Иван Булавин - Экипаж автобуса [СИ]

— Это был очень сложный для всех нас год, — голосом президента проговорил Кирилл.

— Я постараюсь не употреблять избитые фразы, — Иван Петрович улыбнулся, — год, и правда, был для нас сложным, особенно последние три месяца. Но мы, надо отдать нам должное, справились, и по-прежнему находимся на пути к победе. Никто не смог нас остановить (хотя многие пытались), есть мнение, что не сможет и в будущем. Испытания закалили нас и сделали сильнее, мир Сумасшедшего Бога уже не кажется таким гиблым, люди живут здесь и даже кое-где процветают. Впереди у нас новые приключения, другой континент, другие люди, но, есть все основания считать, что и с этим мы справимся. Главное же, то, что спасало нас в самых трудных ситуациях, — это наша крепкая дружба и взаимопомощь. С Новым годом, товарищи.

Мы выпили снова, часы показали четыре нуля. Громко поздравив друг друга ещё раз, мы вышли во двор. У Анечки немедленно возникла идея салюта, но патроны были не бесконечными, приходилось экономить, кроме того, неизвестна была реакция местных на полуночную пальбу у себя под боком. В итоге, чтобы хоть немного порадовать ребёнка, мы всё же дали один залп из карабинов, после чего поспешили убраться в помещение.

Сидели ещё долго, спать никто не хотел, обсуждали грядущие перспективы, высказывали надежды, делились страхами. Только под утро, когда до рассвета оставалась пара часов, мы, наконец, потушили светильник и разошлись по кроватям.

Пронизывающий ледяной ветер, казалось, выдувал последнее тепло из костей. Стоять на палубе было невозможно, могло снести ветром, могло смыть волной, которые поднимались выше бортов корабля, можно было, наконец, просто поскользнуться и упасть за борт. А нужно было стоять именно здесь, выполняя команды капитана. Он снизошёл к нашему уровню подготовки и объяснял всё просто, без сложных морских терминов. Это нужно повернуть сюда, это привязать вот к этой штуке, а вон то взять в руки и крепко держать, пока он не скажет.

Корабль, на котором мы сегодня утром вышли из бухты, имел какое-то длинное красивое название, но Иван Петрович метко окрестил его «Яхта Беда». Это был совсем небольшой кораблик с одной мачтой и несколькими парусами. Полгода назад я бы ни за что не рискнул на таком отойти далеко от берега. Но те времена прошли бесследно, теперь каждый из нас был способен на многое, в том числе и пересечь океан на подобной посудине. Всё тело корабля скрипело и грозило вот-вот развалиться. Тем не менее, мы шли в нужном направлении, прорываясь сквозь волны, что грозили накрыть нас с головой.

Доволен был только сам капитан. Кром, одетый в крепкую штормовку, умудрялся ворочать штурвал, отдавать нам команды, а когда мы не справлялись, то он сам бросался нам помогать. При этом он не переставал улыбаться и постоянно смотрел вдаль. Взгляд его при этом напоминал о психическом расстройстве.

На палубе были я и Кирилл, остальным он пока приказал сидеть в трюме. Чуть позже на палубу выползла на четвереньках бледно-зелёная Варя, которая, с трудом преодолевая страх, доползла до борта и стала извергать в океанскую пучину остатки завтрака. Кром с улыбкой кивнул на неё и произнёс что-то заковыристое, что мы не поняли.

Я сверился с компасом, в целом, удавалось выдерживать направление на юго-запад, хотя у капитана я никаких навигационных приборов не заметил, но как-то он ориентировался.

К обеду ветер стал слабее, но вот волны никуда не делись, как и говорилось ранее, они имели сейсмическое происхождение, сейчас такой период, когда любая навигация прекращается, даже каботажное плавание. А уж идти через океан в это время года был способен только наш капитан.

Иван Петрович и Умар подменили нас на палубе, а мы спустились в трюм. Не знаю, как выдерживают многомесячное плавание, но, подозреваю, у меня проблемы со здоровьем начнутся уже через пару дней такой болтанки. Женщины сидели внизу, пытаясь приладить гамаки, на которых предполагалось спать.

— Ну, что там? — спросила Анечка, увидев нас.

— Там… — я растерялся, — море там, вода кругом, волны такие… короче, по ходу, мы потонем.

— Может, не всё так плохо? — спросила Ольга, вид у неё был немногим лучше, чем у Вари, которая так и не вернулась с палубы, — этот капитан, вроде бы, дело своё знает.

— Угу, — невесело ответил я, с трудом присаживаясь на лавку. С трудом, потому что из-за качки нелегко было на неё попасть, — дело он знает и идёт к цели, вот только цель его нам неведома. Очень может быть, что он хочет увидеть ту морскую богиню, которая его когда-то околдовала. А когда увидит, то просто бросится в море, а мы останемся здесь. Пока курс он выдерживает, но как долго это будет продолжаться, тем более, что качка усиливается, а корабль этот не такой уж крепкий.

Разговор прервался, поскольку по лестнице буквально скатилась Варя, мокрая и продрогшая. Надо полагать, волна захлестнула через борт, нам следует привязываться, чтобы не смыло. Она обвела нас жалобным взглядом и что-то пробормотала посиневшими губами, никто ничего не понял, но все бросились помогать. Девушку немедленно раздели, наплевав на приличия, и засунули под одеяло, положив к ней в качестве грелки Кирилла.

Чуть позже спустился Прокуда. Старый инженер не поддавался пессимистическим настроениям и выглядел бодрым. Присев рядом с нами, он поделился новостями:

— Я говорил с капитаном, он сказал, что волны будут всё больше, скоро корабль просто перевернёт. Если будем идти быстро, то успеем выйти из полосы волн, но дальше нас ждёт новое испытание. Кром назвал это Островом блуждающих камней. Из его описания следует, что там действительно большой остров, вокруг которого множество рифов, а рифы эти вращаются хаотично, постоянно и в разных направлениях. Нам предстоит преодолеть это препятствие, тогда попадём в полосу относительного спокойствия и сможем дальше плыть уже без потерь.

— И? — спросил из-под одеяла Кирилл, — каковы шансы?

— Пятьдесят на пятьдесят, — Прокуда перестал улыбаться, — он сказал, что проход там сродни подвигу, он всегда считался хорошей рекомендацией для любого капитана, но прибегать к нему следует только в самых крайних случаях, когда другого выхода нет. Как у нас. Если останемся на прежнем курсе, то гарантированно погибнем.

— А он сам уже так делал? — спросил я подозрительно.

— Один раз, и тогда у него была команда профессионалов. Когда будем подходить к острову, то он позовёт нас, всех четверых, на палубу. Нужно будет очень быстро выполнять все его команды, тогда у нас будет хоть какой-то шанс.

— Прекрасно, а сейчас что?

— Он положил судно на новый курс и велел отдыхать. Умар тоже скоро спустится. К острову мы подойдём не раньше, чем завтрашнему утру.