик, нам еще далеко идти? Может, лучше было бы взять извозчика? — спросил наконец он.

— Да нет, мы уже почти пришли. Сейчас только улицу перейдем…

Смеркалось. На улицах уже зажгли газовые фонари. Перекресток наваждений ждал меня, он весь трепетал от нетерпения. Я вспомнил, каким видел его в первый раз, той снежной ночью, когда мир бы другим и другим был я сам.

Как только мы вышли на перекресток, я крепко схватил Юриса за запястье и крикнул в воздух:

— Хельга, я привел его!

Я не боялся показаться смешным или сумасшедшим. Улицы были почти пусты, но даже если бы здесь сейчас было полно народу, это ничего бы не изменило: я бы все равно закричал. Только бы она меня услышала…

Юрис вырвал свою руку из моей, дернулся в сторону, отскочил шага на три. Он был уверен в своих силах и нисколько не казался испуганным. Но и скрыть удивления он не смог. Я отвел взгляд в сторону.