Пвел Фром - Семь ступеней в полной темноте

Вдоволь наигравшись со своими сосцами, валькирия взвесила в руке детородный орган

кузнеца, пребывающий в полу расслабленном состоянии, и качнула головой

неопределенно. Арон не понял, что она имела в виду.

- Я бы не подписалась на такое еще раз, – еле слышно пояснила она.

- Это мое проклятье… – тихо вздохнул Арон.

- Всем бы такое проклятье, – зевнула Аделина. – Ну, может быть чуточку поменьше

размером.

- Понравилось?

Аделина охотно закивала головой:

- В самом начале. И особенно в конце. Ты хочешь казаться холодным, но на самом деле

решительный и страстный….

- …для человека? – Продолжил он ее фразу.

- Для человека ты еще и отлично сложен. Пожалуй, я как -нибудь наберусь смелости и

оседлаю тебя еще разок.

Арон качнул головой в сторону спящей Сольвейг. Дескать, что она на это скажет?

- А кто ее будет спрашивать? – улыбнулась она плотоядно. – И потом, зачать с первого

раза получается далеко не у всех.

- Хм… тогда, возможно, она не будет против….

- Против чего, она не будет против?! – Послышался заспанный голос Сольвейг.

- Если мне понравится быть матерью, – заявила Аделина – Я оседлаю твоего мужчину

снова.

- Посмотрим, как тебе это понравится, - рассмеялась она в ответ. И смех этот не был

добрым.

Отвесив кузнецу пару игривых пощечин своей грудью, Аделина, наконец встала с

постели. Расправив затекшие крылья, она сладко потянулась, купаясь в лучах утреннего

солнца.

- Красивая, правда? – улыбнулась Сольвейг.

- Да, с этим сложно спорить. – Согласился он.

- Ты поможешь мне омыться? – обратилась Аделина к младшей сестре.

- Служанок не будет? – удивилась она.

- Нет, мы вчера всех отпустили, помнишь?

- Ах да….

Игривый взгляд рыжей девы упал на Арона.

- Что? – возмутился он.

- У тебя такие нежные руки…

Аделина долго не размышляла. Взяла его за руку она потянула его за собой, в умывальню.

Чего уж скрывать, процедура эта была весьма приятной. Арону это напомнило купание

коня в реке. Вернее, не простого коня, а пегаса. Сравнение не очень удачное, но ее

сильное тело вызывало именно такие ассоциации. Она была значительно выше ростом и

шире в плечах. Приходилось даже вставать на носочки, чтобы намылить ее шею и плечи.

Смысл был в том, чтобы не намочить крылья, потому что они становятся тяжелыми и

долго сохнут. Именно по этой причине, воинственные валькирии редко принимали ванну.

Мокрые крылья – огромный минус к боеспособности. Однако в своем городе, где

безопасно, они весьма часто и с удовольствием посещают горячие источники.

Арон уделил внимание всем частям ее тела. Помня, как вздрагивала от этого Сольвейг, он

делал дело нарочито плавно, с нежностью. От чего щеки девы порозовели, а дыхание

участилось. Закончив с омовением тела, кузнец просушил полотенцем ее светлые волосы

и усадил на пол возле постели. Аделина и слова не сказала. Усевшись позади нее, он

деловито расчесал гребнем влажные пряди. Бедная валькирия сидела чуть дыша, млея от

каждого его прикосновения. Ведь руки кузнеца были так нежны….

Волос валькирии тоже напоминал конский. Неспешными плавными движениями, кузнец

сплел из длинных волос Аделины отличную косу. Надежно стянув кончик кожаным

шнурком, он оценил свое творение. Коса смотрелась как небольшой кусок корабельного

каната, но Аделине подходила идеально.

Сольвейг с нескрываемым удовольствием, заглядывала в лицо сестры. Такого рода

внимание со стороны мужчины, для нее было в новинку. Не смотря на солидный возраст и

жизненный опыт, она смущалась как дитя…. Внимание человека, и ласка со стороны

мужчины, с трудом укладывались в ее воинственном сознании. Но она не смела

отказаться.

На теле Аделины кроме легкой туники ничего больше не было. Все остальное, вместе с

доспехами было свалено в кучу у двери. Поцеловав напоследок, руку обомлевшей в конец

Аделины, он тихо спросил:

- Тебе помочь с доспехами?

- Нет, – неуверенно улыбнулась она. – Я пойду налегке.

Окинув взглядом сестру, а затем Арона, Аделина больше ничего не сказала. Поджав губы, она надела сандалии, сгребла свои вещи в кучу, и повесив на ножны, взвалила все это себе

на плечо. Откланявшись, Аделина шагнула за дверь… Заливаясь недобрым смехом, Сольвейг раскидала подушки по кровати. Ее нехитрый замысел вполне себе удался. Войдя

в эти двери грозной воительницей, Аделина покинула покои кроткой и смущенной, словно девица, впервые познавшая любовное влечение.

Пару часов спустя, подали завтрак. В обеденном зале присутствовали: королевская чета, Сольвейг с кузнецом, и все семеро сестер. Судя по их лицам, все что было нужно, в

семейном кругу они уже обсудили. Что ж, оно и к лучшему.

- Я так понимаю… вопросы излишни? – прервал неловкую тишину Ангус.

Он обращался не к Арону, а к сидящей по левую руку от него Аделине. Она ковырялась

вилкой в своем блюде, с явным безразличием в лице.

- Да, отец… - пространно отозвалась она. - Начало положено.

Отец критично оглядел старшую дочь. Она была не в доспехах, а в плотной светлой

тунике с кожаными вставками и широким поясом, на котором неизменно красовались

ножны с клинком. Лицо ее было… безмятежным, что по отношению к Аделине в

принципе было неприменимо. Ее неизменное кредо в виде боевого настроя и

бескомпромиссной целеустремленности дало глубокую трещину. Король взглянул на

кузнеца в недоумении:

- Когда вы только успели?

– Мы лишь слегка сняли напряжение, – ответила за него Сольвейг.

- Мы? – недопонял любящий отец.

- Она сама изъявила желание. Вчера мы с сестрами выпили немного вина, мило

пообщались. И, Аделина, на правах старшей сестры, предложила помочь моему

возлюбленному с решением. Раскрепостить немного. Люди, они ведь, такие скованные в

подобных вопросах….

- И как? – улыбнулась королева мать. – Раскрепостили?

- Более чем… - кивнул Арон краснея.

- Так что же с тобой случилось, дочь моя, – снова задался вопросом король Ангус.

Аделина отодвинула от себя тарелку и звучно встала, скрипнув стулом. Вероятно, она

хотела сказать нечто совершенно другое, но, глубоко вздохнув, передумала. Вместо этого, чуть подумав, она ответила спокойно:

- Ничего. И с волей моей все в порядке. Думаю, просто… пришло мое время, отец.

- Что ж, – Ангус задумчиво почесал бороду. – Значит… не зря мы все это затеяли?

Аделина склонилась краснея, и опустилась на свое место. Королева, не сводила с Арона

любопытного взгляда. Ее словно что-то подогревало изнутри. Было совершенно очевидно, что Гуда давно созрела для того, чтобы стать бабушкой, и, одного внука ей явно было