Елена Звездная - Путь к власти [СИ]

Улыбнулся Рхард, целовал в благодарность ласково:

— Светлая ты, как солнце на утренней заре, да Черные Волки ночь ценят. Тяжело тебе будет.

Только не привыкла Делайя трудностей бояться, поднялась, рубашку надела, а платье не стала. Заметил это Рхард, штаны надел, рубашку нет, стоит, посмеивается.

— Обедать садись, — легко Делайе с ним, сердце песней из груди рвется.

Руки вымыл, за стол сел, на жену хитро поглядывает, да не выдержал:

— Уж все племя слюной извелось, чем кормить будешь, Дарина?

А и сама видит, что удалось мясо по совету Исеи, на стол ставит, ножом режет. Пропеклось мясо, а нежное, сок пускает.

— Попробуй, — говорит Делайя лукаво, — тебе понравится.

Усадил ее рядом воин, только тогда есть начал. И Делайя, про смущение забыв, с ним обедала.

Не принято в племени Черного Волка за столом говорить, а и молчать не могла дочь воина Ракеша.

— На закате велела мне старуха прийти с хлебом… А куда идти и не знаю.

Задумался Рхард, жевать перестал, ответил резко:

— Никуда не пойдешь сегодня. Ночь плохая. А к Седой Волчице вместе пойдем, одну не пущу.

Кивнула Делайя, приятна ей была забота мужа, а пятый волк продолжил:

— К матери отведу сегодня, у нее все смело спрашивай. А пока так скажу: Я пятый волк в племени, ты жена моя, мы кровью связаны, меня во всем слушать должна. За ворота не выходи, коли к тебе воин обратится, в глаза не смотри, да первая не говори. В степь сама не ходи, как стемнеет и к реке ходить нельзя тебе.

— Почему? — не удержалась Делайя.

Подался Рхард чуть вперед, и хоть и говорил спокойно, а в голосе что-то странное:

— Ты жена пятого волка. Кто на тебя косо взглянет, кровью ответит! Но… к реке ночью не ходи! — снова сел спокойно, на кувшин с молоком посмотрел. — Слабая ты, не носи больше. Сестру пришлю.

Радовалась Делайя, видела, что о ней муж думает, заботой окружает, но слова про ночь из мыслей не идут.

— Отчего ночь плохая? — и смотрит пытливо.

— Третья ночь лета, — пояснил Рхард, — танцуют сегодня волчицы у костра.

— Все танцуют? — недоверчиво спрашивает Делайя.

— Самые сильные, — отвечает Рхард, да хмурится.

Поняла Делайя, что скрывает правду за словами, всего не говорит ей муж. Наливает ему молока, да ласково так:

— А жена пятого волка у костра танцевать должна?

— Должна… — ответил Рхард, да осекся.

Смотрит на Делайю напряженно, молчит, как сказать обдумывает. И голосом ласковым:

— Плохая ночь, злая, не пойдешь к костру! Я пятый волк, меня уважают, сказать поостерегутся.

А только видит Делайя, что не всей правды муж говорит. Не простые танцы в племени Черного Волка, каждый свой смысл имеет.

Ничего не сказала Делайя, а как поел пятый волк, да из дома вышел, надела платье серое, ведро пустое подхватила да и пошла к колодцу. Идет, торопится, и все думает, кого расспросить, у кого узнать.

Уж думала к Арше зайти, да конь вождя у дома привязан, побоялась. До колодца дошла, а там Яра с ведрами стоит, с ненавистью смотрит. Скрыла улыбку Делайя, нашла она кого вопросом пытать.

— Хороша ты, Яра, — говорить начала издали, — и сильна и красива… не будет тебе равных у костра в третью ночь лета!

Вскинула гордо голову волчица, усмешка презрительная губы красивые изломала, глаза льдинками ненависти сверкают:

— Моя это ночь, дочь трусливого тигра, дольше всех танцевать буду. Принесу в дом мужа силу да почет!

