О Зеленжар - Книга Зимы [СИ]

В загоне с волками была шумная кутерьма. Звери носились по снегу, кувыркались, играли, словно псы. Приглядевшись, Кьяра увидела Скага, узнав его по приметному розовому носу. Волк лежал клубком, на мехе виднелись повязки. Она подошла к нему и ласково погладила:

— Здравствуй, милый. Как ты?

Радостно взвизгнув, волк потянулся облизать ей руки и лицо. Огромные лапы легли на грудь девушки, придавив к снегу.

— Ну-ну, не раздави меня, — засмеялась она.

Несмотря на повязки по всему телу и хромоту, волк выглядел веселым, бодрым и живым. Кьяра почувствовала облегчение. Она боялась, что ранения покалечили бедного зверя, от слабых природа быстро избавляется.

Некоторое время она резвилась вместе со своим четвероногим другом.

— Мне нужно идти, — сказала она наконец. — Постараюсь тебя навещать. А ты поправляйся и не скучай.

Она направилась к шатру. У входа увидела дежурившего Элледина, тот улыбнулся и кивнул, но лицо его все еще оставалось сосредоточенным. Девушка одарила улыбкой в ответ.

— Спасибо за сумку, — сказала она. — Она мне сильно помогла.

Элледин посмотрел на нее, не скрывая своего недоумения. Девушка и сама удивилась. Она была абсолютно уверена, что именно Элледин, как самый доброжелательный, подсобил ей с припасами.

Вернувшись в шатер, Кьяра не застала там Эридана.

Примерно через час паладин вернулся, заметно посиневший от холода и со следами снега в волосах. На ходу накинул теплый халат. Передвигаться ему было тяжело, костыль из кости большого животного, который Кьяра раньше не замечала, служил ему опорой при передвижении.

— Лиам, сделай какой-нибудь горячий напиток, — попросил он денщика, болезненно морщась.

Он опустился на кресло, кровь отлила от губ.

— Кьяра, — обратился он к девушке, — позови Арума, мне очень нужна настойка.

Окинув его взглядом, девушка решила не мешкать. Судя по виду, валялся в снегу. Только вот какого беса? Бурча под нос на инфернальном, она направилась в сторону лазарета.

Вчера она этого не заметила, но раненых стало заметно меньше. Многие койки опустели. Приметная фигура Янтаря вырисовывалась в глубине. Он делал перевязку какому-то пациенту. Арум сидел, откинувшись на стуле, и, кажется, дремал.

Девушка аккуратно потрясла его за плечо:

— Арум, лорду очень нужен ты и твоя настойка.

— Что? — сонно встрепенулся драконид. — Разве уже вечер?

Он мельком оглядел помещение:

— Да нет, сейчас смена Янтаря… Неужели не хватило утренней дозы?

Встав с кресла, он подошел к стеллажу, стоявшему вдоль стены. На полках поблескивали банки разных размеров, наполненные порошками, травами и жидкостями разных оттенков. Рост драконида позволял достать до самой верхней полки. Поводив некоторое время пальцем, Арум протянул руку вглубь полки у самого верха. Послышался звон склянок.

— Лунные слезы очень сильны, а он их хлещет как не в себя, — проворчал он. — Такими темпами его тело станет невосприимчивым к ним, а чего-то сильнее у нас нет.

Он вытащил маленький пузырек с мутно-белой жидкостью. Бутылочка почти терялась в его ладони. Протянув его девушке, он сказал:

— Неси сама. Я говорил ему, что это перебор, но он все равно не слушает. Он или не понимает, или игнорирует все, что мы ему говорим. Этой порции должно хватить до утра.

Взяв пузырек, девушка грустно кивнула. Она предполагала подобное поведение. Увидев, что эльф двигается самостоятельно, пусть и не без помощи опоры, она подумала, что он, возможно, пошел на поправку, но теперь все поняла. Он предпочел игнорировать проблему.

