Ольга Егер - Амазонка [СИ]

— Страх, — призналась я.

Шорох отвлёк внимание. Я оглянулась и чуть не вспрыгнула на разломанный алтарь, увидев шествующего к нам мужчину в сером истерзанном временем балахоне.

— Спокойно, — сказал Вей. — Он не причинит тебе вреда.

Незнакомец снял с себя капюшон. Я закрыла рот ладошкой, чтобы не кричать. Передо мной стояло нечто: когда-то его можно было назвать человеком, но сейчас язык не поворачивался. Его кожа вздулась волдырями, глаза наполнились чернотой, с плещущимся в ней огнём.

— М… ойрус? — протянула я. В бабушкиных сказках ничего не упоминалось о том, куда подевался колдун, за которым охотилась Тьма, остался ли он жив.

— Почти, — выдал бог. — То, что от него осталось. Хотя по большей части, это Шисей.

Незнакомец кивнул.

— Он слишком свыкся с жизнью в паре с человеком, и когда его друг и хозяин умирал, демон огня впервые проявил верность, оставшись с ним до конца.

— Но ведь сделал это не просто так, — поняла я, и ещё одно: собственный дед заманил меня в ловушку. — Потому что…

— Он должен был сделать кое-что, — стыдливо опустил глаза бог.

Моя рука оказалась в цепких пальцах демона. А потом…

Слабый свет, словно я смотрю сквозь крохотную щёлочку — подглядываю через дверной замок. Действие же происходит где-то далеко и в то же время близко. Там, куда устремлён мой взгляд, творятся жуткие вещи. Молчаливые люди окружают женщину, испуганную до смерти. Я когда-то видела её. Из-за страха на лице несчастной не могу понять, кто она. Потом лишь осознаю, что она — Ринара, — та маленькая волшебница, оберегавшая меня, словно свою родную дочь. А люди вокруг — мои друзья. Только в них нет ничего от родных мне и близких. Их глаза красные от крови.

Ринару ловят и… Разрывают. Да! На части. В диких муках она лишается рук, ног. А потом меркнет в яркой вспышке.

Меня стошнило. Особенно, когда я взглянула в лицо одного из изуверов. Это был Тай…

Затем всё заливается багрянцем, когда вижу себя, лежащей в тёмной луже у самого обрыва какой-то ямы, и кровь, льющаяся из меня, стекает во тьму бездонного провала.

Что делать? Что это? — бьётся мысль. Мне холодно и противно, и вдруг вспыхивает огонь.

— Смотри! — говорит он, и я вижу бабушку. Молодую и красивую, танцующую в круге колдунов. Чёрные щупальца тянутся к ней, и проникают внутрь.

— Но она же убила тогда Иную! — говорю я демону огня, и сжимаюсь от страха, глядя на то, как бабушку сначала сжигают, а потом она сама, напоровшись на нож, летит в пропасть. Затем гибнут колдуны, и Мойрус падает вместе с ними. Но Шисей остаётся рядом.

— Ты свободен! — отпускает его маг.

— Да, — отвечает тот, но не уходит. — Пожалуй, мне будет скучно без вас, людишки!

Мойрус вымучено улыбнулся. Шисей загорелся голубым пламенем и спрятался в теле хозяина. Когда свидетелей не осталось, на арену сражения вышли боги. Они сияли будто звёзды. С ними были и драконы. Всего четверо. Воздвигли камень алтаря на место прохода, а потом запечатали его. Уже знакомые мне руны засветились, скрепляя печать.

Всё меркнет, но ужас не заканчивается. Очередная вспышка и я вижу себя. Только глаза у меня красные. Да и руки в крови. О том, кому принадлежит багровая жидкость, увенчавшая меня до самых локтей, не хочу даже думать.

Вдруг раздаётся детский плач и я, та — другая, опускаю голову. Смотрю вниз. У ног лежит мёртвое тело моего Тая. А у него на груди — маленький свёрток. Я беру его. Смотрю в личико ребёнка. Девочки… И, кажется, я знаю, кто смотрит на меня в ответ из этого свёртка…

— Нет! — кричу и бьюсь я, настоящая, в истерике. Картинка растворяется в гари огня.

С отчаянным воплем ужаса, я открыла глаза. Надо мной сидел бледный Шелест. Волк выглядывал из-за его плеча. Он очень хотел помочь, но боялся.

— Ори? — озадачился вампир. — Удрала, чтобы прилечь и отдохнуть?

— Да, дурной сон… — отмахнулась я, переводя дыхание. Оглянулась: никаких следов Вея и Шисея не было. Я даже решила, что мне просто в голову солнцем напекло, пока Шел не обратил внимание на ожоги на моём запястье.

— Где ты только так умудрилась? — не понимал он.

Перестегнув кожаный браслет на другую руку, чтобы скрыть отпечатки демона, которые не болели, видимо по причине божественного вмешательства, я попыталась улыбнуться другу. Вышло неестественно и жутко.

— А вот не ври мне! — зарычал он. — Не знаю, что произошло, но… Признавайся, где тебя угораздило обжечься? Огня здесь нет.

— Эй! — окликнул нас Ольгерд, спасая меня от лишнего вранья и ссоры с другом на этой почве. — Мы вас потеряли.

— Уже идём! — радостно пропела я, сбрасывая с плеч тяжёлый груз от увиденного в бреду.

— Мы с тобой во дворце поговорим! — пригрозил вампир, намекая, мол, есть в его комнате свободный угол для непослушных амазонок.

Я прыгнула в седло, подстегнула Ши и побыстрее постаралась пристроиться к другим охотникам. На спине чувствовала недовольный взгляд Шелеста.

Через пару часов его гнев поутих. Мы мирно ползли по городку. Впереди ехал Тайрелл со своей Ризи. Она то и дело жаловалась на жару. Я же крутилась и таращилась на всё, лишь бы выкинуть из головы мысли о видениях, подаренных демоном.

На центральной площади дома были украшены флажками, тканями. Играла музыка. Собралось много народа. Празднично одетые люди веселились и пели. В огромном фонтане прямо в воде стояли двое. Парень и девушка. Вдруг, все смолкли. Я остановилась, с любопытством рассматривая.

К двоим в фонтане вышла женщина в белом. Заговорила, обращаясь к паре.

— А что они делают? — поинтересовалась я, но мне никто не ответил. Хотя Ольгерд притормозил лошадь и присоединился ко мне, чтобы посмотреть на праздник.

— Венчаются, по обычаю здешних жителей. — Пояснил друг. — Это вторая часть обряда. Во время первого жених приходит к родителям невесты, просить за неё. Убеждает старших, что способен нести ответственность за выбранную им женщину. На втором этапе, влюблённые, одеваются в традиционные синие одежды — это вроде символа, что они становятся немного ближе к небесам и богам. Омывают друг другу ноги водой, произносят клятву. Потом пьют из одной чаши, показывая доверие и желание быть единым целым, делить всё поровну. Третья часть заключается в поселении супругов в общем доме и, ну, понимаешь, в брачной ночи. А потом…

Я слушала друга в пол уха. Двое в фонтане, одетые в нежного цвета неба наряды, с красивыми венками из цветов и пожелтевшей листвы на головах, ходили по воде вокруг статуи великой богини матери. Затем девушка склонилась и бережно омыла ноги молодого человека, в то время как пожилые женщины с рушниками в руках завели грустную песню. Исполнив её, смолкли, дав слово юноше: