Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Жаль, — посетовал он. — Мне даже и штрафов не надо. Хочется, чтобы тебе хорошо было.

— Мне хорошо, мой милый рыцарь, — разулыбалась Лала. — С самой ночечки и до сих пор. Очень уж приятная выдалась ночечка. Так сладко спалось.

— Ну, я рад, — весело посмотрел на неё Рун. — Мне тоже было приятно ночью, к твоему сведенью.

— Да я даже и не сомневаюсь в этом, заинька, — поведала Лала иронично. — На озерцо бы скорее. Когда жарко, феи любят купаться. Вот там и охладимся.

— К вечеру дойдём, наверное, — кивнул он.

— Я, Рун только не знаю, — произнесла она вдруг неуверенно.

— Что не знаешь, солнышко моё?

— Ну вот что ты предложил. Купаться вместе одетыми. И обниматься в водичке. Не знаю, правильно ли это или нет. Всё думаю об этом, думаю. Мне этого очень хочется. Но я не знаю. Уж очень это романтично. Может с перебором.

— А романтично может быть с перебором? — слегка озадачился Рун.

— Может, — серьёзно ответила Лала. — Вот например поцелуй. Это романтично? Да. Но это только для истинно влюблённых подходит. А для дружеской любви перебор. Бесстыдством станет.

— Ну, здесь-то точно нет бесстыдства, — пожал плечами Рун. — Мы же одетыми будем. Обниматься, кажется, не бесстыдство для нас. Не пойму, о чём ты, милая. И почему обниматься в воде так особенно романтично? Что аж с перебором. Просто объятья, как и всегда.

— Ну как этого можно не понимать? — искренне удивилась Лала. — Вот представь, Рун, выйду я когда-нибудь замуж. А у меня может даже и с мужем никогда не будет ничего такого. Чтобы мы вдвоём были там, где более вокруг на много вёрст никого-никого, только он и я, и мы вместе купались, а потом мокренькими, стоя прямо в водичке, обнимались бы. Это очень романтично. Очень-очень, Рун. У меня аж в животике холодеет, как представлю.

— Но ты бы этого хотела? Со мной? Коли не сомневалась бы, что нет бесстыдства?

— Конечно! — горячо подтвердила она. — Очень! Даже мечтаю об этом. Но мне страшно. Уж очень это романтично. Не знаю, подходит ли это для наших отношений.

— Ну, решать тебе так или иначе, — заметил Рун. — Я только могу сказать своё мнение. Бесстыдства я тут не вижу никакого. Мы будем одетыми, и мы будем обниматься. Как всегда. Ночью в обнимку спать не бесстыдство, а стоя в воде бесстыдство? Это странно, по правде говоря, так считать. Ты пойми, Лала, у нас такого тоже может и не будет впоследствии. Шанса на это. Кто знает. Раз тебе этого так хочется, вдруг позже жалеть будешь, что не насмелилась?

Лала призадумалась.

— Наверное ты прав, Рун, — вздохнула она. — Вспоминать с сожалением не хотелось бы потом всю жизнь. Обидно будет. Я в общем-то тоже совсем не уверена, что тут есть дурное. Может быть его вовсе и нет.

— Ты вот ещё что учти, любимая, — добавил Рун. — В жару проводить время в воде приятнее, чем на берегу. А мы станем сидеть и бояться в неё зайти только потому, что вдруг это чрезмерно романтично? Это будет грустно. А коли мы пойдём купаться, это же не одну минуту займёт. И не две. Вот захочется тебе в объятья, а ты примешься терпеть, пока выйдем мы, пока обсохнем? Много ли радости будет тогда вообще от этих трёх дней на озере? Их смысл как раз в объятьях, по-моему. В любой момент, как захочется тебе. Или мне. Сразу обниматься.

