Мэделин Ру - Гробница древних [litres]

– Это совсем не похоже на чтение книги, – хрипло пробормотала я. Кхент взял мою руку и сжал ее.

– Ты, случайно, не прячешь под этими юбками Небесного Змея?

– Нет, только нижние юбки, – сокрушаясь, ответила я, переводя тяжелый взгляд на наступающих врагов, которых было слишком много, чтобы как следует их рассмотреть. Это была, видимо, основная часть армии пастуха и наша последняя битва с ними. Их нужно было отвлечь, что позволило бы Дальтону проскользнуть незамеченным. Пастуха нигде не было видно – с другой стороны, мистер Морнингсайд тоже пока отсутствовал.

– Кхент, если понадобится, чтобы я позволила Отцу взять надо мной контроль…

– Я верну тебя, когда придет время, – заверил он, снова сжимая мою руку. Я ожидала, что он будет наслаждаться шансом развязать кровопролитную войну, но его глаза были печальны. – Ты делай копья, а я буду их метать. Отца призовешь только в случае, если мы поймем, что силы неравны, да?

– Конечно.

Но на самом деле я хотела сказать, что постараюсь. И кроме того, разве они уже не превосходят нас силой? Сопротивление пастуха выходило далеко за пределы того, что я ожидала или воображала, и в какой-то миг я поняла скрытые мотивы Генри. Именно этого он опасался, когда собирал свои души, – уничтожения от рук бывших союзников. Может быть, к этому всегда все и шло; может, никакого мира между столь разными народами и быть не могло.

– Что такое, эйачу ? – спросил Кхент.

– Я просто подумала, что все это глупость. Мы ведь живем в одном мире. Мы должны быть друзьями.

– Да, – кивнул Кхент, потирая подбородок. – Но эти слуги Роэ… Сегодня они что-то не кажутся мне дружелюбными.

Я напряглась, чтобы расслышать его слова сквозь жужжание ос и хлопанье множества золотых крыльев. Мы молча ждали. Бартоломео вяло рылся в земле. Чиджиоке и Мэри держались за руки, а Постояльцы плавали вперед-назад по флангу. Они все могли пострадать. Их могли убить.

– Мэри… – позвала я, намереваясь что-нибудь сказать. Что угодно, лишь бы выразить мою благодарность, мою радость от того, что много лет назад, спрятавшись в шкафу, пока родители скандалили, я своим желанием вызвала ее к жизни. Тогда я отчаянно нуждалась хотя бы в одном настоящем друге, который отвлечет меня от страданий.

Только она повернулась ко мне, как с неба упал первый Арбитр и помчался к нам, высоко подняв две золотые секиры. Среди них должен быть Финч, подумала я, но их невозможно было отличить друг от друга в этой огромной золотой толпе. Это был сигнал, который разрушил тревожное перемирие, и вскоре великаны, кишащие осами, и кричащие шестикрылые демоны хлынули к нам через поле.

Это было так поразительно, так страшно, что на мгновение я застыла. Но потом проснулся Отец. Кровь, – услужливо напомнил он мне, – больше крови .

Нет , – последовал мой ответ, меньше крови, пролитой моими друзьями. Единственный способ пройти через это – защитить своих товарищей, причем любой ценой. Сначала Мать отказалась помогать, но в конце концов после моих убеждений согласилась применить защитные чары, которые знала. Она стояла ближе всех к дому, в тени навеса возле кухни. Почва вокруг нас дрожала и тряслась, и вдруг из-под земли вырвались сотни корней, поднялись высоко в воздух и переплелись между собой, образуя толстый забор.

Я слышала, как гиганты-Нефилимы набросились на корни, круша их кулаками, а маленькие крылья ос звучали симфонией яростного разочарования. Забор из корней мало спасал от крылатых врагов, которые взмыли ввысь и снова ринулись вниз. Сотня Арбитров преодолела преграду, в землю рядом со мной вонзилось золотое копье. Золотые копья. Конечно.

Я принялась за работу, чувствуя, как закипевшая кровь бросилась мне в лицо. Я доставала один нож за другим, закрывала глаза, на короткий миг отрешаясь от царящего вокруг хаоса, и изменяла столовые приборы при помощи своего дара Подменыша. Кхент ловко брал у меня копья, когда они приобретали законченную форму, и метал их в любого Арбитра или Серафима, который подлетал слишком близко. Он бил метко, но не идеально, несколько раз промахнулся, и шагах в десяти от меня приземлилась длинноволосая женщина, словно вылитая из жидкого золота.

– Ahhes, ahhes, ahhes . – Кхент протянул мне руку, согнув пальцы. – Быстрее, быстрее, быстрее .

Я запаниковала и почувствовала, как нож в моей руке соскользнул и упал в траву. Вскрикнув, я опустилась на колени, чтобы найти его, и почувствовала над головой движение воздуха – это Бартоломео прыгнул через меня, вцепился в Надмирку и повалил ее на землю. Ее крики быстро затихли, но мои глаза были по-прежнему закрыты – я сконцентрировалась на изменении очередного ножа для Кхента, убеждая себя, что не могу позволить себе снова ошибиться.

Чиджиоке делал все, что мог, стреляя из охотничьего ружья. Он был опытным и метким стрелком, но перезарядка ружья отнимала много времени. Нас окружал яркий, сверкающий щит Мэри, отклоняя летящие со всех сторон копья, пока крылатые воины пастуха кружили над нами плотным роем. Я видела, как Поппи подпрыгивает на месте, нервничая от волнения, в ожидании подходящего момента, чтобы устроить сущий ад. Постояльцы стремительными черными пятнами скользнули по обе стороны от нас и сквозь щит Мэри поднялись достаточно высоко, чтобы дотянуться до золотых Арбитров, которые контролировали небо над нами. Потянувшись за очередной вилкой, чтобы превратить ее в копье, я бросила взгляд вверх и увидела, как Постоялец, обгоняя одного из крылатых врагов, обволакивает его и будто проглатывает. На самом деле он только лишил Арбитра его сияния – энергии. Противник оказался в своем человеческом обличии, не способный летать. Испустив испуганный крик, бедняга рухнул на землю, растерянно ощупывая спину в тщетных поисках исчезнувших крыльев.

Сам же Постоялец после этого превратился в мерцающее «ничто», распавшись на мельчайшие части, потому что свет, который он поглотил, рассеял тень. В воздух поднялась еще примерно дюжина Постояльцев, это были все тени, которых привела с собой миссис Хайлам. Я перешла к ложкам. Я обессилела, и каждая трансформация давалась мне тяжелее предыдущей, забирая остатки сил. Упав на колени, я пыталась отдышаться, но каждый вдох давался мне с трудом.

– Дыши! – напомнил Кхент. С него градом катился пот, черные волосы прилипли ко лбу, рубаха промокла насквозь. – Только так мы сможем пройти через это.

Я оглянулась и увидела, что Мать что-то безмолвно напевает, сохраняя барьер из корней прочным и стабильным. Миссис Хайлам, не в пример ей, выглядела гораздо хуже. У нее уже не осталось теней-слуг. Пытаясь сотворить еще, она резала себе руки, вытягивая своих миньонов из скудной тени за углами особняка. Если бы мы сражались ночью, она могла бы мгновенно бросить в бой еще дюжину бойцов. Те же немногие, которых ей удалось создать сейчас, поражали странными огромными головами, повторяющими тень от упаковочной корзины или цветочного горшка. Они рождались – и тут же взмывали в небо. Юбки миссис Хайлам покрывали пятна крови, и она выглядела пугающе бледной.