Она вернулась в шатер и застала Эридана все там же за столом. Отогревшись в тепле жаровней, его лицо из голубого приобрело сероватый болезненный оттенок.

— Где Арум? — спросил он.

— Он передал настойку, — произнесла девушка.

Открыв пузырек, она положила его в ладонь эльфа. Тот опустошил содержимое одним глотком и откинулся в кресле, дожидаясь действия:

— Проклятье фоморов! Мне нужно иметь запас на такой случай.

Кьяра выжидательно посмотрела на него, затем спросила:

— А что Ваше Высочество будет делать, когда она перестанет действовать?

— Сейчас некогда об этом думать, — ответил он, прикрыв веки.

— А зря. Жить с постоянной болью не очень приятно.

Тифлингесса знала это не понаслышке. Проклятый поводок натягивался и лупил болью каждый час изгнания.

Он повернулся к ней:

— Ты думаешь, я поступаю глупо? Эта настойка держит меня на ногах, а за шатром целое войско, наблюдающее за мной. Я не могу позволить себе лежать ради выживания. Тут выбор между смертью и болью, а не между жизнью с болью или без нее. Зима убивает слабых.

Вздохнув, он добавил:

— Кроме того за мной наблюдает не только войско, к сожалению.

— А кто?

— Аурил. Каждый день простоя этого войска исчерпывает ее терпение. Она не потерпит моего провала.

Он напряженно сжал подлокотник, и костяшки пальцев побелели. Девушка посмотрела на него с сочувствием. Она знала, как могут подгонять хозяйские плети и чем может грозить провал в такой ситуации.

Через несколько секунд пальцы расслабились, а кожа приобрела слабый румянец. Он провел ладонью по столу, расстилая большую карту с незнакомыми тифлингессе очертаниями побережья, и принялся изучать ее, измерять расстояние с помощью козьей ноги. Кьяра наблюдала за тем, как он работает, и размышляла. Кажется, эльф действительно был откровенен с ней, и его беспокойство было не безосновательно. Как бы поступила она, если бы была покалечена и не могла выполнить приказ? Ей бы пришлось вновь сражаться за свою душу. За что сражается эльф? Разве не проще было бы отказаться от такого служения? Паладины не рабы своих божеств, всего лишь слуги.

Некоторое время она еще размышляла, наблюдая за ним, затем заскучала и зашла за ширму. Нужно было навести порядок в сумке. Она выкинула стухшее мясо орла, тушку курицы-исчадия. Так и не попробовала, а ведь было любопытно. Пересчитала кульки с едой и сколько свежей одежды у нее осталось. Переоделась в чистую рубашку и переплела косу, вычесав сучки, репьи и прочий мусор.

Надевая корсет, она услышала звук множества шагов и разговор на эльфийском. Застегнув последнюю пряжку, Кьяра заинтересованно выглянула из-за ширмы.

Пепельноволосый эльф о чем-то доложил паладину. Тот сделал повелительный жест рукой, и в шатер приволокли кого-то, одетого в грязно-серый костюм, испещренный пятнами. Пленник отчаянно упирался, но гвардейцы не шевельнули и бровью. В итоге его уронили на пол, скрутив руки за спиной. Один из эльфов положил на стол длинный лук, полупустой колчан, футляр для бумаг. Эридан открыл кожаный тубус и вытряхнул из него подзорную трубу и грифель, который сломался, стукнувшись об столешницу. Осмотрев все это, паладин начал задавать вопросы, но пленник продолжал молчаливо стоять на коленях. Пепельноволосый стащил с него капюшон, и это оказалась эльфийка из народа Эридана, с ярко-желтой шевелюрой и золотистой аурой. Один из гвардейцев схватил ее за волосы и оттянул голову назад, чтобы смотрела прямо на паладина. Своих грозных глаз она не отводила, но вопросы продолжала игнорировать. Эридан сделал еще один жест рукой, и эльфийку поволокли прочь. По пути она что-то злобно кричала, белобрысый выдал свое раздражение лишь легким движением брови.