Сергей Куц - Вор и проклятые души

Но по Тарте не ходят случайные суда. Любой корабль в Запустении направляется в Черный город или уже покинул логово Низверженного. Приспешники и союзники Возвратившегося бога не должны драться меж собой, а вон сцепились абордажными крючьями.

Пришлось бы догонять новый корабль. Но если покажется еще один и затем еще? Лучше об этом не думать. Тем паче что на реке никого, кроме нас.

Капитан галеона слетел со шканцев и быстро настроил своих на нужный лад, С мертвыми разобрались скорей, чем я предполагал. Томас Велдон тоже не стал затягивать с покойниками и прочитал отходную молитву одну на всех. За это время корабли расцепили, а флейт подготовили к последнему акту в его судьбе. Из «Благословенной на волнах» сделали брандер. На верхнюю палубу подняли из трюма все, что может быстро воспламениться.

Кроме полудюжины матросов, все покинули обреченный флейт, и галеон отошел на безопасное расстояние, сменив курс на противоположный. Теперь корабль шел назад, вниз по течению. Шестеро оставшихся подожгли «Благословенную на волнах» и на шлюпке нагнали галеон. Пламя быстро охватило флейт. Томас Велдон сообщил, что его магия помогла огню.

— Пламя не уймется, пока флейт не сгорит дотла или не утонет.

— Верное решение, — молвил я.

Галеон отошел от «Благословенной на волнах» на две большие лиги, и на флейте прогремел взрыв. Пожар добрался до пороха, превратив пылающий корабль в огненный цветок. Все смотрели на завораживающее зрелище, а я — на небо и Ирму, которая летела к галеону.

Вампирша опустилась на палубу, швырнув к ногам графа и предвестника голову своей жертвы. Проклятый пепел! Катившаяся подоскам окровавленная голова моргала и по-рыбьи открывала и закрывала рот. Рулевой матрос тихонько взвыл. Рядом только исчадия ада и граф Мирбах. Даже монах заодно с ними!

— Николас! — воскликнула Ирма, она была спокойна и улыбчива. — Не пора ли побеседовать с нашим пленником?

Ирменгрет указала на посланника императора. Он дернулся, таращась на голову матроса, а Бран дружески похлопал Клоса фон Мирбаха по плечу.

— Ты уж говори все как есть, — с участием сказал предвестник, — начистоту и без утайки. Каждый раз на заданный вопрос от тебя нужен только правильный ответ.

Взгляд имперца поплыл, граф закачался на каблуках и лишился чувств.

— Очнулся? — Я со злостью смотрел на Клоса фон Мирбаха. В обморок удумал падать? Чай не благородная и изнеженная девица, а огсбургский дворянин с армейским прошлым.

Потеряв сознание, имперский посланник не успел свалиться на палубу. Бран подхватил его и отхлестал по щекам.

— Оклемался, — сказал предвестник. — Куда ж он денется из моих теплых и заботливых рук?

— Сударь, — произнес я, — ведите нас в свою каюту.

— Но зачем? — Голос имперца дрогнул. Он залепетал какую-то чушь. — Право слово, господа, мы можем поговорить прямо здесь. На свежем воздухе всегда легче…

— Если ты не заткнешься и не проведешь нас в свою каюту, то сильно пожалеешь. — Напустившись на огсбургца, я не дал ему договорить. — Это я обещаю, а потом поволоку вниз за шиворот!

Я сдернул левую перчатку и поднес покрытую чешуйчатой кожей руку к вытянувшейся физиономии Мирбаха. Пошевелил скрюченными пальцами с черными звериными когтями, дабы граф не подумал о муляже.

— Матерь Божья! — прошептал им перец, не отводя взора от моей когтистой руки со змеиной кожей. — Кто вы, сударь?

— Черт из самого Ада, — оскалился я. — Уже говорил капитану. Ты не слышал?

— Нет, — замотал головой граф. Он смог отвести взор от моей руки только тогда, когда я убрал ее от лица имперца. Дабы спрятать под перчаткой.

Война улыбался, прям-таки светился от счастья. Клос фон Мирбах посмотрел на него и вздрогнул. Веселье Брана не сулило ничего хорошего — от предвестника веяло угрозой. Взгляд имперца забегал, а лицо перекосилось от страха. Но с места он так и не сдвинулся.

— Ты оглох? — рявкнул я. — Забыл? Веди в каюту либо поволоку за собой вот этой рукой!

Распаляя себя, я злился, чтобы не дрогнуть, когда начнется допрос. Еще миг, и я действительно потащу графа за собой.

— Спокойно, Николас, — усмехнулся Бран. — Он сам пойдет. Не умаляй его достоинства, граф нам еще пригодится. Правда ведь?

Мирбах закивал и замер, уставившись на вампира. Ирменгрет подобрала оторванную голову, что все еще моргала и открывала рот. Жуткое зрелище. Вампирша улыбнулась сумрачному Велдону, стоявшему подле штурвала. Присутствие монаха, который как будто не участвовал в бойне, дало рулевому матросу хоть какое-то присутствие духа.

Я покачал головой и скривился, когда губы матроса зашептали молитву. Он тоже приспешник Низверженного, который забыл Возвратившегося бога? Либо не отрекался от веры? Велдон осенил моряка знамением, а тот покорно склонился перед человеком в инквизиторской рясе. Два истинных чада Матери Церкви.

Вампирша подняла оторванную голову, любуясь ею, как наградой, как ребенок — любимой игрушкой. Губы Ирменгрет послали неупокоенной мертвой голове воздушный поцелуй. Я косо поглядел на вампиршу — это уже слишком. Бран кивнул мне, он тоже не одобрил представление Ирменгрет. Она же улыбнулась Томасу Велдону, который молился вместе с рулевым матросом, и подмигнула бледному Мирбаху.

— Граф, — молвила Ирма, — ты будешь мой.

Кровь и песок! Он сейчас опять лишится чувств! Вампирша перегибает с запугиванием имперского посланника. Однако имперец совладал со своим страхом и отвернулся от Ирменгрет. Это стоило ему большого усилия.

— Как скажешь, милый граф. — Засмеявшись, вампирша направилась к ступеням, что спускались на верхнюю палубу. Она несла перед собой голову последней жертвы.

Галеон «Святой Филипп» шел посреди великой реки Тарты, и слышно было только скрип снастей, плеск воды и крики недавно появившихся в небе чаек. Все, кто был на палубе или на мачтах корабля, молчали. Десятки людей с ужасом смотрели на дьяволицу, что держала голову их мертвого товарища. Другие, загнанные в трюм, каким-то образом почувствовали, что наверху творится нечто невообразимое и ужасное, и тоже не подавали голос.

Вампирша неспешно подошла к грот-мачте и куче оружия, сваленного под ней. Ирменгрет тронула железки носком сапога и несколько ударов сердца задумчиво осматривала оружие огсбургцев. Голову мертвеца она положила рядом. Так, чтобы невидящие, но поднимающие и опускающие веки глаза пялились на дюжину матросов, сгрудившихся на носу галеона.

Ирменгрет вытащила из кучи железа короткое копье. Затем отмерила шагами половину расстояния от грот-мачты до юта, и с нечеловеческой силой вонзила острие копья в палубные доски, наполовину утопив стальной наконечник в дерево. Вернулась к голове, затем к торчащему к небу древку и насадила на него голову, развернув мертвый лик к баку галеона. Вампир проделала все в полном безмолвии.