О Зеленжар - Книга Зимы [СИ]

Эридан вытащил из спины тифлингессы тонкий шип, размером с крупный гвоздь. Тот завибрировал в его руке, исторгнув струю темно-зеленого яда. Вязкая субстанция каплями упала на пол, и эльф отбросил его подальше от себя.

Вновь послышался топот, в шатер ворвались лекари, мелькая белыми мантиями. Двое подбежали к тифлингессе, проверяя ее состояние, двое других склонились над Саенис. Эридан отошел от Кьяры, взглянул на рыжую и покачал головой. Медики отступили от эльфийки, тифлингесса увидела широко распахнутые глаза колдуньи и навеки застывшее на лице выражение страха.

Прикосновения холодных рук медиков вывели девушку из оцепенения. Она попыталась встать, но неуклюже рухнула обратно на пол.

— Осторожно! — воскликнула женщина, осматривавшая ее спину. — Вам не стоит…

Женщина замолчала на полуслове. Кьяра почувствовала, что кто-то натягивает на нее одежду, а затем поднимает на ноги.

— Кузнеца сюда! — крикнул Эридан, подняв тифлингессу. — Надо расковать кандалы!

Девушка недоуменно посмотрела на эльфа. Лечил ее от яда, вытащил шип, явно беспокоясь о ее состоянии. У Эридана вновь был приступ доброго лорда, и это после того, как он сам вышвырнул ее вон! Что-то в голове Кьяры не складывалось.

— Ключ у Саенис в вещах, — произнесла она, не скрывая своего удивления.

— Обыскать! — приказал Эридан двум солдатам, указывая на труп рыжей. — Найти ключ!

Сам он доковылял до кресла, рухнул в него и положил лицо на ладонь в жесте усталости. А может он просто не хотел, чтобы Кьяра видела его лицо.

Солдаты быстро нашли ключ от наручников, и руки чародейки вновь освободились. Она потерла сведенные запястья.

— Пройдемте в лазарет, — настаивала женщина в белой мантии, и Кьяра не стала перечить.

Она снова была на волосок от гибели, уйти прямо сейчас из лагеря, в таком состоянии было равносильно самоубийству. Выходя из шатра, она краем глаза увидела, что Эридан отнял ладонь от лица. Выражение у него было не менее удивленное, чем у тифлингессы.

На пороге лазарета девушку накрыло болью от разрыва дистанции, но по сравнению с тем, что она пережила до этого, это была легкая щекотка. Старший из драконидов подошел к ней.

— Кьяра? — он явно удивился. — Расскажи, что случилось.

Тифлингесса коротко поведала ему о шипе и яде, который тот впрыскивал. Жрец покивал головой, затем дал ей пузырек:

— Это поможет вывести остатки яда из крови.

После он осмотрел ее рану, наложил повязку с припаркой, смазал заживляющей мазью.

— Теперь тебе нужно отдыхать, — ласково произнес драколюд, укладывая девушку на кровать.

Девушка молча кивнула, и прикрыла глаза. Ей требовался полноценный отдых, чтобы восстановить магические и физические силы, наркотический сон Лемифинви не принес ей облегчения.

Перед тем, как погрузиться в сон, она дала себе обещание не унижаться перед Королевой, как это делала Саенис перед своим хозяином.

Эридан сидел в шатре, пытаясь разобраться в собственных эмоция. Он осознал чувство ответственности, желание позаботиться, что толкнули его спасать тифлингессу, но чего он никак не мог понять, так это внезапное чувство неловкости, возникшее, когда Кьяра посмотрела на него с искренним недоумением. Словно ему задали вопрос, ответа на который он и сам не мог дать.

Проснувшись утром, Кьяра почувствовала легкую слабость от голода. В остальном ее состояние было очень хорошим. Не мутило после отравления, царапины и ссадины больше не напоминали о себе, только рана под лопаткой отдавала легкой болью, да немного беспокоил натянувшийся поводок.

Оглядевшись, девушка увидела свой зимний костюм, который пришлось снять для перевязки. Она с удивлением обнаружила, что прорехи на нем были аккуратно залатаны. Почувствовав новый спазм голода, чародейка мысленно посетовала, что сумка осталась на трупе Саенис. Тогда она была занята совсем другими мыслями, забрать ее не пришло в голову. Жаль, там был запас вяленого мяса и другие полезные предметы, но возвращаться и просить ее обратно девушка была не намерена. Тифлингесса дала зарок не унижаться перед хозяйкой, перед этим эльфом и подавно не будет. Она решила еще немного отдохнуть, а после тихо уйти обратно в лес.

Примерно через час в лазарет вернулись дракониды и Эрта. Отложив сумку с медицинскими принадлежностями, к чародейке подошел Янтарь.

— Как себя чувствуешь? — спросил он, присаживаясь на край кровати. — Голова не кружится? Раны не воспалились?

— Нет, все хорошо, — ответила Кьяра и добавила. — Спасибо за заботу.

Кивнув в ответ, он продолжил утренний обход. Поздоровавшись с девушкой, младший брат присоединился к нему. На кровать присела Эрта, и тифлингесса внутренне напряглась. Отношения с этой сварливой женщиной явно не задались, кричать и ругаться не было настроения. Хотелось поберечь силы перед путешествием.

— Беречь твой волк, — сказала Эрта без какой-либо злобы в голосе. — Я успеть спасти, но раненый очень. Ты беречь.

Кьяра не могла поверить своим ушам. Неужели ее мохнатый дурачок все-таки выжил? Она почувствовала радость, облегчение и теплоту на душе.

— Спасибо, Эрта! — воскликнула тифлингесса, она и правда была сейчас благодарна.

Та кивнула в ответ и улыбнулась, показав лучинки в уголках глаз. Ее смуглое обветренное лицо и казалось сейчас искренне добрым, как низкое осеннее солнце.

— Я могу его здесь оставить? — спросила чародейка. — Я пыталась, он не хотел или не мог.

— Ты уходить опять? — удивленно спросила Эрта. — Ты говорить Эридан?

Тифлингесса отрицательно покачала головой. Что-что, а говорить с ним ей было не о чем.

Солнце заволокло тучами, женщина фыркнула:

— Дети лишь. Эридан не слушать никого, только Эрта. Ты говорить Эридан. Он дурак, Эрта не врать.

Еще какой, подумала, Кьяра, и все же унижаться ей не хотелось.

Помолчав немного, рогатая добавила:

— Он послать Эрта следить ты. Он злой лицо. Хотеть проучить, но не смерть.

Эти слова поразили девушку до глубины души. Это объясняло, почему Эрта успела спасти волка, странное ощущение слежки, преследовавшее ее, и необычное стремление Эридана спасти ее. Неужели он просто блефовал? Непонятно только, чего он хотел этим добиться?

Встав с кровати, женщина произнесла:

— Скажи Эрта, если он говорить: «Пошла!». Я его бить подзатыльник.

— Я действительно виновата, — вздохнула тифлингесса. — Из-за меня он чуть не погиб. Вряд ли все решится обычным разговором.

— Сам тоже вина! — хмуро воскликнула Эрта. — Никого не слушать! Янтарь и Арум ящерицы лишь, только смех, не сметь сказать нет! Я бы дать подзатыльник!

Она наклонилась к девушке и добавила, грустно покачав головой: