Елена Соловьева - Голубка в Вороньем логе [сетевая публикация]

— Представляешь, я наконец-то встретила мужчину мечты!

Катерина влетела в комнату, подобно цветочному вихрю, источая радость и солнечный свет. Моя сестренка, самый дорогой и любимый человек на свете.

— И кто же он? — спросила я, наблюдая в трюмо за отражением сестры.

Чуть выше меня ростом, в белоснежном платье из тафты, она напоминала принцессу из детских сказок. Сравнение только усиливали фарфорово-кукольное личико, обрамленное светлыми локонами, и широко распахнутые антрацитовые глаза. И пусть мы двойняшки, но мне не удается выглядеть такой свежей и наивной.

Скорее, я полный антипод сестры — как внешне, так и по характеру. Всегда серьезная, строгая, предпочитаю не мечтать, а действовать.

— Мой рыцарь без страха и упрека! — воскликнула Катерина и картинным жестом приложила руки к груди. — Он обещал похитить меня и увезти в свой замок. Боже, как это романтично!

Я отнеслась к подобному заявлению довольно скептично. Продолжая наносить макияж, иронично усмехнулась:

— Какие рыцари? Какие замки? Двадцать первый век на дворе! К тому же, с Корблом ты знакома всего три дня, а уже толкуешь о замужестве. Не слишком ли поспешное решение?

Кружась и воркуя, Катерина подкралась и обняла за плечи. Поцеловала в щеку, оставляя на ней алый след от помады.

— Ты ничего не смыслишь в настоящих чувствах, — заявила, широко улыбаясь. — Это любовь с первого взгляда. Настоящее и просто потрясающее чувство!

Я потянулась за ватным диском и молочком, чтобы подправить грим:

— Вот, смотри, что ты наделала, — мягко попеняла сестре. — Теперь придется начинать все заново. Между прочим, через час у меня премьера. Играть Электру — это тебе не шутки. Что же касается Корбла — подумай хорошенько, прежде чем скакать с места в карьер. Только представь, как придется выкручиваться, чтобы муж не вызнал нашу тайну. Я же не смогу постоянно находиться рядом и прикрывать тебя.

— Об этом не беспокойся, Корблу известно о моих способностях. Он называет их даром свыше!

— Что?! — От неожиданности я выронила кисточку. Обернулась и уставилась на сестру так, будто видела впервые. — Ты ему рассказала? Зачем?! Мама предупреждала, чтобы мы никогда и никому не выдавали тайны.

Вместо того чтобы объяснить спонтанный поступок, Катерина закружилась по комнате, подхватив подол платья. И мне в голову пришло сравнение с белым мотыльком, упрямо летящим на свет костра.

— Перестань ворчать, — попросила сестра, — лучше порадуйся за меня. Больше нет нужды скрываться и переезжать с места на место. Кор подарит мне не только любовь, но и долгожданную свободу. А мама…

Катерина замерла на месте, и на ее лице застыла грустная улыбка.

— Если бы мама знала и умела все на свете, то не погибла так глупо.

От этого заявления стало не по себе. Возможно, Катерина права, доверять людям можно и нужно. Но в том, что Корбл действительно такой надежный и любящий, я сильно сомневалась. И не преминула убедить в этом сестру:

— Катюш, прошу тебя. Нет, умоляю, не поддавайся эмоциям. Присмотрись к жениху, понаблюдай за ним.

Она уселась на подоконник и выглянула в окно. Помахала рукой и отправила воздушный поцелуй.

— Все уже решено! — объявила с несвойственной уверенностью в голосе. — Корбл ждет на улице, пока я соберу чемоданы. Прости, что не предупредила заранее, но мы уезжаем.

Я подпрыгнула. Случайно задела полку, рассыпав по полу косметику и разбив флакон духов. Удушающий аромат роз и амбры поплыл по комнате, прошибая на слезу. Моему чувствительному носу претил этот запах, но ради того, чтобы достойно сыграть роль роковой женщины Электры, приходилось терпеть.

— Только не говори, будто уезжаешь прямо сейчас! — рыкнула я на сестру, потирая ушибленную руку. — Это немыслимо!..

— Да-да, именно так, — упрямо пропела Катерина. Спрыгнула с подоконника, подбежала, и обняла, положив голову на плечо. — Прости, я очень тебя люблю. Но отказаться от Корбла не в силах. Ради него готова на все.

— Не понимаю, чем он заслужил такое отношение. — Я продолжала противиться. — Почему бы вам не сыграть свадьбу здесь, зачем куда-то уезжать?

Катерина положила руки мне на плечи и обожгла сияющим от счастья взглядом:

— Корбл говорит, что таковы традиции его рода. Не волнуйся понапрасну, со мной все будет хорошо. Как только обустроюсь на месте, так сразу позвоню. А лучше — пришлю приглашение на свадьбу.

Ее веселость казалась мне излишней. Да как так можно: бросить все и умчаться в неизвестном направлении? Что за человек вообще этот Корбл?

— Он тебя, случаем, не приворожил? — спросила я на полном серьезе. — Не опоил любовным зельем, не наложил заклятье?

Катерина залилась звонким смехом.

— Вот уж глупости, — возразила на замечание. — Все дело в том, что Корбл — умопомрачительно восхитительный мужчина. Ты поймешь это, как только увидишь!

Сказав это, она схватила меня за руку и потащила на улицу.

— Постой, дай мне хотя бы переодеться!.. — засопротивлялась я.

— Ты великолепно выглядишь, — возразила Катерина.

Ну, уж наверняка! С ярким макияжем соблазнительницы, в облегающем красном платье, колготках в сетку и на высоченных шпильках — самый тот наряд, чтобы познакомиться с будущим мужем сестры. Еще этот нелепый черный парик, делающий старше и явно опытней. Если бы Степка не пообещал, что подъедет прямо к подъезду, чтобы довезти до театра, я бы ни за что не переоделась дома.

А с другой стороны — если этот «умопомрачительно-восхитительный мужчина» испугается, что его родственницей станет женщина легкого поведения, то мне только на руку. Вдруг, получится если не разорвать, то хотя бы притормозить поспешный союз.

Возле припаркованного блестящего «Мерседеса», замерев в непринужденной позе, стоял высокий крепкий брюнет в темном фраке. Определенно аристократ, слишком уж породистое лицо: высокий лоб; хорошо очерченные широкие брови; античный, с легкой горбинкой нос и порочно изогнутые губы. Словом, этакий хищник, решивший запустить когти в доверчивую жертву.

Прямой взгляд черных, как сам грех, глаз скользнул по невесте.

— Что-то не похож он на влюбленного рыцаря, — сообщила я, оставаясь в тени подъезда. — Не уверена, что этот мужчина вообще способен испытывать какие-либо чувства. Слишком холодный и какой-то отстраненный. Еще и бледный, точно редко выходит на свет. Вот заточит тебя в высокой башне, будешь знать.

— Ты мало с ним знакома, — шепнула Катерина, выволакивая меня на свет.

— Ты тоже, — я не осталась в долгу.

При виде меня суровые черты лица исказило изумление, в бездонных глазах сверкнуло желание. Что ж, выходит, Корбл не так бесстрастен, как подумалось вначале.