Ксения Изотова - Рождённая во тьме [СИ]

— Ну уж нет, не хочу стать обедом мертвяка, — пробормотала я сквозь зубы.

Внезапно упырь рванулся вперёд. Я не была готова к тому, что он может развить такую скорость, и чуть запоздала. Пролетев мимо меня, кошмарное создание зацепило меня своей дланью, оставив на предплечье длинную царапину. Разозлившись, я метнула светлячок прямо мертвяку в глаза. Ощутимого вреда, это, однако, ему не нанесло, хотя видеть он, похоже, стал гораздо хуже. Пока упырь приходил в себя, я лихорадочно прикидывала, как бы причинить ему побольше вреда своим скудным арсеналом. Сосредоточившись, я погрузилась в себя, пытаясь нашарить центр моей магии. Я не успела совсем чуть-чуть. Когда я уже была готова атаковать, существо навалилось на меня всей тяжестью, опрокидывая на землю. Его рот жадно впивался в моё тело, пытаясь выгрызти куски плоти. Длинные ногти упыря вонзились в бок, причиняя боль. От неожиданности я чуть было не потеряла сосредоточение, но пульсирующая во мне сейчас магия сама рвалась наружу. Мощная ударная волна стащила упыря с меня, протащив его по земле ещё несколько метров. Я лежала, не в силах пошевелиться. Вырвавшаяся энергия почти оглушила меня и сейчас в ушах неприятно звенело. Всё тело было слабым, словно из меня вынули все кости. Цепляясь за растущую рядом сосну, я выпрямилась. Изломанное тело упыря лежало совершенно неподвижно. Я вытащила нож и дрожащими руками на всякий случай отрезала существу голову, перерезав шейные позвонки. Потом с трудом (хотя мертвяк был совсем не тяжёлым) оттащила голову и тело поближе к болоту и сбросила их в разные бочаги. Распрямившись, я подозрительно окинула взглядом болото. Вроде бы всё спокойно, но мне всё равно совсем не хотелось здесь задерживаться. Сейчас, когда вся магия меня покинула, а сама я еле шевелилась, я была лёгкой добычей для любого подобного создания. Я подняла с земли корзинку с собранными травами и с трудом заковыляла к урочищу.

— Всемилостивые боги! Нисса, что с тобой? — Филин видимо ждал меня, потому что подбежал ко мне ещё на подходе к избе. Ну ещё бы. Я посмотрела на небо. Путь назад вместо трёх часов занял у меня не менее пяти. Сейчас была уже ночь, даже звёзды высыпали.

— Всё хорошо, — устало пробормотала я.

Волхв тут же выхватил у меня корзинку и потащил в избу. Пока он грел воду, я успела рассказать о своём небольшом приключении. Филин озабоченно всплёскивал руками и ахал. Наконец, когда вода была готова, он вытащил вперёд большое деревянное корыто, в котором мы обычно мылись и велел:

— Раздевайся.

— Может ты вначале всё-таки выйдешь?

— Нет. — волхв покачал головой. — Милая, если этот упырь поцарапал тебя где-нибудь на спине, то ты можешь и не заметить. А все равны нужно как следует промыть и очистить. Так что вначале отмоем всё водой, затем травяным отваром, а потом хорошенько намажем мазью. Трупный яд уже мог попасть тебе в кровь и нам нужно постараться хотя бы не допустить дальнейшего заражения. Так что давай-ка не глупи и полезай.

Вздохнув, я разделась (с помощью учителя, потому что меня порядком шатало) и залезла в корыто. Волхв принялся деловито обмывать все раны потоками горячей воды. Царапины щипало, а когда вода полилась на следы укусов, я поморщилась. Когда стекающая с меня вода стала уже не чёрной, а только розовой от моей крови, Филин удовлетворённо кивнул.

— Вот и отлично, теперь хоть видно, где тут раны.

Затем волхв долго поливал меня травяным отваром, а как он смазывал меня мазью я уже не помню. От слабости я просто отключилась. Следующие несколько дней меня лихорадило почти без перерыва. Температура поднялась до критических отметок. При этом лежать спокойно, как советовал Филин, я не могла. Несмотря на слабость, я бродила по избе, натыкаясь на углы и мебель. В глазах поминутно темнело, и голова кружилась как сумасшедшая. Спала я плохо, и сны видела более, чем странные. Вначале мне чудилось, будто я умерла, лежу в гробу и меня обступили смутные тени, готовящиеся поглотить моё тело, как только его опустят в разверстую могилу. Потом мне казалось, что тени разгоняет чья-то огромная рука, безжалостно прихлопывая, словно комаров, тех, кто не успел вовремя отбежать в сторону. Однажды я видела, как в смертельном объятии слились две тучи — одна пронзительно чёрная, и вторая, серая. Они сражались над моим бездыханным телом, и чёрная туча словно защищала меня от своего противника. Как-то раз под утро я проснулась с бешено бьющимся сердцем, а в ушах звучали чьи-то сдавленные проклятия.

Однако через полторы недели я уже чувствовала себя отлично. Слабость прошла, и от царапин остались лишь едва заметные розоватые следы. В назначенный мной самой день — день весеннего равноденствия — я решительно закинула за спину собранную торбу, попрощалась с Филином и отправилась прочь.

— Прощай, Нисса. Удачи тебе, малышка.

Я крепко сжала руки в кулаки и пошла вперёд, оставляя позади месяцы, проведённые с волхвом в его уютном обиталище. Оставляя позади его доброту и участие.

— Я никогда не забуду тебя, учитель, — прошептала я тихонько, уходя.

Но вот передо мной расстелилась узкая лесная тропинка. А за ней — пыльные дороги, далёкие города и новые встречи. Я не обернулась, как и собиралась. Но что-то подсказало мне, что уже никогда больше мы не встретимся. Что ж, пусть будет так. У каждого свой путь.

Дорога до Харисы была весьма живописной. Первое время я шла по узкой лесной тропинке, вдыхая аромат влажной почвы и слушая птичье пение. Чем дальше я продвигалась на юг, тем тоньше становился снежный покров. Солнце с каждым днём пригревало всё сильнее. С каждой веточки срывались одна за другой капли, звонко разбиваясь о замерзшую ещё землю. Филин дал мне с собой припасы, но я старалась тратить их поменьше. Вечером, перед тем, как устроиться на ночёвку я расставляла силки, и обычно утром в них попадались заяц или лесная куропатка. Кое-где можно было найти прошлогодние шишки с сохранившимися семенами, вкусными и питательными. Вскоре я нашла место, где тропинка, по которой я шла, ответвлялась от основной дороги, ведущей от Харисы на север — в Скьялл. Дорога была проложена в незапамятные времена и выложены толстыми каменными плитами, сейчас уже выщербленными и местами потрескавшимися. В стыках плит проросла трава и её пожухлые побеги грустно торчали отовсюду, как иголки. Тем не менее, идти по дороге должно быть легче, чем по тропинке. Да и к городу она приведёт меня наикратчайшим путём. Я на секунду задумалась. После разрушения Скьялл прошло уже три месяца. Насколько я знала, магистрат последнее время не слишком то интересовался тюрьмой, а значит и случившееся вряд ли их сильно обеспокоило. Конечно, какое-то время они наверняка прочёсывали окрестные леса и пустоши, но три месяца? Это вряд ли. К тому же, я уже достаточно далеко продвинулась на юг, и в случае чего смогу объяснить, что просто ходила в лес за травами или охотиться. Никто не свяжет одинокую путницу с заключёнными полумифической Вечной Тюрьмы.