Ольга Егер - Амазонка [СИ]

— Создавать меньше шума, — пришёл к выводу мужчина, снял с оборотня "украшения" и понёс их сам до места грядущего праздника суеверий. Целый месяц мы упорно трудились над легендой о диком звере из ада, который отбирает души у нечестных, взяточников и склочников. Сначала распространяли сплетни. Потом мастерили монстра. Затем сломали его, "случайно" запустив на тренировочную площадку к рыцарям. Мне пришлось успокаивать безутешного Канония, ведь паразиты-рыцари расчленили нашего зверёныша топорами и мечами. Мы получили по шеям от настоятеля, посидели немного в карцере, потом собрали остатки монстра и передислоцировались поближе к другим подопытным. Ведь монастырь окружали владения двух воинственных семей — Ковов и Минерли.

***

В поместье почти не горел свет. Только кое-где ещё не спали слуги и охрана. Впрочем, сам хозяин дома Минерли тоже не мог сомкнуть глаз. Ему совесть мешала. А подогревали и ворошили давно утерянное чувство в господине бабки-сплетницы. Две стряпухи, окончив с работой на кухне, выбрались во дворик, присели на лавочке, собрали вокруг себя толпу молодёжи и давай сказки травить. Первым делом они пересказали придуманную мной байку о борьбе с кровавой богиней. Естественно приукрасили и исказили многое.

— И де ж сейчас та воительница-спасительница? — спрашивал кто-то.

— Да хто ж знает? — отвечали ему. — Пропала сразу, как бойня закончилась.

— Может её боги с собой забрали? — предположил один сухощавый парень. И все подняли головы к небу, опасаясь, что вошедшая в легенду святая амазонка Ориана услышит. Расхохотались. Зря! Я прекрасно всё слышала! Правда, не с неба, а с крыши, где мы делали из Тени чудище.

— Да, много ты, баба Саля, сказок знаешь, — отложил курительную трубку конюх.

— А то! — приняла иронию за похвалу стряпуха. — Хотите ещё? Ну, чтоб ночью вообще не спалось?

— Давай! — потребовали собравшиеся. Девушки пугливо прижимали руки к губам, мол, ничего не хотят, но не торопились уходить.

— Недавеча подслушала в городе. — Зловещим тоном начала Саля. — Про одного богатея, который поступил на службу к нашему государю. Пост занял знатный. Ну и почуяв власть, стал всякое воротить: кого подставит, кого посадит, а гроши тех, имущество какое — всё к рукам приберёт.

— И что? Никто его не наказал? — не выдержала молоденькая служанка.

— Дай дорассказать-то! — возмутилась баба Саля. — Так вот, неведомо сколько бы его бесчинства продолжались, да только пришёл он как-то домой. Пересчитал перед сном нечестно заработанное, и лёг себе баиньки… Ровно в полночь окно в его покоях распахнулось. "Сквозняк!" — подумал богатей и поднялся с кровати. Только ноги на пол поставил, чу — рычит кто-то. Мужик за сердце схватился. Потом, конечно, спички нащупал. Дрожащими руками зажёг. Фитилёк свечи подпалил и медленно так повернулся. Очень надеялся дворнягу какую увидеть. Ан нет! Чуть не уссявся богатей, когда глядит, а посреди комнаты стоит чудище! Вестник, знать, из ада. Был он ростом огромен. Клыки у него страшные, глаза во тьме светятся. Шипы на спине торчать во все стороны. Яд с них капает. Пена из пасти струится. И недобро он так облизуется. Мужик верещал, как свинья на убое — так, по крайней мере, соседи говаривали. Богатей к двери метнулся, чтоб сбежать далече. Да вот беда — потянул за ручку, открыл, а там хозяин зверюги, с серпом в руках. Чик один раз, чик второй… — Взмахнула крючком для вязания сказительница и слушатели охнули. — В общем, к утру от того нехорошего хапуги остались только косточки обглоданные.

— И трусы грязные! — выискался свидетель происшествия.

Слуги загоготали, отбив у подслушивающего хозяина всё желание спать.

— Вот чё, Саля, врёшь ты всё! — авторитетно заявил конюх. — Если ж от него ничего не осталось, так кто ж историю то поведал тебе?

— Жинка его! — тут же выдала доносчика она. — Хавронией звать её. Мы на рынке вместе скуплялись. Адский вестник не тронул её. Пригрозил серпом, сказал: "Ты, Хаврония, баба хорошая. Живи себе! Да, смотри, праведно: не обижай никого, не наказывай слуг, не ври, не желай то, что у других есть! А то и за тобой приду! "

— Круто! — восхищались мальчишки-поварёшки.

— Ага, ага, — кивали другие и на всякий случай решили узнать: — А зверь тот только богачами харчуется?

— Всякими не брезгует. — Скосила хитрющие глаза баба Саля. — Теми, кто другим зло делает, кто над несчастными, горемычными, бедными издевается — за любым придёт и в ад утащить!

Люди осенили себя священными перехрестьями дорог.

— Так и за нашим господарем тоже явится! Он меня сегодня ремнём лупил за то, что ведро ему на ногу уронила. Злой он у нас! — предрекла одна молодица.

Сказительница молчала. Глянула на хозяйский балкон и, заметив там господина, утвердительно покачала головой.

— И его наказание не минует!

Мужчина фыркнул и отошёл в глубь комнаты, чтоб никто не заметил, как на него сказка повлияла — ведь поверил! Слуги ещё немного посмеялись под его окнами, и постепенно разошлись.

— Всю историю исковеркала! — возмущался Каноний. — Где кишки на стенах? Где головы отрубленные? Где это: "Отдай своё сердце"?

— Не умеешь сплетни распускать — не берись! — оттянула его от края крыши я.

— А ты, типа, лучше справляешься! — не мог принять моего таланта сказительницы он.

— Талант не пропьешь! — хихикнула я. — Ну, что будем ждать до полуночи?

— А раньше нельзя? Я надеялся до утра в погреб заглянуть, проверить, что у наших монахов вкусного имеется.

— Нельзя. Сказка обязывает! — села рядом с ним, достав из мешка карты. — Сдавай.

Механик выставил свои мигающие камни, перетасовал колоду и раскинул первую партию. Волк фыркнул, примостился спать — делать то больше нечего.

Байки на ночь подействовали на господина Зантола Минерли, как слабительное. Он несколько раз бегал со свечкой в руках в уборную, дрожал от каждого шороха, озирался. Возвращался в постель. Вертелся. Только уснул — настал роковой час. Грохот мигом прогнал дрёму. Зантол вскочил и, на всякий случай, прикрылся большой подушкой, надеясь спрятаться за ней от зверя. А тот влетел в комнату через окно. Правда, оно было закрыто. Так что монстр из преисподней в процессе полёта натолкнулся на существенное препятствие, пробил его лбом и чуть не вышел из строя. Грозное и раскатистое "Аууууууууу" сократилось до: "Ау!". Однако даже такое появление произвело нужный и немного неожиданный эффект — с господином Минерли случилась оказия. Почувствовав мокрую простыню под собой, его супруга проснулась.

— Охра… — заголосила жена, увидев непрошенного гостя, но ей быстро закрыл рот хозяин зверя, поэтому окончание слова, "на", она прошептала.

— Ох… — изменила свои цели женщина, раздумала тревожить стражу, зевнула. — Сон дурной снится.