Ольга Егер - Амазонка [СИ]

— Ори, — произнёс моё имя он. — Как мы здесь оказались?

— Ты ничего не помнишь? — Парень только хмыкнул. — И не вспоминай! Не надо! Просто благодари богов! Я тоже обязательно скажу им спасибо! — пообещала я, наслаждаясь теплом, исходящим от советника. Тай замолчал, и мы лежали вот так в тишине, прижавшись друг к другу. Время тянулось, но на его бег никто не обращал внимания. Нам и в голову не приходило, что можно подняться и уйти из пещеры, что там наверху, волнуются друзья. Мы даже исчезновение оборотня проигнорировали.

— Ты как-то изменилась… — сказал Тай, поглаживая меня по плечу.

— В худшую сторону? — сразу заинтересовалась я.

— Нет, — улыбнулся он, чмокнув меня в макушку. — Вроде как повзрослела…

И было из-за чего! Когда видишь, как убивают твоих друзей и любимый человек летит в пропасть, тут и поседеть можно или вообще лысым остаться.

— Ори, я хотел давно тебе кое-что рассказать, — начал Тай, а я надеялась и боялась одновременно, что так и произнесённое им раньше — это "люблю". Просто я ещё с трудом представляла, как реагировать.

— Привет, потери! — раздался голос Шелеста с порога нашей скромной обители, и вампир весело отсалютовав нам, брякнул: — Да здравствует король! Как погляжу, ты жив и здоров!

Около друга топтался волк. Оказывается, он ходил за Шелестом и привел его к нам. Не могу сказать, что была очень рада их компании. Мне пока вполне хватало Тайрелла. Он, кстати, тоже не испытывал прилива положительных эмоций от появления товарища. Почему-то позеленел и скрипнул зубами.

— Ты всё-таки его нашла! Прости за сомнения в твоих силах. — Подмигнул мне Шел. — Раз у вас всё хорошо, то давайте, вставайте, и двигаем обратно, а то там уже всё войско на ушах стоит. Ольгерд грозится скинуть Улиана с обрыва, приговаривая, что не быть ему королём, пока твой труп не найдут и он лично не убедится, что твоё величество копыта двинуло.

Тай крепко сжал моё плечо. Но ему лучше было помочь мне челюсть придержать — до меня начало доходить о чём беспрерывно болтал друг…

— Ты!.. — поперхнулась я, поворачиваясь к мрачному парню. — Ты…

Тут-то меня осенило, почему он никогда не снимает с себя кожаный обруч, за который я, не задумываясь, дёрнула, стаскивая с головы лжеца. Убедилась: под лентой, якобы придерживающей волосы, скрывался золотой обруч правителя со всеми полагающимися символами власти, драгоценными камнями и прочим.

Я отскочила от него, как от чумного. Тай самостоятельно сел, опустил плечи и болезненным, молящим о прощении взглядом уставился на меня.

— Об этом я и хотел тебе рассказать, — он зыркнул на болтливого вампира. — Но кое-кто меня опередил!

— Подожди, — догадалась ещё кое о чём я. — И там в камере у вампиров, ты тоже это хотел сказать?

Он кивнул. А я-то, идиотка, надеялась на что-то… другое! Наивная дура!

— Ты, — вампир попятился, когда я тыча пальцем ему в грудь оттесняла его к выходу. — Ты всё знал! И как давно?

— С первой встречи! — признался он, и то было последним камнем новостей, рухнувшим на мою несчастную голову.

Прежде чем я успела съездить кулаком по наглой морде упыря, меня сгрёб в охапку Тай, и оттащил от Шелеста. И силы ведь нашлись!

— А ещё я хотел сказать, что люблю тебя! — выпалил его величество, чтобы отвлечь меня от мыслей об избиении друга. — Понимаешь? Ори, я люблю тебя!

— Эт я тоже знал! — ухмыльнулся вампир, а я едва не разревелась у двух обманщиков на глазах. Сдержалась, не желая дарить им такого.

— Пусти меня! — прорычала я настолько убедительно, что руки Тая разжались.

Оттолкнув вампира с пути, я быстро и уверенно пошла прочь. Парни брели позади, пытаясь меня догнать. Кричали что-то про мою глупость, про то, как мне стоит себя вести, и что они уже устали играть в догонялки, и кое-кто, между прочим, ещё не настолько окреп, чтобы бегать по буеракам за ненормальными девицами! Я безжалостно посылала их на три весёлые… дорожки, ломать себе ножки. После очередных "ой" и "твою ж мать!..", доносившихся откуда-то сзади, убедилась, что конечности они таки покорёжили.

Остатки нашей армии разбили небольшой лагерь, после того, как отгорели прощальные костры. Все зализывали раны и топили горе по погибшим в спиртном, которое с барского плеча раздавал направо и налево кухарь. Мы подоспели как раз в минуты общей туги-грусти. Увидев Тая живого и невредимого, воины возликовали, что-то выкрикивали и даже бросились к нему, чтобы подхватив на руки, пару раз подкинуть. Я искренне посоветовала уронить его в особо колючие кусты! Судя по всему, об истинном положении в обществе Тая не знал и Кроха. Он вращал башкой в разные стороны и глупо хлопал глазками.

Ольгерд чуть ли не рыдая облапил своего лучшего друга, и короля по совместительству, причитая, что уж не знал куда и деваться, когда увидел, как его протыкали ножами, аки тренировочное чучело… Потом посмотрел на меня и попытался обнять "спасительницу", за что чуть не получил прямо с ноги. Короче говоря, командующий передумал проявлять какую-либо благодарность, выпихнул принца из его шатра, втолкнул туда Тая и исчез с глаз долой. Шелест, чувствуя свою вину, не лез ко мне. Предпочтя мужское общество спрятался в том же тканевом домике. Бедному Улиану пришлось требовать от своей рати поднять зады и поставить ещё одну палатку.

Раненые воины топтались около меня, с опаской поглядывая и размышляя, стоит ли обращаться к единственной знахарке, у которой явно садистское настроение. Самым смелым оказался Кроха, и сунул мне прямо под нос распоротое плечо. После чего мужественно терпел все мои измывательства.

— Ты вернулась другой! — заключила Фая, внимательно разглядывая меня, издевающуюся над флегматичным богатырём.

— Я обычная! — рычала я, затягивая повязку на конечности друга.

— Рука синеет, — решил просветить нас Кроха, вмешиваясь в разговор. Впрочем, нам было не до него, и мы продолжали препираться не реагируя на жалобные всхлипывания.

— А я говорю, что ты стала другой! — не отставала подруга. Воспользовавшись богатырём, как скамейкой, она поставила ногу ему прямо на причинное место.

— И ещё кое-что теперь отпадёт! — прохрипел несчастный, но на парня решительно никто не обращал внимания.

— Фая! Со мной всё нормально! — настаивала я, завязывая всё туже кусок тряпки на руке верзилы.

— Зато со мной нет! Рука же синеет, и кое-что расплющивается! — чуть ли не пропел парень. Мы с подругой сжалились: она убрала ногу, а я руки… Кроха по-быстрому улепётал от нас жаловаться друзьям, чтоб те ни за что на свете не просили чокнутых девок их лечить: "Залечуть насмерть, ещё и самого ценного под шумок лишат!" — делился ощущениями он, придерживая целой рукой мотню штанов.