Кристофер Мур - Подержанные души [litres]

– Да ну? – произнес Лимон. Он протянул к миссис – Корьевой руку с растопыренными пальцами и сжал их в кулак у нее перед носом, как морская звезда смыкается вокруг моллюска. Миссис Корьева ахнула и рухнула не сходя с места. Софи завизжала, припала к плечу падшей матроны и повизжала еще немного. Вокруг них собралась толпа, мобильники запиликали, набирая 911.

Софи подняла голову и увидела, как мужчина в желтом отходит прочь. Сделала ему вслед такой же жест, какой он проделал перед миссис Корьевой. Тот оглянулся и произнес:

– Ничего у тебя нету, Робкая Кака. – И, несмотря на гомон и собственный визг, Софи услышала это так, словно губы его были прижаты ей к уху.

Ривера заряжал полицейскую винтовку охотничьими патронами, одним за другим, на прилавке своего магазина. Жалюзи на окнах опущены, табличка перевернута на “ЗАКРЫТО”. Магазин он вообще не открывал – даже не прибирался в нем – с тех пор, как в нем убили Кавуто. Вокруг по-прежнему валялись книги, искрошенные выстрелами. И кровавое пятно на полу.

Он изъял два сосуда души по своему ежедневнику – легкая добыча, теперь они надежно заперты в багажник коричневого “форда” без опознавательных знаков, стоявшего снаружи. План был подобрать Батиста и его сосуды души, затем отконвоировать – буквально – груз в лавку Мятника Свежа, потом – к Кэрри Лэнг, и у всех товар забрать. После этого всё отвезут в подземное хранилище, где люди держат произведения искусства и меха, – в Долине Хейз возле Городской Ратуши. В итоге Батист сфотографирует каждый предмет, а его жена повесит фотографии в интернете для продажи. По мере сбыта они будут забирать их из хранилища – как конкретно, они вообще-то еще не договорились, но главное было в том, чтобы все сосуды души, что попали к ним, не достались Морриган и этому таинственному дядьке в желтом “бьюике”. А как только души надежно запрячут и Чарли Ашер вывезет дочь из города, они выступят против Морриган.

Ривера впихнул последний патрон в винтовку, после чего надел противоножевой жилет, который позаимствовал в окружной тюрьме. Чувствовал он себя при этом как-то глуповато. У него два своих бронежилета, но они готовились выйти отнюдь не на нападающих с огнестрелом. Его 9-миллиметровая “беретта” лежала в плечевой кобуре, а “глок” поменьше – на лодыжке. Когда он надевал спортивный пиджак – его он заказывал специально для сокрытия тактического оборудования, – у него зажужжал телефон. “Батист”.

– Готовы? – спросил Ривера вместо приветствия.

– Алло, – произнес Батист. – Да, я готов, инспектор, у меня собраны все сосуды души – даже тот, который украли из хосписа в тот день, когда вы туда приходили.

– Вы его нашли? Как?

– Ну вот потому я и звоню. Он… ну, он говорит по-французски и расхаживает вокруг.

Ривера – вооруженный и бронированный к битве, план его рассчитан до минуты, укрепленный стальным гневом и страстным желанием отомстить за друга – ощутил, что не подготовлен к такому разговору.

– Мне кажется, я утратил нить беседы, – сказал Ривера. – Он что, одна из тех говорящих кукол?

– В некотором смысле. Думаю, как раз это Одри на встрече называла “беличьей личностью”. Я вижу, как у нее в груди светится душа, и это Хелен, она меня по-мнит, но, в общем, ростом она мне по колено, и у нее голова кошки. А руки… – шепот на заднем плане, – руки у нее енота.

– И вы считаете, что это ваша Элен?

– Она так говорит.

– Ну, ее-то вы не сможете продать через интернет.

– Да, это будет неправильно. Мы же друзья.

– Как вы ее отыскали?

– Она меня сама отыскала – когда мы расходились со встречи в буддистском центре. Вломилась ко мне в машину.

– Как она может куда-то вломиться, если она вам по колено?

– Она очень настойчива.

– Одри будет знать, что делать. После ломбарда Кэрри Лэнг отвезем Элен обратно в буддистский центр.

– Она не хочет туда ехать. Говорит, все обезумели. Говорит, мы должны помочь сырному чудищу.

– Сырному чудищу?

– Да, так она говорит. По-моему. Французский у нее… в нем она, в общем, только совершенствуется. “Чудище, которое хочет сыр”, – говорит она.

– Вы Одри звонили?

– Нет, я позвонил вам.

– Ладно, придумайте, как посадить Элен в – машину. В коробку ее засуньте, что ли. Если даже мы сделаем еще одну остановку, должны успеть заложить души в хранилище до темноты. Я позвоню Одри.

– Очень хорошо, только она вас тоже услышала и – говорит, что в коробку не полезет.

– Сообразите что-нибудь, – сказал Ривера. – Буду у вас через двадцать минут. – Он отключился и набрал буддистский центр. Голосовая почта. Он не мог отрядить обычный патруль заехать и проверить, все ли там в порядке. Ривера был вполне уверен, что не существует даже радиокода “сырное чудище терпит бедствие”. Если им не хватит дневного света, это существо Элен может остаться у Батиста. Или у Мятника Свежа. Или у Чарли Ашера. Только не у него. Он не готов завтра идти на смертельную битву, беспокоясь за кошкоглавую даму, которая по-французски говорит о сырном чудище.

– Ты дала нам жизнь, но не дала голосов! – Он угрожающе взмахнул виложкой всего в паре дюймов от ее лица.

Одри лежала на полу в гостиной, руки и ноги обмотаны монтажной лентой, а ее окружал Беличий Народец, и многих она не узнавала. Знакомыми были только миниатюрные больничные робы, на них надетые. Личностей теперь было больше, чем она когда-то сделала, – гораздо больше. Больше сотни.

– Что с тобой такое, Боб? Если тебе нужны были припасы, мог бы просто попросить.

– Ха! – произнес Боб. – Не зови меня Боб. Это мое рабское имя. Теперь я вспомнил свое имя из прежнего времени, когда я был человек. Я Фтиб Мудрый!

– Фтиб! Фтиб! Фтиб! – заголосил Народец.

– Эй, а вы, ребята, говорить умеете, – сказала Одри. У нее было такое чувство, что ей вообще-то имеет смысл бояться чуть больше, но когда тебе виложкой угрожает четырнадцатидюймовый бобер с манией величия, обряженный в мундир мясоеда, бояться как-то нелепо. Особенно при том, что его детали она собрала и соштопала воедино сама. – Что вы тут натворили?

– Мы собрали свои тела с рынков по всему городу, что-то из Китайского квартала, что-то от убоины с дорог, из мусорных баков. Мы взяли все это нежеланное и сотворили из него новый Народ. Мы крали души у Торговцев Смертью, а с “Книгой мертвых” мы дали этим душам еще и голоса.

– Я такого не умела, когда сама их мастерила, – сказала Одри. Вообще-то ей стало очень неловко. – Училась она по ходу дела. Боб и Вихлявый Чарли – оказались лучшими образчиками ее рукоделия, хотя – оши-бок она тоже наляпала.

– Ты заточила нас в этих кошмарных мясных тварях – без голосов, без гениталий. Кроме него. – Двое из Беличьего Народца – преимущественно ящерицы – проволокли через толпу Вихлявого Чарли. Ручки его были приклеены лентой к бокам, ноги связаны вместе, а громадная елда вяло тащилась следом по ковру.