Ксения Изотова - Рождённая во тьме [СИ]

— Это не сон. Но тебе придётся мне всё объяснить, и особенно то, что ты боишься моих прикосновений.

Он хмыкнул, но всё же кивнул, продолжая улыбаться. Боги, неужели я действительно когда-то считала это лицо холодным и непроницаемым? Теперь я видела, что на самом деле это вовсе не так. Тёмные глаза сияли, искрясь от счастья. Минуту идиллии нарушил быстрый стук в дверь. Не дожидаясь ответа, внутрь влетела Ани и замерла, уставившись на Данавиэля.

— Эммм… Прощу прощения, не хотела вам мешать. — Она вопросительно взглянула на меня и я невольно покраснела. К счастью, в разговор вмешался князь, не дав мне умереть от смущения.

— Может быть, ты принесёшь нам завтрак, Ани? Если это тебя не затруднит.

— Да, конечно, милорд. Через несколько минут. Вы будете завтракать здесь?

— Ани, принеси, пожалуйста, еду в парк, — попросила я, — я уже не могу видеть стены комнаты без отвращения. Сколько можно валяться в кровати?

Девушка тут же исчезла, и я попросила Данавиэля выйти в соседнюю комнату, чтобы я могла переодеться. Усмехнувшись, он скрылся за дверью. Я быстро порылась в шкафу и нашла прелестное белое воздушное платье длиной до середины голени, украшенное несколькими лентами и изысканными кружевами. На улице стояло лето, так что я решила обойтись без обуви. Пара взмахов расчёски — и я готова идти.

В парке мы устроились на круглой поляне неподалёку от пруда. Ани прислала нам из кухни около десятка корзин с самой разнообразной снедью. Только увидев еду и почувствовав её запах я поняла, насколько была голодна. Вцепившись зубами в ножку какой-то птицы, щедро посыпанной специями, я промычала с набитым ртом.

— Рассказывай.

— Хорошо. Итак, с чего бы начать… Пожалуй, начну с начала. Я родился около полутора тысячелетий назад, точной даты, честно говоря, не помню. Моя мать была демонессой, не из высших, но и не из самых низших. Отец же был просто человеком. К счастью, он него я мало что унаследовал. Полагаю, если бы я родился без демонических сил, то мать просто уничтожила бы меня во младенчестве, как топят обычно новорожденных котят. Я быстро рос, набирая силу, участвовал в мелких распрях, учился магии. Однажды в одном из боёв я практически погиб. Полученные мной раны были смертельны, никакая регенерация не спасла бы меня от гибели. И тогда я услышал голос Рьелля. Он предложил мне спасение, жизнь, по крайней мере, её подобие, в обмен на услугу. Я согласился, хотя не раз потом жалел об этом. Не знаю каким образом, но Рьелль прислал мне на помощь вампира, который меня инициировал. Кровь вампира заменила в моём теле ту половину, которая раньше принадлежала человеческой расе и досталась мне от отца. Так я стал тем, кем я являюсь. Жизнь потянулась медленно и тоскливо. Проходили десятилетия, века, но ничего не менялось. Не раз я подумывал о самоубийстве, но каждый раз что-то останавливало меня. Наконец, восемь веков назад я решил умереть. Моих знаний было достаточно, чтобы изготовить яд, способный даровать мне смерть. Я уже поднёс бокал к губам, когда перед глазами возникло прекрасное видение — смутный силуэт темноволосой девушки, стоящей на берегу моря. В то же мгновение я полюбил эту девушку всем сердцем, и решил жить. Ради неё. Ради тебя.

Он ласково мне улыбнулся и я снова покраснела. Сердце часто забилось, разливая по телу жидкий огонь.

— Я жил одной лишь надеждой. Порой я боялся, что это лишь видение, что на самом деле тебя никогда не существовало, что я не смогу найти тебя, и отчаивался. Но в самые горькие моменты твой образ снова возникал передо мной, давая мне силы жить и бороться. А потом в один день я словно очнулся. Всё моё тело пронзило судорогой боли, и я впервые увидел тебя по-настоящему. Правда, тебя в будущем. Это было в день, когда ты родилась. Долгие шестнадцать лет я пытался нащупать тебя во всех известных мне мирах, но что-то закрывало тебя от моего взора.

— Скьялл, — прошептала я тихонько. Данавиэль удивлённо вскинул брови и кивнул.

— Вечная Тюрьма. Тогда мне всё понятно. Затем я почувствовал тебя на Таринне и перенёс свои поиски туда. Когда ты оказалась в Брейле, в городе, который принадлежит мне, я глазам своим не поверил. Но ты была там, и я сделал всё, чтобы получить тебя. Заставил малолетнюю дурочку, которая должна была стать жертвой, бежать. Заставил старейшин преследовать её, и найти тебя. И вот ты была здесь, совсем рядом со мной, но при этом ненавидя меня. Великие боги, как я страдал! Я бы всё отдал за одну твою улыбку, но в твоих глазах я был только жестоким чудовищем. Я дал себе клятву, что как только пойму, что мои надежды тщетны, то отпущу тебя. Но всё оказалось гораздо лучше, чем я мог бы себе представить, ведь теперь ты здесь, со мной, и ты любишь меня.

— Люблю, — улыбнулась я. — Но всё же ты не ответил на мой вопрос. Почему ты так боишься прикоснуться ко мне?

— Ох, Леанисса, я слишком сильно желаю тебя. А ты ещё слишком юна. Ты ещё не знаешь, на что хочешь себя обречь. Позволь, я объясню тебе кое-что.

Он сел ко мне почти вплотную, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Я почувствовала сложный аромат его кожи, в котором сплелись запахи моря, свежего ветра, каких-то загадочных пряностей и влажного хвойного леса. Я задрожала всем телом, невольно подавшись ему навстречу. Кровь зашумела, приливая к голове. Голос Данавиэля звучал хрипло, страстно, проникая в самые глубины моего существа.

— Выслушай меня, Леанисса. Я жажду тебя всем сердцем, всей душой, всем телом. Но я создание тьмы, и быть со мной небезопасно. Я не желаю мириться с неполным обладанием, если ты выберешь меня, то будешь принадлежать мне целиком и полностью. Я выполню все твои желания, кроме одного. Я никогда больше не отпущу тебя. Если ты заинтересуешься кем-то другим, даже не полюбишь, а просто начнёшь ему симпатизировать, то я подарю тебя его отрубленную голову на блюде. Я хочу, чтобы ты стала моей, но это будет значить, что ты будешь принадлежать мне вечно. Даже если ты возненавидишь меня, захочешь уйти, вновь стать свободной, я не позволю тебе сделать это. Мне будет горько видеть твою ненависть, но это цена, которую я готов заплатить за обладание тобой. Ты свяжешь себя тысячью цепей, которые уже ничто не сможет разрушить. Так что, ты готова на это?

Я облизнула пересохшие губы. Когда он был так близко ко мне, мыслить разумно не получалось. Разум просто отказался повиноваться, и только тело бешено кричало о бушующем желании. Мужчина отстранился, отодвигаясь на безопасное расстояние.

— Если я дотронусь до тебя хоть раз, если я хоть раз почувствую под пальцами эту нежную кожу, то уже не оставлю тебе выбора. Несмотря на все мои благие намерения, я не железный, любовь моя. Так что давай не будем искушать судьбу.