Елизавета Соболянская - Зануда в Академии Драконов

— Почему вас это так удивляет? — спросила Алла Николаевна. — В моем мире выходные устраивают каждые семь дней.

— Так странно, — протянула кастелянша, — а что вы делали, когда выходной так часто?

— В моем мире ходила по магазинам, вязала, читала книги, посещала концерты или кинотеатр…

Рассказ про кинотеатр занял много времени, так что три дамы успели добраться до нужной лавки. Кастелянша первая поднялась на крыльцо и как-то по-особенному встряхнула колокольчик. Двери тотчас распахнулись, и на улицу выглянула румяная девушка. Слегка растрепанная челка и две небрежные косы шли ей несказанно, подчеркивая прелесть юности. Увидев посетителей, девушка всплеснула руками:

— Тетушка Фиркин! — воскликнула она. — Вы к нам за своим волшебным кремом? Проходите, проходите!

Посторонившись, симпатичная барышня еще шире открыла дверь, впуская покупательниц. О, в этой лавке было на что посмотреть! Узкие белые полочки заставлены стеклянными флаконами самых причудливых форм. Алла Николаевна замерла, разглядывая их и, наверное, впервые так остро осознавая, что это совсем другой мир.

Ни кусочка пластика. Все пузырьки закрыты либо стеклянными, хорошо притертыми пробками, либо деревянными, залитыми воском или сургучом. Коробочки для пудры и румян деревянные, реже металлические. Кисточки с натуральной щетиной. Гребни из дерева, кости и черепахового панциря. Щетки для волос — действительно щетки!

Мыло самое разное: и в брусках, и в красивых глиняных горшочках, и даже в бумажных пакетиках нашлись мыльные стружки для ванны! А вот шампуня, увы, нет. Для мытья головы все то же мыло, только в качестве бонуса к ним идут полотняные мешочки с наборами трав, которые следует заваривать для ополаскивания волос. Причем каждый мешочек украшает листочек с указаниями: «для живого блеска», «для нежно-золотистого цвета», «для густоты», «для быстрого роста» и прочее.

Алла Николаевна только фыркнула тихонько, рассматривая эти рекламные слоганы. Магистр Туркин тотчас принялась бегать вдоль рядов, восхищенно ахая и снимая с полок все, до чего могли дотянуться ее руки. Однако госпожа Фиркин прошла мимо полок, словно не замечая их. Специально для нее девушка с косичками выставила на прилавок несколько очень простых керамических баночек лаконичного дизайна. Опытный взгляд Аллы Николаевны уловил в этих скромных сосудах гораздо больше, чем во всех сверкающих стекляшках на витринах, и мастер не удержалась, подошла ближе, поинтересовавшись:

— Это тот самый волшебный крем? А чем он отличается от остальных?

— Эльфийская косметика, — снисходительно улыбнулась продавец, — нам доставляют из самого Светлого леса и не больше пятидесяти флаконов в месяц.

«Кто-то держит монополию и весьма эффективно поддерживает интерес к своей марке», — подумала женщина и уточнила:

— А сколько стоит одна баночка?

— Десять золотых за простой крем, пятьдесят — за магический и сто — за антивозрастной! — выпалила девчушка, указывая поочередно на большую банку, среднюю и совсем крохотную.

Вспомнив, сколько она здесь получает в месяц, мастер-библиотекарь мысленно ахнула и потеряла интерес к элитной косметике. Вот мыльных стружек для ванны, пожалуй, стоит купить и пару мешочков с отварами для волос тоже. Конечно, после вмешательства Флоры и нового лекаря ее внешность стала во много раз лучше того, что было даже в ее «земные» двадцать лет. Да и опыт, умение одеваться и укладывать волосы придавали шарма обычной внешности, но какая женщина откажется от попытки сделать лучше то, что и так хорошо?

Уложив покупки в корзинки, дамы двинулись дальше: магазин тканей, шляпный, затем лавочка, в которой шили перчатки, мастерская по изготовлению зонтов, сапожный магазинчик в подвале и роскошная, увешанная зеркалами парикмахерская, где строгий мастер, установив ширму, полчаса хлопотал над госпожой Фиркин, но она встала с его кресла ровно такой же, какой была. Бытовичка тоже с интересом рассматривала прилавки, делясь с Аллой Николаевной своими наблюдениями.

— Я еще не имела возможности пройтись по этим улицам, слишком уж далеко они от Академии. Одинокой женщине опасно выходить за пределы аристократических кварталов. Надежнее иметь покровителя-мужчину, который будет платить за все, водить вас на прогулки, развлекать и защищать. Наш ректор, конечно, великолепный мужчина, — тут преподавательница как-то особенно откровенно облизнула алые губы и прищелкнула языком, — но он дракон! А драконы никогда не свяжут свою жизнь с человеческой женщиной. Короткие же интрижки — это так… пошло… — и она хитро улыбнулась каким-то своим потаенным мыслям.

Тут мастер-библиотекарь не могла не согласиться с ней, а бойкая дамочка все стрекотала:

— Конечно, можно присмотреться к другим мужчинам. Вот, например, ваш земляк — сущий душка! Но беден. Одно-единственное жалованье — это совершенно ни о чем, согласитесь? — она вопросительно глянула на собеседницу и заговорщицки понизила тон: — Вот в Академии Артефакторики, где мне доводилось бывать, мужчины щедры к своим женщинам, потому что имеют постоянный доход, помимо жалованья. Изготовить один-другой артефакт не возбраняется ни аспиранту, ни профессору, а уж спрос всегда превышает предложение, — она прищелкнула пальцами и доверительно продолжила: — Милая Алла Николаевна…

Библиотекаря перекосило. Она терпеть не могла сахарных прозвищ и нарочитых обращений. Чуяла за ними фальшь и корысть. Но собеседница не заметила ее гримасы недовольства и продолжала трещать, все больше распаляясь:

— Милая Алла Николаевна, разве может женщина с вашими талантами и красотой прозябать в этом углу? Здесь сыро, холодно, мрачно! Здесь мужчины скупы и экономят каждый золотой, чтобы купить дрова на зиму! То ли дело на юге! — тут брюнеточка закатила глаза, глубоко вздохнула, чтобы передать всю степень своего экстаза, а потом принялась со вкусом описывать: — Там тепло круглый год, а в некоторых долинах снимают по два урожая плодов и овощей. Там не надо тратиться на обогрев жилища, и поэтому толстых стен нигде нет: всюду шелковые ковры, тонкие ткани, блестящие стеклянные бусы… Там мужчины красивы, словно тамаринды, и горячи, словно угли жаровни! Природа прекрасна, и…

— Под каждой лавкой прячется скорпион или змея, в кувшинах с водой живут лягушки, да еще поди найди эту воду, — презрительно перебила певучую речь преподавательницы кастелянша. — Ваши мужчины горазды только пить вино в тени деревьев да бряцать на саазах, а работают везде женщины. У каждого профессора по десятку родственниц-помощниц, которые делают за него всю работу, а он заседает в совете с ученым видом, — брезгливо закончила она.