Сергей Куц - Вор и проклятые души

— Ты слуга дьявола, — сказал он.

Меня удивила будничность тона инквизитора.

— Добровольный приспешник сатаны, — продолжал Велдон.

Я бы напомнил святоше, почему я принял Люцифера. Ради спасения Алисы, но не только. Хотел вытащить и его вместе с дочерью. Проклятый пепел! Освободил лишь Томаса Велдона, который сейчас поучает.

— Ты сделал осознанный выбор!

— Да, святой отец! Да! — не выдержал я. — Что дальше?

— А то! — выкрикнул инквизитор, но лик его не переменился, не исказился в ярости. Неистовым огнем горели только глаза. — Я тоже добровольно и осознанно делаю выбор. В пользу черной магии Неакра! И в пользу тебя, Гард! Потому что только рядом с тобой исчезает власть Низверженного над моей дочерью. Сатана покрывает тебя своим плащом, а заодно и меня, коль я рядом. Но без тебя да запретной магии Лилит не спасти!

Повернувшись спиной, инквизитор вдруг отошел на несколько шагов. Оперся высоко вытянутой рукой о дерево и обреченно поник головой.

— Мы грешники, Гард, — произнес он, — каких не видывал белый свет.

— Я пожертвую всем и заплачу любую цену, чтоб спасти Алису!

Больно думать о моей любви. Она снова в тенетах Возвратившегося бога.

— Знаю, Гард. Я это знаю.

— Я это уже сделал, — добавил я.

Не только преклонился перед сатаной и стал его ключом к нашему миру, но пожертвовал самим мирозданием, когда призвал помощь дьявола. Он помог, явив всадников апокалипсиса — начались Последние дни.

— Все знаю, Гард, а также то, что я с тобой, — монах горестно вздохнул, — и, значит, с твоим господином.

Мы замолчали. Что еще сказать?

— Прокляты наши души!

Велдон обернулся, чтоб пристально посмотреть мне в глаза. Что хочет там найти? Я не отвел взор, хоть выдержать взгляд инквизитора по-прежнему тяжело.

— Прокляты! Но буду ежедневно и еженощно молиться за наши души! — пообещал монах. — Верь мне! Я буду просить о Спасении и Прощении не только за нас, Лилит и Алису! Я не брошу молитв ни за Ирменгрет, ни за Брана!

— Молиться за вампиршу и предвестника? — поразился я. — Но они же не люди!

— Были когда-то. Была у них душа, и я хочу спасти и их.

— Что ж, — пробормотал я, удивленный неожиданной добродетелью инквизитора, — воля ваша. Но вряд ли им нужно Спасение.

— Всем нужно! Не богохульствуй!

— Не буду. — Я пожал плечами. Без разницы, четверо нас с проклятыми душами или двое.

— Пора возвращаться, — произнес Велдон. — Я сказал и услышал все, что хотел.

Мы двинулись обратно по следам на снегу.

— Надеюсь, — проронил я, когда почти добрались до фигуры в черном орденском плаще, что грелась у костра, — вампирша вправила предвестнику мозги. Чтоб на людей больше не кидался.

— А где она?

Велдон завертел головой. Ирменгрет исчезла.

— Идите к огню! — Предвестник поднялся при нашем появлении. — Здесь теплее.

Плащ всадника апокалипсиса, обратившегося в обычного человека, распахнулся. Куртку предвестник застегнул на все пуговицы, и рубахи с испачканным в крови воротом почти не видно. Штаны такого же темно-коричневого цвета, как куртка, и черные кожаные сапоги, уже без шпор. На черном поясе в потертых серых ножнах шпага.

— Подходите ближе! Не бойтесь!

Монах присел у огня на ствол поваленного дерева, протянул к костру озябшие руки. Он чуть ли не шипел на дьявола, да и на вампиршу тоже, однако близость предвестника Конца времен внешне нисколько не будоражила его.

Я же остановился в пяти шагах от огня, Велдона и Брана. Ведь так его представили нам?

— Где она? — спросил церковник.

Предвестник махнул рукой в сторону леса.

— Была — и нет. Не могу сказать, куда запропастилась, но давайте поговорим о другом.

Война протянул мне раскрытую ладонь и попытался улыбнуться. Получилось не очень, он скорей оскалился.

— Должен извиниться, что меж нами едва не завязалась драка. Был не в себе. Я знаю и помню, кто я. Помню, что прожил сотни жизней в тысячах миров, которые потом ввергал в войны… Каждый раз то была жизнь воина. Я воевал за правое и неправое…

Предвестник ненадолго замолк.

— Но это почти все, что сохранилось в памяти. В голове ни одной подробности, а сейчас я снова смертен и начинаю жизнь с чистого листа. Почти, все ж не младенец. Поэтому нет и не может быть к вам неприязни. Предлагаю пожать друг другу руки.

Я и Велдон переглянулись. Монах мрачнел с каждым ударом сердца — он снова принимает слугу дьявола. Снова отворачивается от Бога Отца и Бога Сына. Только что поделать? Все ради дочери! Проклята его душа!

Мы обменялись рукопожатиями, произнесли свои имена. Предвестник просил называть себя только Браном и забыть о его предназначении.

— Отчего же? — Церковник попытался показать, что ответ на сей вопрос взволновал его мало. По мне, вышло у него плохо.

— Ирма поведала. Покамест все не вспомню, к трем моим братьям не вернусь, и мы не сможем исполнить предназначение.

— Но Конец времен начался? — Велдон обжег меня огненным взглядом. — Или нет?

— Да, ваш мир обречен. Но он всегда был обречен. Апокалипсис…

Предвестник оглянулся.

— Ничто не говорит о конце света, но он начался. Начался и остановился. До тех пор, пока я снова не превращусь в Войну. Пока не верну память.

— Что, если ты умрешь? — допытывался Велдон.

— Хочешь сказать, если меня убьют? — Предвестник громко рассмеялся. — Возможно, сразу вспомню все и вернусь к братьям, и вы узрите Конец времен. Но, может, наоборот, ничего не случится! Буду рожден в вашем мире младенцем, и так же память по крохам будет возвращаться ко мне. А ты, старик, не узнаешь, кто и где я. Сейчас хоть можешь спросить, все ли я вспомнил!

Предвестник вновь громко расхохотался. Я кисло улыбнулся. Занятно видеть, как клянет себя монах. Поддался слабости, помыслил о смертоубийстве. Во имя общего блага! Да все зря, только дураком себя выставил.

— Вставайте! Немедля!

Никто не заметил, как вампирша появилась в трех шагах от костра.

— Слуги Низверженного близко. Их много! Люди и… — Ирма поморщилась. — Иные тоже здесь!

— Иные? — Предвестник не понимал, о чем речь.

— Они самые, — ответила вампирша, — трое, еще с десяток великанов и две дюжины стражников из замка.

— Каждый иной пользует магию, — с тревогой в голосе произнес Томас Велдон. Взгляд его левого ока был направлен в себя. Инквизитор обратился к воспоминаниям чернокнижника Неакра. — Трое иных в отряде означает трех колдунов.

— Один из твоих братьев тоже есть, — Ирма обратилась к монаху, — он в рясе. Возглавляет отряд орденских солдат.

Томас Велдон мгновенно вспылил:

— Отступники мне не братья!

— А Неакру? — Вампирша знала о нас многое и уколола в самое больное место.