Сергей Куц - Вор и проклятые души

— Графиня ди Плерри. Но твои шутовские поклоны не нужны.

— Что же нужно графине? — Я выпрямился и встретился со взором Ирмы, которая по-прежнему что-то пытливо выискивала во мне.

— Что потребно, мы обговорим после, а сейчас скажу, что нам не нужно.

Вампир посмотрела на гребцов, глаза Ирмы сузились, и ее взор не предвещал ничего хорошего.

— Мы обещали, что не тронем их! Ты тоже говорила об этом!

— Говорила, — произнесла вампир, — и я не трону их. Но свидетели нам не нужны.

— Погоди… — начал я, мысля, что нельзя допустить новой резни.

Однако Ирменгрет небрежно взмахнула рукой, и ее люди атаковали шестерых выживших со «Святого Филиппа». Фигуры в черном двигались с недостижимой для смертных быстротой! Наверное, я и Бран могли попытаться остановить их, но пропустили момент атаки на гребцов.

С ними было покончено за считаные удары сердца.

— Вампиры, — сказал инквизитор.

— Скорей всего, так. — Я смотрел на одного из людей — или нелюдей? — Ирмы, который, стянув с лица маску, облизнул окровавленный кинжал.

— Довольно! — гневно воскликнула Ирменгрет. Она кричала на своих. — Вы не голодны! Поднимайтесь к лошадям!

Шестеро фигур в черных плащах отошли от мертвых и направились наверх, откуда спустились. Молчаливые и бесшумные.

— Ты привела вампиров! — сказал я.

— Кого же еще? — Ирма картинно развела руками. — Кто ж иной будет мне служить?

Я выругался. Подозрения подтвердились, но злило вовсе не это. Меня терзало нехорошее предчувствие, и я был бы рад, случись в эту минуту расставание с Ирмой. Но сейчас прощаться с вампиршей было нельзя.

— Скоро сюда добегут первые зеваки из Монкука, — сказала она. — Нам лучше исчезнуть до их появления. Наверху мои люди и две кареты. Уходим!

Ирма направилась к подъему. Она права, хоть жители рыбацкого городка для нас и неопасны. Но зачем привлекать лишнее внимание? Приспешники Низверженного могут оказаться и среди рыбаков из Монкука.

— Идите! — сказал Велдон. — А мой долг — прочитать молитву!

Проклятый святоша! Монах направился к растерзанным телам.

— Только быстро! — зарычал я. — Времени почти нет!

Велдон не спорил, он в самом деле произнес короткую молитву.

— …ради надежды на Спасение и Прощение, — закончил инквизитор.

Внизу остались только я и он.

— Идем, святой отец.

Подъем являлся утоптанной частью обрыва. Здесь он был пологим, что делало возможным спуск на берег и возвращение обратно. Тут часто ходят местные, а этой ночью торопливо поднимались мы.

— Знаешь, — послышался голос Велдона, он ступал впереди, — ныне моей душе гораздо легче.

Но дышалось старому монаху тяжело. Тропа оказалась довольно крутой для него.

— Отчего же? — спросил я.

Не лучшее время для разговора, когда карабкаешься наверх по плохо подходящей для прогулок тропинке. Но Велдон хотел сказать что-то без посторонних ушей.

— Скольких я сжег на корабле?

Вот оно что? Кровь и песок! Не мог он подождать более удобной обстановки для разговора по душам?

— Многих, — ответил я, — но иначе погибли бы мы. Или они, или мы.

— Все так, — дыхание монаха стало хриплым, — однако на моей проклятой душе новый тяжкий грех. Сколько их еще будет, Гард?

— Много. — Я не стал лукавить и вселять в инквизитора ложные надежды.

— Но я не оставил тех шестерых несчастных. Надеюсь, их душам будет легче, а с моей спала давившая на нее тяжесть.

Мы выбрались наверх. Кровь и песок! Еще чуть-чуть — и опоздали бы. Через несколько минут здесь будет толпа горожан из Монкука. Десятки людей с криками бежали к нам, потрясая над собой фонарями и чем-то смахивающим на оружие!

— Велдон! Сюда!

— Николас!

Предвестник махал рукой из темной кареты с четверкой лошадей. Перед экипажем, где разместился Бран, стоял такой же. Из него через распахнутую дверцу выглядывала Ирма. Она звала меня.

Наверху вдоль обрыва тянулась дорога. На ней два экипажа и двадцать всадников в темных плащах и с масками на лице. Люди Ирменгрет… если их можно назвать людьми. Они безмолвствовали и, казалось, сидели в седлах совершенно неподвижно. Лишь лошади фыркают, да нет ни одного огонька. Горожане, бегущие с фонарями и факелами, покамест не заметили всадников и две кареты, поскольку их глаза не свыклись с ночной темнотой. Но тем лучше!

Велдон припустил к Брану с неожиданной быстротой. Я медлил, дабы убедиться, что инквизитор уже внутри экипажа. Монах на месте! Я вскочил на ступеньки кареты, в которую звала Ирма. Хлыст кучера щелкнул над четверкой вороных лошадей раньше, чем я захлопнул за собой дверцу.

— Поехали, — промурлыкала Ирма, когда я упал на мягкое сиденье; напротив расположилась вампирша.

Внутри экипажа с плотными занавесями на оконцах было совершенно темно. Я коснулся магии, обращаясь к ночному зрению.

— Ты улыбаешься.

— Вот как! — Улыбка Ирмы стала еще шире. — А ты видишь меня?

— Вижу, — произнес я. — Где остальные?

Вместе с Ирмой ехал только я один.

— Они во второй карете.

По какой-то причине Ирма была необычайно довольна и более не делала вид, что меня не существует. Я не стал ломать голову, отчего она благодушна. Зато мысленно поблагодарил вампира, что рядом нет Рене Зилля. Да и вообще вдвоем в экипаже просторно и удобно, несмотря на тряску. Дороге, по которой мы ехали, очень далеко до основных торговых трактов Большого Орнора.

— Куда направляемся?

— В Брешту, — сказал Ирменгрет, — в графство Плерри.

— В твое графство?

Ирма не ответила, только улыбнулась еще довольнее. Я никогда не слышал про это графство, и имя графини ди Плерри мне тоже ничего не говорило. Зато саму графиню я знал, и с некоторых пор мы познакомились слишком близко.

Дабы отвлечься от раздумий об Ирменгрет, я мысленно представил карту. Брешта — одно из тех небольших королевств, что испокон веков зажаты между Арнией и Герией, и во всех трех никогда не было сильной власти. Брешта тянется меж Арнией и Герией вдоль Долгого хребта и не имеет выхода к морю, а два южных государства — королевство Кора и великое герцогство Глир — омываются с юга водами Срединного моря.

В Коре, что лежит западнее, традиционно сильны проарнийские партии; в соседнем Глире, наоборот, держатся Герии. В Бреште, куда мы направляемся, всегда раздрай. Это «ничейное» королевство, которое никогда не могли перетянуть на свою сторону вечно враждующие Герия и Арния, слыло идеальным местом для людей с сомнительной репутацией. Да таких, средь которых контрабандисты считались честнейшими и благороднейшими людьми. Брешта тянула к себе проходимцев и душегубов со всего востока Большого Орнора. Понятно теперь, что двадцать телохранителей Ирмы вовсе не блажь, а необходимость, дабы без приключений проехать по неспокойным дорогам Брешты.