Ксения Изотова - Рождённая во тьме [СИ]

«Давным-давно Таринну населяли многие народы, одни из них здравствуют и поныне, пусть и в другом обличье, другие же давно исчезли с лица земли. Среди прочих существовал и народ, прекрасный обличьем, но пугающий, жестокий, но справедливый — народ, равного которому не было и не может быть. Шло время, а прекрасный крылатый народ оставался прежним. Представители его были бессмертны, они наблюдали за крахом империй, за войнами и великими деяниями древних. Бесстрастно взирали они на судьбы людей, населяющих мир, и оставались при этом холодны и безмолвны, как высокие горы, в которых стояли их вечные города. Но наконец и они устали от жизни и покинули этот мир в поисках нового пристанища. Но не все захотели уйти. Некоторые не захотели покидать Таринну, они желали завершить свой жизненный путь, но бессмертие не дало им этого. Тогда все те, кто пожелал остаться, собрались в главном храме, в котором этот народ поклонялся своему богу — одному из самых древних богов, чьё имя ныне стёрлось из людской памяти. Один за одним существа эти ложились на алтарь и кровь их, тягучая, как жидкое золото, лилась вниз, по ступеням храма, собираясь в огромную чашу. И вместе с их кровью в чашу капля за каплей стекала вся сила и вся магия бессмертных. Наконец, когда в храме остался лишь верховный жрец, кровь в чаше закипела и начала съёживаться. Когда жрец подошёл к чаше и заглянул внутрь, там лежала маленькая золотистая жемчужина, пропитанная силой древнего народа. Жрец взмолился своему богу и обратился в огромного дракона, охраняющего жемчужину. Он поклялся, что когда на Таринне родится человек, душой принадлежащий этому бессмертному племени, он, хранитель, отдаст жемчужину новому владельцу и покинет Таринну. Но шли века, за ними тысячелетия и, наконец, жрец-дракон устал ждать. Он пожелал сам завладеть всей силой жемчужины и покорить все миры и все народы и властвовать ими безраздельно. Тогда бессмертный народ вернулся, чтобы противостоять его безумной затее. И была великая битва, и вновь пролилась кровь бессмертных, но на этот раз уже не по их воле, а насильно. Отступник пал, но вместе с ним пали и все представители древнего народа. Лишь их последний дар — волшебная жемчужина осталась цела и невредима. Однажды жемчужина сама найдёт своего владельца и, растворившись в его крови, подарит ему всю силу свои прежних хозяев. И тогда на землях Таринны появится новое божество, и в жилах его будет течь уже не кровь, а чистое золото. И мир тогда содрогнётся от его немыслимой мощи и наступит новая эпоха, освещённая величием древних…»

Задумчиво захлопнув книгу, я посмотрела в окно. Ранние зимние сумерки сгустились вокруг стен Скьялл. Слабый дневной свет померк, уступив место длинной холодной ночи. Итак, эта легенда вполне могла как-то отражать историю ЭльСаил. Если то, что мне рассказывал Арман правда, то этот народ действительно покинул Таринну много веков назад. И может ли тот бог, о котором говорится в легенде, быть богом тьмы? Возможно. Однако ни одна книга не могла ответить на мои главные вопросы — почему моё имя взято из сиаллина, Языка Времени? И откуда его знала моя мать? Я чувствовала, что это как-то связано с причиной, по которой Лисана оказалась в тюрьме. И, соответственно, почему в тюрьме оказалась и я. Я вздохнула. Вопросов становилось всё больше, а вот количество ответов нисколько не увеличивалось. Неужели моя тайна навеки останется неразгаданной?

— Ну, как я выгляжу?

Илона со смехом покружилась передо мной. Длинное шёлковое платье колоколом обвивало ноги, тонкая талия затянута в расшитый замшевый корсаж, плечи укутаны в мантилью из лисьего меха. Непокорные рыжие локоны ради праздника подруга собрала в изящную причёску, напоминающую корону. Глаза искрятся счастьем и весельем. Я невольно улыбнулась.

