Андрей Федин - Студентка Пупсик

«Тюремщики».

«А ты чего ждал, дубина?»

– Я что, непонятно сказал? – спросил я. – Дело государственной важности! Срочное! Мне нужно поговорить с леди Сорокой!

Стражница даже не взглянула на меня. Продолжала сверлить взглядом стену.

Что ж. Сами напросились.

– Ладно, – сказал я. – Хорошо.

И сообщил:

– Скоро сюда явится моя жена графиня Свирская. Герцогиня отправила за ней в Академию карету. Попрошу ее прогуляться к Сороке. А заодно скажу ей, что вы со мной заигрывали. А ты, длинная, хватала меня за зад.

Обе стражницы, как по команде, брезгливо скривились.

– Вот так, – сказал я. – Жена у меня вспыльчивая. И любит меня до безумия. Прямо сейчас сделаю себе парочку гематом на ягодицах. Чтобы было, что предъявить Волчице. Спорю: уже на следующей неделе вы обе будете топтать плац где-нибудь на границе с Империей. Можете не сомневаться в этом.

Я провел пальцем по плечу высокой стражницы, стряхивая с него несуществующую пылинку.

– Сорока должна быть у меня. Максимум – через четверть часа. Думайте. Решайтесь.

Я вернулся в комнату. Повторил:

– Четверть часа.

Захлопнул дверь.

Замер, прислушиваясь.

Через минуту Ордош сказал:

«Побежала».

«Я в ней не сомневался».

***

– Приношу свои соболезнованья, принц, в связи со смертью вашей матушки, королевы Львицы Седьмой, – сказала леди Сорока.

– Спасибо, графиня.

К счастью, леди Сорока оказалась во дворце. Явилась ко мне быстро.

Мне показалась, что она выглядит уставшей, словно не спала уже двое суток – вполне возможно, что так и было.

– Мне сообщили, что вы хотели меня видеть, принц.

– Да, миледи Сорока, – сказал я. – Мне нужны деньги. Три тысячи золотых. Сегодня.

На мои слова глава Службы Безопасности Дворца отреагировала спокойно. Я даже позавидовал ее выдержке.

Поправила повязку на лице. Я заметил, что графиня касается повязки, всякий раз, когда раздумывает над ответом.

– Деньги? – переспросила она. – Великолепно. А почему вы обратились с этой просьбой ко мне? А не к великой герцогине? И не к вашей жене? Уверена, они бы вам не отказали.

– Мне не нужны подачки, миледи.

– Великолепно. А если эти деньги дам я, то вы это подачкой считать не будете?

– Мне нечего предложить Волчицам взамен, – сказал я. – А вот вам – кое-что могу.

– Даже любопытно, – сказала графиня. – Значит, деньги вам нужны не безвозмездно? Что же вы хотите мне за них предложить?

– Я могу помочь вам избавиться от этой повязки на лице, миледи Сорока. В обмен на эту услугу мне понадобятся три тысячи золотых и встреча с небезызвестной вам Гадюкой – желательно, не позднее завтрашнего утра.

Графиня вновь дотронулась до прикрывавшей левый глаз повязки.

– Ты можешь вернуть мне глаз?

– Я – нет. Но я могу попросить об этой услуге богиню Сионору. Она все чаще прислушивается к моим просьбам. А как богиня умеет исцелять, вы, графиня, видели на примере своей дочери.

– Зачем тебе деньги?

Слова графини прозвучали резко, уже без налета показной вежливости.

– Не для того, чтобы подкупить стражниц, – сказал я. – Не переживайте. Я хочу объявить награду за поимку посла моего королевства.

– Три тысячи золотых?!

– Да. Надеюсь, этой суммы будет достаточно.

– Полиция ее найдет, – сказала леди Сорока. – Обязательно.

– Не думаю, что это случится скоро, – сказал я. – А посол мне нужна срочно. У меня есть к ней пара вопросов.

– Я… сочувствую вашему горю, принц. Гадюку вам доставят на рассвете.

– А деньги?

– В течение часа. Уверена, Шеста не откажет мне в краткосрочном займе.

– Хорошо, – сказал я. – На лечение уйдет десять-двенадцать часов. Все это время вы будете спать. Я предлагаю сделать это сегодня ночью. Если только у вас на это время не запланировано других важных дел.

– Великолепно. Любые дела могут подождать. Нам понадобятся птицы?

– Нет. Только большой накопитель. Полностью заряженный. Для вашего исцеления богине не придется убивать. Сионора все еще слаба в этом мире. Но ее силы растут. Как и количество ее почитателей. Думаю, тот факт, что вы пытались уговорить великую герцогиню воздвигнуть для Сионоры отдельный храм, скажется на благосклонности к вам богини любви.

– Вопрос с постройкой храма решен, – сказала графиня. – Храм начнут возводить уже в следующем месяце. Шеста теперь сама настаивает на его строительстве.

– Замечательно, – сказал я. – Попробую донести эту весть до богини. Думаю, Сионора оценит ваши начинания. И обязательно откликнется на мою просьбу.

Мая вихрем ворвалась в комнату. Я тут же был зацелован и затискан ею, как плюшевый медведь. Понимая, что сопротивляться бесполезно, я стойко выдержал все издевательства. Они помогли мне поддерживать на лице маску скорби.

Пока Мая тараторила соболезнования вперемешку с признаниями в любви и последними новостями Академии, я мысленно проговаривал угрозы Ордошу, опасаясь, что тот вновь заставит меня обливаться слезами.

«Не буду, не буду, Сигей, — сказал колдун. — Успокойся. Мае безразлично, принц ты или крестьянин. Ее нам убеждать ни в чем не нужно».

Побыть наедине с женой мне позволили чуть больше часа.

Потом явились гвардейцы. Они занесли в комнату мешочки с золотыми монетами. Сложили их на большом столе.

– Графиня Нарынская спрашивает, когда вы сможете ее принять? — спросила одна из стражниц.

– Хоть прямо сейчас, — ответил я. — Передайте графине, что я готов принять ее в любое удобное для нее время.

Женщина кивнула.

Гвардейцы ушли.

— Принять? – сказала Мая. – Что это значит? И что это?

Она указала на горку из мешочков с монетами.

– Это золото, — сказал я.

– Какая прелесть. Зачем?

— Для дела.

— Какого? Ничего не понимаю. Что происходит?

-- Скоро сюда явится леди Сорока, – сказал я. – Мы будем просить богиню любви исцелить ей глаз.

***

Леди Сорока явилась не одна. Вместе с ней пришла великая герцогиня.

– Малыш, – сказала Шеста. – Не возражаешь, если я тоже поприсутствую?

Я не возражал.

Мая, Шеста, Сорока и я. Когда в комнате остались только мы четверо, я велел графине лечь на диван, к которому заранее придвинул кресло и небольшой столик. Занял свое место в кресле, установил на столе накопитель, поставил кувшин с вином и бокал. Сказал:

– Если у кого-то есть вопросы, задайте их сейчас. Потом я не смогу отвлекаться.

– Вы правда думаете, что Сионора вырастит Сороке новый глаз? – спросила Мая.

Я не успел ответить.

– У нас нет вопросов, малыш, – сказала великая герцогиня. – Мая, доченька, усаживайся рядом со мной. Не мешай мальчику.

– Но, мама!..

– Рот закрой, я сказала! Иди к маме. Будем смотреть вместе.

Графиня сняла с лица повязку.