— Разве в том почет, чтобы вокруг костра ногами дрыгать? — спросила Делайя язвительность скрывать не стала.

Рассмеялась Яра, смех ее издевкой обжигал, но стояла Делайя улыбку сохранив, внимая словам волчицы:

— Та, что сильнее всех и выносливее, что танцует до зари, та право получает на рождение первенца и сохранение жизни без позволения Седой волчицы!

Делайя стоит, и ответить не может, а ведра пустые из ослабевших рук выпали, одно по дороге покатилось, пришлось догонять. Знает она, что не чета волчице, силой-то померяться может, да выносливости Яры нет у нее… А желанный приз Ночи Великого Танца… Хоть и помнит слова Исеюшки, да глядя на мужа любимого, хочет сына ему подарить, чтобы в отца и лицом и статью…

— Даже сокол, что небо когтями царапает, выше солнца поднимается, быстрее ветра летит… а все же уступает он мудрому ворону… — прошептала Делайя, ведра подняла и к колодцу поднесла, — буду танцевать и я, дочь волка, да хочешь, не хочешь, а мой будет приз!

С яростью имя ей давшей взирала на Делайю дочь племени Черного Волка, а затем усмехнулась, зубы показав, да ответ ее полон был иного смысла:

— Приз… коли выиграешь, сумей и… удержать!

В дом вернулась Делайя, сама из угла в угол как зверь загнанный мечется, словно ищет да найти не может. Уж и прибрала и стол натерла, уж масло сбила из сметаны, да с молока принесенного собрала сливки жирные, а все не может места себе найти, а уж солнце садится.

Нужно было ей ночь в танце продержаться, да так чтобы не падать, слабеть, чтобы сильнее всех быть, ради мужа, что любимым стал, ради сыночка желанного… И знала Делайя, какие травы нужны, и как варить знала, да где ж соберешь их? Не лечат травами в племени Черного Волка, не видала она нигде заповедных скитов травяных, таких чтобы трава сушилась да без лучей солнечных…

Вошел Рхард, смотрит на жену, хмурится.

— Дарина-подарочек, словно дикий зверь вселился в тебя? Обидел кто?

— Что ты, — улыбнулась Делайя, а сама на мужа и не смотрит, — кто меня обидит, слезами умоется…

Рассмеялся Рхард ее наивности, и помыслить не мог, что правду сказала… Обнял жену ласково, целовал нежно, в глаза заглядывал. Темнее тучи Делайя, от поцелуев отворачивается, на ласки не отвечает, да все на улицу поглядывает.

— Что же ты, жена моя? — встревожился пятый волк. — Уж не люб я тебе?

Подивилась Делайя словам его, в глаза мужа заглядывает, а они потемнели, словно небо перед грозой. Улыбнулась дочь воина Ракеша, ласково лицо хмурое обняла ладонями, и произнесла тихо, да так чтобы сердцем услышал:

— Сердце мое у ног твоих, муж мой. Жизнь моя с твоей связана. Кровь по венам твоя бежит. Нет для меня других отныне, только… — и глаза вновь опустила, добавила уже шепотом, — танцевать хочу с волчицами сегодня.

Замер пятый волк, в свою очередь обхватил ладонями личико нежное. Щечки бархатные погладил:

— Танцуй, Дарина-подарочек, да не до зари!

Поцелуем она ответила, обняла, прижалась. Ответил на ласку Рхард, да отстранился:

— Коли танцевать будешь, отдохни до ночи… не поведу к матери сегодня.

С тем и вышел. А Делайя тут и вспомнила, про мешочек с травами заветными. Как тигрица к суме бросилась, половину на стол высыпала, да присела рядом. Хороша трава звериная, зверобоем называемая. Коли скотина ее поест, так здорова будет, коли к ожогу приложить боль уйдет, но если сделать отвар темный, как из ореха, дает зверобой и силу и выносливость.