Александра Плотникова - Бешеный волк [СИ]

Однако на пятые сутки все изменилось.

Давным-давно наступил вечер. Отупевший от зверской усталости Воладар, как обычно, по глотку вливал безвольному подопечному очередную порцию питья, как вдруг ифенху судорожно вытянулся и захрипел, захлебнувшись глотком. Мутные желтые глаза совсем остекленели.

«Все», — безучастно подумал Разэнтьер. «Конец. Отмучился».

А потом началось что-то странное.

Дыхание Ваэрдена участилось и стало громким, глаза широко распахнулись. По телу прошла судорога, словно кто-то незримый ворочался внутри, стремясь выбраться из тесной оболочки. Воздух в комнате стал тяжелым и густым. Даже никогда не учившийся магии Воладар почуял, как Сила заворачивается тугими жгутами, разбухает вокруг тщедушного тела. Еще немного, и она разорвет его изнутри, сомнет, раздавит. Волк хрипел, норовил извернуться и встать. Не получалось.

Смутно понимая, что делает и зачем, Разэнтьер сгреб ифенху в охапку — легкий, как подросток! — и поднял его, прижав к себе.

— Что за…

Мускулы под кожей заходили волнами, на спине внезапно вздулись бугром. Ваэрден вырвался и с рыком свалился на пол, ударившись боком. Хлынула кровь, затрещали кости. Разрывая спину в клочья, чуть ниже последних ребер с влажным хрустом стала расти какая-то гадость. Жилы и мясо туго оплетали непонятные костяные отростки. Из глотки ифенху рвался надрывный нечленораздельный рев боли. Когти судорожно скребли по полу.

— Какого алден?! — Воладар от ужаса и отвращения не мог сдвинуться с места, тяжелая кровяная вонь мешала дышать. Наверное, эти крики слышало все поместье — кто мысленно, а кто и живьем. Перемазанная слизью и кровью дрянь на спине тем временем начала обрастать кожей, из нее бурно полезло что-то мокрое, черное…

Перья?!

С грохотом распахнулась дверь. На пороге стоял запыхавшийся Змей без кафтана, в одной рубашке. Чуть не сметя Воладара к стене, Тореайдр ринулся к Волку. Стремительно растущие крылья беспорядочно бились, седой захлебывался воем. Старому ифенху с трудом удалось обхватить его поперек туловища, и теперь казалось, будто он держит большую диковинную птицу, подставляя ей собственное горло. Удары крыльев приходились куда попало, Волк от боли совсем перестал соображать и пришлось насильно заставить его вцепиться в жилу.

— Пей, мальчик, пей. Не бойся, все хорошо. Это нормально. Ты просто стал сильнее. Пей.

Разэнтьер отвернулся, чувствуя, что вот-вот сойдет с ума. Не было никакого желания смотреть, как один ифенху кормит собой другого. Ему хватало утробного рыка и шелеста мокрых перьев, тяжелого прерывистого дыхания. Этот кошмар когда-нибудь кончится?..

— Лучше отдайте меня ему, — собственный голос прозвучал глухо и чуждо.

— Ну-ка цыц, смертный! — сдавленно прорычал в ответ Змей.

Копошение за спиной прекратилось, Ваэрден затих. Человек сглотнул вставший в горле тошнотворный комок и оглянулся.

Еще дрожащий от напряжения и эха боли в мускулах, но явно разомлевший ифенху лежал на руках старшего нагой седой птицей. И мерно дышал. Мертвенная синева сошла со щек, лицо выправилось и перестало походить на череп — выпитое наконец-то пошло ему на пользу. Птица…

— Прекращай маяться дурью и помоги мне донести его до моих покоев, — одной рукой Тореайдр зажимал прокушенное горло, второй, шипя и кривясь от боли, удерживал Волка.

Дурь, как же! Да он встал с пола легче балаганной плясуньи, даром, что с ношей на руках! Разве что свесившиеся до пола крылья изрядно мешали, чиркали жесткими маховыми перьями по ногам.

«И вовсе тебе помощь не нужна, это ты меня зачем-то жалеешь» — мысленно огрызнулся Разэнтьер.

Но подчинился, сдернул с кровати смятое покрывало, набросил на Волка, пряча от сторонних глаз диковину на спине — наверняка сейчас все поместье на головах ходит, засыплют вопросами, под ногами мешаться будут. Не дело.

Вопреки опасениям, дом затих и был темен. Редкие кристаллические лампы горели по стенам то здесь, то там, чтобы ночной мрак не был совсем уж кромешным. Ни души не попадалось на пути — видать воля Старейшины разогнала всех по углам, даже слуг.

Они поднялись по лестнице на самый верх, на последний этаж. Дверь с вырезанным на ней свернувшимся змеем распахнулась от толчка телекинеза и явила глазам царство роскоши. Настоящей, какая бывает только в старых знатных домах семейств Эр-риану, вроде Воладаров… Куда там королевским дворам, вовсю старающимся перещеголять и заткнуть старую знать.

В уютном перемигивании свечей в черных кованых канделябрах поблескивало лаком дорогое самсаровое дерево мебели и стенных панелей, на котором от времени проступили замысловатые узоры жилок; древесину наверняка сберегали от порчи специальными чарами. Искусно вышитые гобелены и ковры глушили все звуки и, против ожиданий, не давили красным «ифенховским» цветом — его вообще было на удивление мало в убранстве, выдержанном в теплых «перезрелых» тонах. Окна закрывали тяжелые портьеры цвета спелой сливы, такой же полог скрывал вход в широкий альков, где пряталось хозяйское ложе. Тореайдр первым делом скользнул туда — уложить безмятежно спящее, перемазанное в подсыхающей крови и слизи крылатое недоразумение… Иного слова Воладар для него сейчас подобрать не мог.

— Бедный мальчик… — прозвучал над ухом ласковый женский голос. — Совсем у тебя голова кругом, да?

Разэнтьер от неожиданности дернулся, споткнулся и чуть не рухнул вместе с круглым чайным столиком на трех резных кошачьих лапах. Невидимое щупальце телекинеза придержало за шиворот, помогло выпрямиться. Ифенхи хихикнула, игриво подмигнула и нежно провела когтистой рукой по его волосам, так что бедняга шарахнулся еще раз. И, к собственному стыду, покраснел — из одежды на даме имелся только легкий почти прозрачный пеньюар, не скрывавший аппетитного белого тела. И откуда она взялась? Здесь же никого не было. Впрочем, это же ифенхи, одернул себя Воладар. Иного и ждать не приходится.

— Сударыня, я… — от усталости колени готовы были подломиться в любой момент. Разэнтьер отыскал взглядом стул и рухнул на него.

— Леана! — угрожающе рыкнул из глубины покоя Змей. — Прекрати смущать гостя и распорядись принести ему ужин и вино. И разбавленное молоко для Хэйэ.

«Что все это значит?» — вяло подумал человек. Уже второй раз бродягу Волка величали при нем подобным образом.

Ифенхи приподняла полы своего одеяния и быстро выскользнула вон, будто ее огрели плетью. Наверняка мысленно ей было приказано что-то еще, но Разэнтьера это не касалось.

— Что все это значит? — требовательно спросил он уже вслух, едва Старейшина покинул альков. — Я раньше никогда ничего подобного не видел! Ни у кого!