Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Ага.

— Но то, что он рассказывает, страшно. У нас, в нашем мире, суженый мой, тоже есть нечто подобное. Только прямо противоположное, — поведала Лала. — У нас есть страна амазонок. Это люди, между прочим.

— Люди?

— Да, такие же, как вы. У нас тоже живут люди. У амазонок женщины правят, а мужчины презираемы. Женщины воины, а мужчины домохозяйки. И многомужество у них есть. Только не столь безудержное, не в тысячи, три мужа самое больше бывает, насколько мне известно.

— Да быть не может, — засомневался Рун. — Мужчины домохозяйки и презираемы? А дамы ратники? Какой из дамы ратник?

— Такой. У них девочки почти с младенчества обучаются ратному искусству. А мальчикам не разрешают и прикасаться к оружию. Под страхом смерти. Это когда дама растёт как дама, она слаба. А когда она мастер ратный… Ты бы проиграл любой из них в бою, котик. Потому что ты не обучен, а они хорошо обучены. Мастерство побеждает силу.

— Чудно и странно мир устроен, — подивился Рун. — Столько всего в нём, и всё везде иначе. А где-то и с ног на голову. Когда рыцари презирают дам, или дамы ратники. Вот окажется сейчас, что я маг. Вдруг попутешествовать по миру удастся. Увидеть разное подобное.

— Рун, ты сильно не надейся, — попросила Лала с мягким сожалением. — Мы давно вместе, если бы в тебе была магия, иная кроме магии объятий, я бы наверняка это почувствовала. Могу и ошибаться. Но всё же вряд ли.

— Чтож, ну и ладно, — улыбнулся он. — Зачем мне магия, когда у меня есть кудесница своя.

— Кудеснице не разрешают колдовать. Под страхом жертв, — напомнила Лала, деланно опечалившись.

— Уж так боишься жертв, что только и колдуешь, — поиронизировал Рун. — Два чуда за сегодня сотворила. Хитра, ты, Лала, ох хитра. Никак не оштрафуешь.

— Ну, заинька, не ругай меня. Я хорошая, — с невинным очарованием посмотрела на него Лала. — Лучше бы обнял, пока дяденьку ждём.

Тут раздались шаги.

— Так, Нур, мне нужно немного твоих волос, — деловито сказал Шэух, зайдя в комнату. — Я должен отрезать. Ты сиди.

Он прошёл к столу, положил на оный несколько предметов: две скляночки, цепочку с прозрачным камнем на ней, коробочку, миниатюрные песочные часы. Рун следил за его действиями, чуть взволнованный, оставаясь на стуле. Шэух приблизился, ловким умелым движением отрезал у него маленькую прядь волос, снова направился к столу, бросил волосы в одну из склянок, пробормотал над ней что-то. Принёс склянку к Руну:

— Плюнь сюда. Только не харкай. Лишь слюной плюнь.

Рун исполнил сие пожелание. Шэух опять вернулся к столу, налил из второй склянки в склянку с волосами какую-то жидкость, взболтал, пошептал над ней, поставил на стол. Взял цепочку. Принёс Руну:

— Вот, держи. Растяни на указательных пальцах, чтобы камень висел ровно посередине. Смотри внутрь камня, и произноси, вот так, с пришипением «хис-с-с, хис-с-с». Говори это всё время как бы внутрь камня, представляя, что слова идут внутрь.

— Как загадочно, — подивилась Лала тихим голоском.

Рун выполнил все указания. Растянул цепочку на руках, стал таращиться в камушек, воображением направляя в самую его середину шипящие звуки изо рта, размеренно воспроизводимые без остановки:

— Хис-с-с, хис-с-с, хис-с-с.

— Делай так несколько минут, — велел Шэух. — Ежели камень засветится, то всё, ты точно маг. Старайся заставить его светиться, желай этого изо всех сил.

Рун коротко кивнул.

— Это хорошо, что сейчас темновато, — добавил Шэух. — Даже слабый свет будет заметен.

Он поставил песочные часы стороной с песком вверх.

— Говори, пока песок сыплется. Даже если камень засветится, говори. Вдруг ярко разгорится. Тогда в ученики тебя возьму.

Рун сидел, повторяя и повторяя шипящее слово «хис-с-с», чувствуя себя магом, изрекающим таинственное заклинание. В какой-то момент ему очень захотелось оказаться магом, чтобы прогрузиться в эту столь другую удивительную полную чего-то нового и необычного жизнь. Он всей душой стал желать, чтобы камень засветился, вглядываясь внутрь оного с надеждой. Но света не было. Песок в часах неумолимо перетекал вниз, быстро уменьшаясь в верхней части . И вот, упали последние песчинки. Шэух взял склянку, посмотрел сквозь неё на огонь в камине.

— Иди сюда, — позвал он с философским спокойствием. — Давай мне камень.

Рун подошёл, передал цепочку. Шэух положил её на стол, взял коробочку, открыл.

— Подставь ладонь вверх, — распорядился он. Насыпал из коробочки Руну в ладонь белый порошок. — Зажми в кулаке и брось на стол, стараясь, чтобы ровнее рассыпалось.

Рун сделал. Порошок белой пылью покрыл ровным тонким слоем часть стола. Шэух оглядел пыль.

— Чтож. Магом тебе не быть, Нур, — сообщил он задумчиво. — Ладно, пойду к себе. Спать захотелось.

Он взял все свои вещи со стола.

— До свидания, — вежливо молвил Рун.

— Ага, — бросил Шэух, направляясь к двери.

«Ну вот, только зря время потерял и реагенты потратил», — подумал он. — «Великий колдун. Глупо было рассчитывать. Хотя… клопы вели себя престранно. А странности есть часто след от магии. Но видимо не здесь. Зачем снял комнату на три дня? Впрочем, не заинтересуйся я этим пареньком, не остался бы в городе, не узнал про сына гончара. Вот там всё весьма многообещающе».

Рун затворил за удалившимся магом дверь, запер на засов. Вернулся к Лале.

— Ну что, на лавочке или в кроватке? — по-доброму поинтересовался он не без юмора.

— Сначала на лавочке, потом в кроватке, — разулыбалась Лала.

— Тогда пойдём, красавица.

Лала встала, но едва лишь сделала шаг, как Рун притянул её к себе.

— Нет, — рассмеялся он. — Не дотерпеть. Соскучился.

— Я тоже, очень, — ласково произнесла Лала, засияв. — Ох, эти гости. Не спровадишь.

— Сама предложила пустить.

— Просто о тебе забочусь. Расстроился, что ты не маг?

— На какое-то мгновенье. Но потом… захотелось тебя обнять. И обо всём забыл. Ты магия мой души.

— Ой, как поэтично, — порадовалась Лала. — Спасибо, мой хороший. Приятно.

— А мне приятно чувствовать твоё тепло.

— Что это с тобой, запылал вдруг? Держи вот меня теперь, — довольно буркнула она.

— Соскучился.

— Ну, сильно ты соскучился, я смотрю.

— Ужасно сильно.

Лала вздохнула умиротворённо. Положила голову ему на грудь.

— Лала, а феи не являлись никогда на земли Лемтарада? — спросил Рун негромко.

— Не знаю, заинька.

— Неужто правда могут закидать камнями фею?

— Вот это вряд ли, — высказала сомнения Лала. — Во-первых, милый, фея не даст себя в обиду. А во-вторых, не станет оскорблять чувств людей. Если быть женщине без балахона для них столь аморально, оденет, почему нет. Это даже удобно. Никто и не увидит, что ты фея.

— Понято. А джины существуют?