— Кантар не сможет устоять.

— Да ну тебя, Нисс, — рассмеялась девушка, но щёки её при этом порозовели. — Я просто хочу повеселиться на празднике, и мне нет дела до всяких там парней.

— До всяких может и нет, а вот до вполне конкретных…

Илона погрозила мне пальцем, но тут же отвлеклась и снова продолжила кружится, радостно напевая какую-то мелодию.

— А ты что наденешь? Только не говори мне что ты как всегда пойдёшь в этих своих вечных штанах?

Я промолчала.

— Нисса, — девушка упёрла руки в бока и грозно посмотрела на меня, — ты что же, вообще идти не собираешься? Ты с ума сошла? Это же настоящий праздник — впервые за Боги знают какое время. И ты собираешься просидеть в своей комнате? Ну уж нет, так не пойдёт.

— Не волнуйся, — я пожала плечами, — я обязательно приду посмотреть. Но наряжаться не собираюсь. Во-первых мне в любом случае нечего надеть…

Илона открыла было рот, чтобы возразить, но я быстро продолжила, не давая вставить ей ни слова.

— А во-вторых сегодня все взгляды должны быть прикованы к тебе.

Девушка радостно улыбнулась.

— Я так счастлива, — призналась тихонько она, — мне просто не верится. Знаешь, Нисса, когда я приехала в Скьялл, я надеялась скопить хороший капитал, ведь здесь неплохо платят вообще-то, но при этом я была уверена, что здесь будет просто ужасно. Это было что-то вроде обмена для меня — печальное времяпрепровождение в обмен на деньги на будущую счастливую жизнь. Вначале так оно и было, но потом я встретила тебя, и тюрьма стала не такой уж мрачной. А теперь я встретила ещё и Канта и это что-то совсем невозможное. Я так рада. Ох, Нисса, я хочу, чтобы все были так же счастливы, как и я.

Я смотрела на девушку и улыбалась. Подруга просто лучилась счастьем, её глаза сияли, как маленькие солнышки. Невольно мне самой захотелось смеяться и танцевать.

— Я рада за тебя, правда, рада. — я снова улыбнулась, — и я обязательно приду, чтобы посмотреть на твой триумф. А теперь тебе нужно отдохнуть перед праздником, а то будешь вместо танцев клевать носом.

Когда подруга умчалась, я плюхнулась на кровать и потянулась всем телом. Время до праздника пролетело быстро — казалось ещё совсем недавно было начало зимы, и вот уже солнцестояние. Самый короткий день в году. Немного странно отмечать день, в который царствует ночь, тьма и холод. Хотя… Разве для праздника так уж важен повод? Но тем не менее меня не покидало какое-то странное ощущение неправильности происходящего, словно что-то свербило где-то в боку, нашёптывая: «..это всё не просто так. Всё это добром не кончится…» Полная мрачных предчувствий я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Волосы уже совсем отросли после предыдущей стрижки и падали почти до поясницы. Я стянула их полоской чёрной кожи в высокий хвост и оглядела свой наряд — привычные штаны, чуть менее потёртые, чем я обычно носила, привычная же жилетка, и — вот она, уступка всеобщему праздничному настроению, — довольно аккуратная белая рубашка. Наряжаться я не собиралась, как, впрочем, и участвовать в этой суматохе. Будет вполне достаточно, если я незримо для большинства буду присутствовать где-нибудь за колонной, как это бывало обычно. Выйдя из комнаты я отправилась бесцельно бродить по коридорам, чтобы занять себя в ожидании вечера. Сама не знаю как я оказалась напротив такой болезненно знакомой двери. Сердце невольно сжалось, когда я толкнула ручку и вошла внутрь. Лисана подняла глаза и увидела меня. Похоже, она даже узнала меня, что бывало довольно редко, потому что тонкие бескровные губы дрогнули в слабой улыбке.