— Это правда, суженый мой, — дрогнувшим голоском согласилась Лала. — Я не выдержу, если придётся долго терпеть. Горевать начну. Значит решено. Будем купаться и обниматься мокренькими в водичке. О, как это будет!

Она разулыбалась счастливо с бесконечным облегчением.

— Сколь сложные жизненные вопросы тебя терзают, дорогая невеста, — развеселился Рун.

— Смейся, смейся, — озорно посмотрела на него Лала. — Ты просто не понимаешь, Рун, как это романтично. Вы, парни, такие… Чтоб ты знал, когда девушка в водичке и у неё мокрые волосы, это часто очень вдохновляет мужчин. Ну вот, как поза грациозная, или походка женственная. Так же. Увидишь меня мокренькую, запылаешь. А я возьму, и не обниму тебя. Раз смеёшься.

— Какая мстительная фея, — подивился Рун с юмором. — Да ты первая побежишь ко мне обниматься.

— А вот и не побегу, Рун.

— А вот и побежишь.

— А вот и нет.

— А вот и да.

— О, как это будет! — выдохнула Лала мечтательно. — Скорее бы туда попасть, Рун.

Они остановились. Дорогу им преградил очередной овраг. Причём прямо за ним начинался пригорок. Спуститься вниз не так уж сложно, а вот подъём на ту сторону обещал быть непростым. Если это вообще возможно. Разумней было бы попробовать найти обходной путь. Но овраг простирался далеко и вправо и влево, неизвестно сколько идти придётся.

— Немного не туда вышли, — посетовал Рун. — Давно тут не был. Слушай, Лала, ты просилась помогать. Вот, наверное сейчас, если можешь, помоги перебраться. Крайней необходимости в этом нет, но сэкономило бы нам время, а мне силы.

Лала ненадолго застыла, углубившись в раздумья.

— Ох, Рун, — промолвила она озабоченно. — Я не знаю, как тебе помочь. Не чувствую ничего. Мостик наколдовать я не смогу. Перенести тебя магией или наделить крыльями тоже. Сделать махоньким и отнести на ручках… Ну, может быть. Но я не сумею тебя с одеждой уменьшить. Ты голеньким станешь.

— Нет, становиться гномиком, да ещё и нагим, я как-то не готов, — улыбнулся Рун. — Это уже перебор. А бревно ты не можешь наколдовать? Мне бы бревна хватило вместо мостика.

— Нет, Рун, не чувствую этого сейчас, что могу.

— Жаль. А уронить дерево большое? С этой стороны туда.

— Нет, милый, и это мне не по силам, — виновато ответила Лала. — И ты подумай, деревце сотни лет росло. Губить его лишь чтобы перейти один разок? Это неправильно.

— Ну, значит идём искать обход, — пожал плечами Рун. — Эх, Лала, как жаль, что у меня верёвка коротка. Так бы ты могла перелететь, привязать с той стороны за дерево, и кинуть мне конец вниз. Вот было бы удобно, и магию не надо тратить совсем.

— Ой, Рун, я могу тебе верёвочку удлинить! — сообщила Лала обрадовано. — Я сейчас это могу.

— Магией можешь длиннее сделать?

— Да, славный мой, — кивнула она. — Дай мне свою верёвочку.

Рун достал из сумки верёвку, протянул ей. Лала положила ту наземь пред собой, замерла на чуть-чуть, сосредотачиваясь, взмахнула ручкой, озарившейся едва заметным синим сиянием. И вдруг верёвка увеличилась в занимаемом на земле объёме в несколько раз. Рун с изумлением взирал на это диво.

— Хватит? — осведомилась Лала довольно.

— Думаю, да, — проговорил он с уважением. — Ох, Лала, до чего ты полезное созданье. Сколько умеешь всего. И старушку сделать молодой, и верёвку длинной. Не представляю, каково это, когда всё тебе подвластно. Человек бы наверное с ума сошёл, обладай он такими возможностями. Или зло бы стал творить от чувства всесилия.