Сергей Куц - Тёмная магия [litres]

– Хотелось бы в это верить.

– И как нам теперь быть?

Что-то блеснуло в глазах Хорта, а узы передали, что в нем опять разгорается огонек желания, пока еще крохотный. Сей наглец вспомнил о близости с Эван!

– Даже не думай! – ощерилась волчицей девушка.

– Да я не думал…

– Вот и ладно! – перебила некроманта рассерженная Эван.

– Но все же! Что нам теперь делать? – с нажимом спросил Хорт. Он тоже разозлился.

– Сдаваться будем!

– Кому?

– Кому хочешь, а я – фрау Калиссандре. Все расскажу! Как на духу. Первая! Не дожидаясь, когда с меня потребуют ответ. Может, это хоть как-то сгладит мою вину.

Дверь открылась. В комнату вошел сумрачный телохранитель арханта темных. Эван непроизвольно коснулась груди и поймала себя на том, что едва не закружилась голова. Началось то, чего она страшилась. С нее начнут спрашивать, задавать вопросы, которые никому не пожелаешь услышать.

Эван раскраснелась и села на кровать.

– Что-то не так, – произнес ликтор, его взгляд остановился на смятой постели за спиной Хорта.

– Фрау Калиссандра… – пролепетала Эван.

– Узы пусты! – выдал герр Патрик. – Я совершенно не чувствую фрау Калиссандру.

Страж смотрел на девушку, и казалось, что ликтор винит ее в чем-то. Понятно в чем, но… Эван обратилась к магии, чтобы узреть узы, и увидела только нить меж ней и Хортом. Связь с Калиссандрой ди Каллис исчезла.

– Я тоже перестала чувствовать ее, – произнесла бледная Эван. Похоже, телохранитель фрау Калиссандры еще не прознал про постыдное.

– Кто-то или что-то, – ликтор подошел к окну и оглядел сад, – влез мне в голову. Иначе не скажешь!

Страж крепко сжал рукоять одного из двух мечей, что висели в ножнах справа и слева на поясе. Так, что побелели костяшки пальцев. Эван вжала в плечи голову и тут же одернула себя, выпрямив спину и вскинув подбородок – поза, подобающая высокородным; по крайней мере, этому ее учили в отчем доме.

Эван боялась спросить, что герр Патрик имел в виду, сказав, что ему влезли в голову. Магия суккуба частично подчинила ликтора, внушив, что в комнату с двумя студентами никто не должен войти. Девушка обожгла взглядом Хорта: «Молчи! Не вздумай ничего спрашивать!»

Некромант удивленно воззрился на темную. Он понял Эван без всяких слов, и это поразило его! А еще их узам ничто не мешает.

– Кхм, – прокашлялся Хорт, чтобы скрыть вдруг охватившее его волнение, он тоже был бледен; кровь отхлынула от лица ученика некромантов, когда он заметил взгляд ликтора, направленный на смятое покрывало кровати. – Могу сказать, что и мои узы с наставником пропали. Но сие ведь невозможно!

– Я отвечаю за вашу безопасность, фрейлейн, – ликтор по-прежнему глядел в окно, – поэтому ответьте на мои вопросы без утайки. Быть может, от вашей честности зависит ваша же жизнь.

Страж обернулся и пристально посмотрел на Эван, он был предельно серьезен.

– Кто-нибудь посещал вас?

– Нет.

– Произошло ли здесь что-нибудь, достойное упоминания?

Эван переглянулась с Хортом. У нее сердце сейчас выпрыгнет из груди! Колотится, как сумасшедшее!

– Ну! – как на допросе произнес ликтор. – Говорите!

Эван раскрыла рот, не ведая еще, признается сейчас либо наберется смелости солгать. Но вместо нее заговорили небеса. За окном раздался невообразимой мощи грохот. Комнату затрясло, задрожала мебель. Шкафы захлопали дверцами, треснуло стекло над умывальником.

Пол ушел из-под ног! Эван упала, потерявшись в раскатах грохота.

– Землетрясение!

Кто это крикнул?

И вдруг… Все затихло. Только день за окном стремительно превращался в ночь. Там гасло солнце.

– Что это было? – Хорт сидел у платяного шкафа, с его головы текла кровь. От царапины, которая быстро засохла.

– Как вы? – Страж подскочил к лежащей на полу Эван. – Все в порядке?

Лицо герра Патрика перекосило. Девушка даже зажмурилась, чтобы не видеть ликтора, уж очень он был страшен. Но она, кажется, цела, только ничего не понимает. Что случилось?

Дверь вдруг вышибло ударом страшной силы, буквально сорвав с петель. В полутемном коридоре кто-то истошно вопил, а в комнату вкатилась человеческая голова…

Голова!!!

Эван завизжала от ужаса. Голова поднялась на тонюсеньких ножках и замахала ручками-ве́точками. Глаза ее горели красным огнем, а изо рта полетели странные слова:

Эван оцепенела от ужаса, спина взмокла от липкого холодного пота. Она застыла, не в силах пошевелиться и обратиться к магии, и только смотрела на живую голову на маленьких ножках и с тонкими кривыми ручонками. Будто слепил кто-то жуткую голову из глины и вставил вместо конечностей ветки. Да зажег глаза колдовством – зрачки горят красным огнем.

Голос у головы был неприятный, как у карликов; она продолжала свой страшный стишок:

Голова, что была в шести-семи шагах от Эван и герра Патрика, чуть подпрыгнула на кривых ножках и вдруг замолкла. Начала медленно поворачиваться лицом к некроманту Хорту.

Шеи у чудовища нет совершенно – просто голова, и все. Жуткая физиономия с горящими глазами и чересчур большими носом, ртом и ушами. С пучками спутанных волос на частично лысой макушке; и никак не понять, женское или мужское лицо глядело сейчас на Хорта, да сколько лет дать жуткой морде.

К горлу Эван подступил ком, а изо рта вот-вот вырвется новый визг. Она не заметила, как вскочила на ноги после землетрясения. О боги! Помогите ей! Девушка совершенно забыла про магию. Она дрожала, когда голова произносила свои жуткие стишки, – голос чудовища нагонял на Эван панику и самый настоящий животный ужас.

– Муж, – горящие глаза опять смотрели на ликтора, потом голова перевела взор на Эван, затем на Хорта и опять на Эван, – девица; юноша и девица. Девица, девица, девица.

Нелепое и страшное создание, воплощение ночного кошмара, выбирала из тех, кто был в комнате, и теперь смотрела только на Эван. Ученица ринулась бы прочь, но за спиной только стена, а выход из комнаты преграждает голова.

Не удержавшись, Эван взвизгнула! Голова сделала шаг к ней. Неуклюже, перевалившись с одной ножки на другую, но оттого ничуть не менее жутко. Потянула к ученице темные уродливые ручонки.

– Девица, девица, девица! Ты моя, моя, моя!

Еще немного, и Эван лишится чувств. Напрочь забыла, что совсем недавно легко могла сжечь всю комнату, чтобы разорвать узы с Хортом.

– Фрейлейн! Отходите к стене! Медленно! Не спеша!

Меж девушкой и чудовищем появился Патрик. Ликтор опустил к ногам левый меч, а правым водил вправо и влево перед собой. Страж был напряжен, как взведенный, готовый к бою арбалет. Он знает, что делать. Знает, чем и как встретить уродливую, никем не знаемую раньше тварь.