Андрей Качанов - Мироход (Том I)

Со всех ног бросаюсь к себе в комнату, топая при этом как стадо слонопотамчиков. Преисполненный мужской солидарности и желанием чем-то себя занять — распахиваю дверь толчком плеча и подхватываю куртку и телефон. Натянув ботинки быстрее, чем гласит воинский устав — пулей несусь к все еще паникующему и недоумевающему товарищу.

— Готов к глотку свободы? — Спрашиваю Груни, с очень коварным оскалом на лице.

— Готов! — Отвечает дворянин, даже не раздумывая над тем, о чем конкретно я его спрашиваю.

— Тогда шевелись, мы едем к Дитриху! И я очень надеюсь, что у тебя есть с собой немного монет… — Скорым шагом прохожу мимо и направляюсь к служебному выходу.

— Есть! — Хлопнув по карману и разнеся по помещению приятный звон металла, Груни устремляется за мной.

Не долго мудрствуя, мы запрыгнули в одну из крытых повозок, что так вовремя выезжала из ворот поместья. Снаряжать своего ящера — слишком долго и палевно. Сила спонтанного решения — в его внезапности и скорости исполнения. Завозишься на минутку и пиши пропало.

Возничий и один вооруженный сопровождающий, сидевшие на передней скамье, возражать против нашего присутствия не стали. Мне даже показалось, что они немного взбодрились и были рады компании. Путь не близкий, а вместе и веселей, и безопасней.

— Скажи мне, друже, как тебя угораздило жениться на человеке, с которым ты и дня рядом провести не можешь? — Обращаюсь к Груни, трясясь рядом с ним на боковой скамье.

— Ты не поверишь… — Ответил он с очень кислым выражением лица. — Я сам настоял на свадьбе.

— Да…? — Удивленно выгибаю бровь.

Ну что тут сказать. Проснувшийся во мне после этого заявления скепсис действительно не позволял принять слова за чистую правду.

— Понимаешь, я как член старшего дома обязан оставить после себя наследие. Но мне до этого дела не было, так как всегда предпочитал вольную жизнь и отсутствие контроля со стороны. Я ведь раньше часто по нашим владениям ездил… — Дворянин тяжело вздохнул. — Страсть как люблю заключать сделки и пересчитывать прибыль от них… А как еще отмечать хорошую прибыль, если не полным кубком и красавицей на коленях? Вот и дотянул до двадцати пяти лет…

Я ничего не стал отвечать человеку, что прямо сейчас изливал мне душу. Мне ведь тоже двадцать пять. А вот жизнь свою я прожил гораздо скромнее… Никаких сделок, никаких сверхприбылей… Даже как-то немного грустно на мгновение стало. Но подобные ощущения удалось довольно шустро отогнать.

— И тут мне Реймс говорит, что появилась хорошая кандидатка в жены. Вдова моего дальнего родственника, да еще и с ребенком. И старше меня на год. На целый год, представляешь?! — Рассказывал он это так, словно год разницы являлся чем-то равносильным косоглазию.

— Ужасная несправедливость. — Согласно киваю, исключительно для поддержки жалующегося на жизнь.

— Вот! И я так же решил! Но отказаться было никак нельзя. Либо свадьба, либо свадьба… — От такого красноречивого высказывания я аж усмехнулся.

— И что же ты выбрал? Свадьбу? — Спрашиваю с легкой такой иронией и капелькой сарказма.

— Решил взять в жены кого-то из живущих в Дегрофе. А там как раз Адель на выданье была.

— И ты пошел к её родителям с предложением? — Картина начала проясняться.

— Именно. Брак по расчету, ничего личного. Понимаешь?

— Понимаю. — Согласился я, ибо вопрошал он очень уж доверительным тоном. — Но что-то пошло не так?

— Угу… Адель решила, что я любовь всей её жизни и не иначе как посланец самого Бодуса. — Груни вздохнул.

— Кто такой Бодус? — Имя подобное мне ранее слышать не доводилось.

— Бодус? Что-то вроде Бога любви и семьи. — При этом он как-то неопределенно махнул рукой, словно до всех этих верований дела ему не было.

— С чего же она сделала такие выводы? — Решаю докопаться до корня проблемы.

— Понимаешь, ей ведь на тот момент было почти шестнадцать. И ни одного предложения не поступало. Ни одного! Обычно семьи выбирают из двух-трех кандидатов, а тут… И ростом не вышла, и характер взбалмошный, и увлечения странные… Не невестка, а сплошное разочарование.

— Постой-ка, друже. Шестнадцать лет? — Я, разумеется, слышал, что средневековые обычаи с нашими не схожи, но решил уточнить.

— Почти шестнадцать. Целый год пару найти не могли. Тоже удивлен? — Груни понимающе хмыкнул.

— Да я не о том. Просто у нас женятся обычно с восемнадцати.

— Восемнадцати? — Мои слова не на шутку удивили сидящего рядом. — Это когда же они детей воспитывать успевают? У нас ведь как считается. К шестнадцати если родила — значит и детей успеет воспитать до того, как помрет. Без родителей детей оставлять ну никак нельзя.

И вот тут удивляться пора пришла уже мне. В памяти всплыла информация о том, что средний возраст жителей Хельхада составляет тридцать лет. Если посмотреть с такой стороны — то так-то оно, конечно, логично… Но излишне уж непривычно.

— У нас люди живут дольше. Медиков очень в стране уважают. — Доношу дворянину оправдание моих слов, слегка приукрашая действительность.

— Да, что-то такое ты говорил. Помню. — Согласно кивает он. — Но у нас ваших медиков нет.

— В целом мне ситуация понятна. В один прекрасный день ты явился к семье Адель и предложил себя в качестве кандидатуры. А с учетом того, что они год сидели у порога и ждали, а потом явился представитель старшего дома — для самой Адель это выглядело как чудо.

Ситуация выглядела крайне неоднозначно. С одной стороны — это тупо попытка Груни избежать участи «Малыша», который дружил с летающим толстячком и боялся женитьбы на жене старшего брата. С другой же — история, наполненная искренней любовью девушки, в которой я рискую оказаться полным мерзавцем и получить нежелательного врага.

Прелесть спонтанных решений — в их неожиданности. Главный же минус — непредсказуемые последствия. Что теперь делать? А вот хрен его знает. Надо найти решение, которое позволит остаться в плюсе. Как этого достичь? И Груни помочь в долгосрочной перспективе, и Адель показать путь нахождения общего языка. Ну и при этом не сильно встревать в семейные отношения. Я хоть и дипломированный психолог, но таки собственную жизнь до сих пор устроить не сумел, а значит и в чужую нос совать не имею права.

— Слооожно… — Вздохнул я.

— Что? — Спросил Груни, не разумеющий в русском языке.

— Подумать надо. Помедитирую пол часика, если не возражаешь.

— Угу. — Согласился Груни. — И я в тишине посижу, а то у меня уши до сих пор болят от её болтовни…

Собравшись с духом, я закрыл глаза и постарался абстрагироваться от едва заметного скрипа колес, треска деревянной рамы, шуршания шести лап ящера и тихой беседы возничего и охранника. Вдох… Выдох… Мысли бегают внутри черепной коробки. Сейчас это ощущается как сотня маленьких светлячков, что летают в темной комнате. Пытаюсь заставить их бегать медленней. Безрезультатно. Стоит только задержать взор на одном «светлячке», как мысль тут же разворачивается и грозит выкинуть из безмятежного состояния.