Кирико Кири - Мир, где мне рады [СИ]

Немного о костюмах — эта была основная причина трудности прохождения брачного обряда. Девушку облачали в многослойное одеяние белого цвета. Выглядело это так, словно на неё надевали целых пять утеплённых толстенных кимоно, каждая из которых была не самой лёгкой ношей, а вместе так вообще могли посоревноваться с бронёй рыцарей. Толстые, добротные, девушку можно было выбросить на улицу зимой, и она бы могла спокойно спать, не боясь замёрзнуть.

Девушку одевали, после чего перевязывали, чтоб такой наряд плотно держался, надевали сапоги и перчатки. Помимо всего прочего её обвешивали всевозможными украшениями, оберегами и прочими безделушками. Чем больше, тем дороже девушка. Несложно представить, какой якорь висел у будущей императрицы на шее.

А ещё дева должна быть бледнолицей. Потому ей накладывали толстый слой штукатурки, из-за чего девушка оказывалась законсервированной. После всего этого на голове ей делали добротный тюрбан, высотой чуть ли не с две головы самой девушки, который сам весил немало. Несложно представить, какая температура была внутри такого кокона, и почему от традиции танцевать час отказались практически все. Казалось, что таким способом пытались отпугнуть молодых людей от свадьбы.

Парню везло не меньше. Добротный поддоспешник по толщине не уступающий нарядам девушки, а поверх него броня. Старая, добротная, толстая, которую могла не взять даже пуля. Уже никто и не помнил, был создан он для войны или же для того, чтоб убить будущего мужа до того, как он попортит свою будущую жену. Про катану, которая являлась главным атрибутом и показывала статус мужчины никто тоже не забывал. Однако вытащить её в таком наряде, не говоря о том, чтобы размахивать ей вообще речи не было. Нужно было быть настоящим монстром, чтоб воевать в такой экипировке.

После танца в таких прекрасных нарядах они вновь должны были отсидеть до самого вечера за праздничным ковром. Нет, не столом, кушать могли все только после обряда. Именно ковром.

Здесь все сидели на огромном ковре, в центре которого восседали будущие муж и жена. Все остальные гости сидели на ковре на коленках по краям, разговаривая, поздравляя друг друга, поздравляя молодожёнов и просто общаясь. Опять же, молодожёны должны были сидеть неподвижно и тихо.

Воодушевлённый, но не громкий гул стоял в помещении, пока молодожёнов не отправляли в главный зал…

Стоять ещё час.

Это для того, чтоб будущие молодожёны успели подумать о своём решении и передумать. Словно до этого, находясь в своих скафандрах, они могли не успеть этого сделать. Словно такой жестокий отбор до этого не являлся основанием для решения, что оба действительно настроены серьёзно.

Ирония судьбы в том, что это никак не могло решить проблему, когда одного вынуждали выйти замуж или жениться на другом.

Потому Юми, копия своей сестры, сейчас стояла в центре огромнейшего зала рядом со своим новым мужем, что был подсунут к ней теми, кого она считала союзниками. В абсолютной тишине ей ещё предстояло простоять как минимум около получаса, прежде чем его духовенство, жрец и отец их, что стоял перед ними, скажет, что они дали своё согласие на добровольное произношение клятвы заключения брака перед духами.

Раньше жрец нравился ей, она считала его хорошим человеком. Она помнила, как тепло он относился к ней и её сестре, когда они были детьми, прощая шалости, что не простили бы родители. Она верила в то, что им движет только вера и добродетель. Как оказалось, вера спокойно идёт рука об руку с властью и деньгами, сливаясь с ними так сильно, что отличить иногда бывает их очень сложно.

Они стояли в абсолютной тишине. Никто не двигался, никто не говорил. В огромнейшем зале было настолько тихо, что, если закрыть глаза, могло показаться, что никого и нет. Словно все были статуями, одетыми в торжественные одежды.

В конце концов, то, о чём говорил ей Мэйн, оказалось правдой. Это ничем хорошим не кончилось. Честь, добродетель, верность… пустые звуки и громкие слова, чтоб пустить пыль в глаза. Она ничего не держала, но держали её. И её с сестрой поездка в королевство была лишь случайностью, которую они допустили. Стоило ей вернуться обратно, как больше таких случайностей никто допускать не собирался.

Кто говорит, что не бывает безвыходных ситуаций, тот просто ни разу не был в них.

Кто знает, как бы всё обернулось, будь сейчас Мэйн здесь. Успей он скрытно добраться до дворца и, избегая всех этих церемоний, успей они дать клятву при духах, всё могло бы быть иначе. Даже император не так был важен, как сама клятва перед древнейшими. А после заключения союза даже при всём желании никто не смог бы ничего сделать.

Но Мэйна нет, есть только она, одетая в свадебный наряд, есть её новый муж, одетый в свой свадебный наряд, и множество гостей, что собрались здесь проследить за церемонией. А ещё сорок человек, что сопровождали её, и теперь находятся в осаде, не смея выйти наружу, в её родовом дворце. Своеобразная тюрьма для чужаков с далёких земель. Был ультиматум, что или она сама добровольно пойдёт за ними, или они сами войдут и заберут её, но убьют всех остальных от мала до велика.

И именно из-за угрозы Юми стоит здесь. И именно из-за этого, возможно, чужаки ещё живы, хоть и окружены людьми родов великих, чьи главы стоят в этом зале, чтоб проследить за всем лично. Мало ли что могли устроить в этот день другие рода, что были не согласны с этим решением.

Сейчас все уже были уверены в своей победе. Чужаки охраняются и носа не смогут высунуть из её родового дворца. Личные родовые миниармии выстроились рядами, защищая это место так, что их врагам оставалось только с бессильной злобой наблюдать за своим проигрышем. Её бывшие союзники могли бы держать оборону сутками.

Потому, даже вырвись та группа из осады её дома каким-то чудом, она бы не смогла пробиться сюда и спасти Юми. С того самого момента, как они оказались в её доме, вопрос, кто получит власть над ней, был уже решённым.

Что касается их тёмной предводительницы, то стоило ей увидеть, что её хозяин умер, как она впала в уныние. Уныние, близкое к апатии, словно вместе с ним умер её смысл жить дальше. Она ещё некоторое время правила группой, пока они не добрались до дома Юми, после чего совсем затухла. Хотя казалось, что где-то внутри неё ещё кипела ярость, которая могла вырваться в любую секунду, дай ей нужный импульс.

Однако Юми не унывала. Даже в такой ситуации она смотрела на всё положительно. Старалась смотреть. Ведь при всём ужасе ситуации она знала, что её сестра жива. Она чувствовала, её тянуло к своей копии, стоило Юми этого просто захотеть. Её враги сказали, что загнали их в угол и уничтожили, но это была не правда. Ведь если жива Юи, то жив и Мэйн. Однако достучаться с этой информацией до тёмной девы она не успела.